На тайной службе Ее Величества
Шрифт:
Пробило шесть. У Бонда появилась ноющая головная боль, результат изнурительного чтения справочников, напечатанных мелким шрифтом, не говоря уже о кислородном голодании, естественном на такой высоте. Нужно пропустить стаканчик, а лучше три. Он быстро принял душ, привел себя в порядок, позвонил охраннику и отправился в бар. Собрались еще не все, Виолетта сидела в одиночестве за стойкой, и Бонд присоединился к ней. Ему показалось, что она обрадовалась, увидев его. Виолетта пила «Дайкири». Бонд заказал ей еще одну порцию, а себе взял двойной бурбон со льдом. Отпил большой глоток и поставил тяжелый широкий стакан на стойку.
— Вот это то, что нужно. В самый раз.
— Кто же это вальсировал! — Ирландский акцент только усилил ее законное возмущение. — Пришлось отсидеть целых две лекции, все утро пропало — такая скучища. А после обеда я должна была ликвидировать хвосты по домашнему чтению. И так прилично отстала.
— А что входит в домашнее чтение?
— Да всякая ерунда по сельскохозяйственной тематике. — Она подозрительно взглянула на него своими темными глазами. — Мы, знаете, ли, не должны никому рассказывать о том, как нас лечат.
— Ну хорошо, — беспечно сказал Бонд, — давайте поговорим о чем-нибудь еще. Откуда вы родом?
— Ирландия. Юг. Недалеко от Шеннона.
Бонд выстрелил наугад. — А — картофельные края.
— Правильно. Как я там всех ненавидела. Ничего, кроме картошки, не едят. Ни о чем, кроме как о видах на урожай картошки, не говорят. А сейчас мне очень бы хотелось вернуться обратно. Смешно, не правда ли?
— Дома, наверное, обрадуются.
— Еще бы! А приятель мой как будет рад! Он занимается оптовой торговлей! Я сказала, что никогда не выйду замуж за человека, который имеет что-нибудь общее с этой черной, грязной, жуткой работой с картошкой. Посмотрел бы он на меня теперь.
— А что такое?
— Здесь я стала настоящим специалистом по картофелю. Изучала самые последние научные методы, знаю, как добиться рекордного урожая, ну там химикалии и прочее. — Она испуганно прикрыла рот рукой и быстро огляделась. Бросила взгляд на бармена. Испугалась, что кто-то услышит эту совершенно невинную болтовню. Она улыбнулась с видом гостеприимной хозяйки. — А теперь расскажите мне, над чем вы сейчас работаете, сэр Хилари.
— Да так, кое-что по геральдике, по просьбе графа. Ну вроде того, о чем мы говорили за обедом, наверное, вам это показалось ужасно скучным.
— Ну нет. Я бы так не сказала. Мне было страшно интересно все, о чем вы говорили с мисс Бунт, Видите ли, — она понизила голос и произнесла следующую фразу в поднятый стакан, — моя фамилия О'Нил. А они были почти королями Ирландии. Как вы думаете… — Она кого-то заметила за спиной Бонда и тут же произнесла как ни в чем не бывало: — Я никак не могу правильно развернуть плечи. Когда пытаюсь это сделать, просто не могу устоять на ногах.
— Боюсь, что в горных лыжах я ничего не смыслю, — громко сказал Бонд.
В зеркале, висящем над баром, появилось отражение Ирмы Бунт.
— А, сэр Хилари. — Она пристально посмотрела на него. — Но вот и вы уже немного загорели. Идемте! Посидим немного. Бедняжка Руби вон совсем одна.
Они смиренно проследовали за ней. Бонда забавляло то, с каким удовольствием девушки потихонечку нарушали правила распорядка. Типичный образец сопротивления правилам строгой дисциплины и властному руководству этой отвратительной матроны. Но ему следует проявлять осторожность, хотя подобные беседы весьма полезны. Неплохо бы привлечь девчонок на свою сторону. Он должен разузнать все их имена и адреса, хотя бы потому, что граф этого никак не хочет и всячески препятствует. Он должен все вынюхать, именно вынюхать. И Руби к этому подключить, пусть поработает на него. Бонд сел рядом с ней, как бы невзначай коснулся ее плеча.
Прошли еще один круг коктейлей. Бонд расслабился — бурбон делал свое дело. Головная боль, обручем охватывавшая всю голову, локализовалась в области правого виска.
— А не сыграть ли нам снова в эту игру? — задорно произнес он.
Послышался хор одобрительных голосов. Из бара принесли стакан и бумажные салфетки. Подошли другие девушки. Бонд пустил по кругу сигареты. Девушки глубоко затягивались, время от времени давясь дымом. Атмосфера всеобщего ликования, веселья, казалось, подействовала даже на Ирму Бунт. Восторг рос по мере того, как ажурный узор на салфетке все разрастался. «Осторожно!» — «Тише, Элизабет!» — «Ай-ай! Получилось!» — «Вон в том уголке есть еще место».
Бонд сидел рядом с Бунт. Он откинулся в кресле и предложил девушкам продолжать игру самостоятельно. Затем повернулся к фрейлейн.
— Между прочим, мне тут пришло в голову, что неплохо бы спуститься по канатке в долину, когда будет свободное время. Как я понял из разговоров, Санкт-Мориц расположен на другом краю долины, никогда там не бывал, очень бы хотелось туда съездить.
— Увы, уважаемый сэр Хилари, это против правил нашего учреждения. Наши гости, как и обслуживающий персонал, не имеют доступа к канатной дороге. Она предназначена только для туристов. А мы здесь варимся в собственном соку. Мы — как бы это сказать — мы как бы отрешились от мира. Живем почти в монастыре. Да так и лучше, правда? Так нам никто не мешает заниматься своими исследованиями.
— О, как я вас понимаю, — выразительно произнес Бонд. — Но ведь я вряд ли могу считать себя здесь пациентом. Нельзя ли в моем случае сделать исключение?
— Я думаю, что это было бы ошибкой, сэр Хилари. И я уверена, что вам понадобится все ваше время для того, чтобы выполнить свои обязательства перед графом. Нет, — это уже прозвучало как приказ, — тысячу извинений, но, боюсь, то, о чем вы просите, даже обсуждению не подлежит. — Она взглянула на часы и хлопнула в ладоши. — А теперь, девушки, время ужина. Пошли! Пошли!
Первая попытка преследовала цель прощупать противника, посмотреть на его реакцию. Следуя за Ирмой Бунт в столовую. Бонд еле сдерживал себя — его так и подмывало врезать ей с правой ноги, влепить как следует по плотной выпирающей заднице.
14. Сладкие сны — сладкие кошмары!
Было одиннадцать часов, в доме стояла могильная тишина. Бонд, не забывая о глазке, через который за ним следили с потолка, проделал все необходимые манипуляции с походом в ванную комнату, потом лег в кровать и погасил свет. Переждав минут десять, он тихо выбрался из постели и натянул брюки и рубашку. Работая на ощупь. Бонд просунул кончик пластмассовой полосы в щель дверного проема, нащупал замок и мягко нажал ручку. Конец полоски захватил закругление замка и втянул его внутрь. Теперь Бонду оставалось лишь осторожно толкнуть дверь — и путь свободен. Он прислушался, словно зверь, замерев на мгновение. Затем выглянул в коридор, там никого не было. Бонд выскользнул из двери, мягко прикрыл ее, сделал несколько шагов по направлению к третьему номеру и осторожно повернул ручку. В комнате было темно, но в кровати кто-то ворочался. Теперь нужно сделать так, чтобы, закрывая дверь, он не щелкнул замком! Бонд вытащил кусочек пластмассы и прижал им язычок замка, чтобы удержать его в прорези. Затем, дюйм за дюймом, стал прикрывать дверь, одновременно вытаскивая полоску. Замок беззвучно вернулся на свое место.