На тайной службе у Москвы. Как я переиграл ЦРУ

Фельфе Хайнц

В отличие от политической разведки абвер уже перед войной создал хорошо функционирующий и подготовленный к военным действиям разведывательный аппарат. Одно его название – «организация на случай войны» – показывает, что вся организационная работа проведена еще в мирные времена, и с наступлением военных действий не было необходимости создавать соответствующий аппарат в срочном порядке. То, что в Швейцарии существовал такой аппарат абвера, нам было известно, но мы от этого ничего не имели. Виной явилась неприязнь, существовавшая между военными и нами, и кроме того, конкурирующие службы, как часто бывает, вовсе не заботились о том, чтобы облегчить жизнь друг другу. «Предприятию» VI управления из трех человек в Швейцарии противостояла организация абвера из 18 штатных сотрудников, которые были внедрены в германскую миссию в Берне, генеральное консульство в Цюрихе и консульство в Женеве. Шефом организации абвера являлся капитан 1

ранга Ганс Майснер, работавший под прикрытием должности генерального консула. После войны он стал начальником земельного управления по охране конституции в Бремене. Помимо трех офицеров, занимавших также руководящие посты, в Берне работал еще ротмистр фон Пескаторе, который после войны стал ответственным работником в организации Гелена, а затем в федеральной разведывательной службе, где руководил отделом по контршпионажу в мюнхенском генеральном представительстве. Только в Берне кроме пяти офицеров абвера работали еще семь человек технического персонала и три радиста. Сегодня кажется непонятным, почему во время войны немецкие разведслужбы не имели достаточно больших резидентур в Швейцарии, но это факт.

В Испании, например, было внедрено в посольство или работало под его защитой значительно большее число сотрудников абвера. Там находились и технические сооружения (радиопеленгационная служба, центр радиоперехвата, собственная радиостанция абвера) для наблюдения за морскими базами и кораблями противника. Филиалы абвера имелись и в Африке, в частности в Танжере и Тетуане (21 человек), где, как и в Швейцарии, существовали возможности непосредственных контактов с разведслужбами союзников. Согласно соответствующим документам, на 8 октября 1943 года в Испании работали 202 сотрудника абвера, а спустя два месяца их уже было 214.

Если даже в Швейцарии и нельзя было контролировать передвижение военно-морских сил союзников и их радиосвязь, все равно надо сказать, что заграничные точки берлинских разведслужб были там укомплектованы слабо, о чем говорит и сравнение с сетью абвера в Испании. Конечно, VI управление тоже имело своего главного уполномоченного в Мадриде, который располагал хорошими контактами в политических и общественных кругах режима Франко.

Действовавшие в Швейцарии наряду с абвером закупочные и экономические учреждения вермахта никаких связей с военной разведкой не имели. В их задачу входила закупка необходимых для военной промышленности товаров, например часов, запалов и взрывателей, редкого сырья, медикаментов и т. п. Шпионажем они вообще не занимались.

После знакомства с организационными проблемами и формальностями работы по Швейцарии мне предстояло еще многое узнать о самой разведывательной деятельности, о разработке задач, о методах ведения разведки и др. Наряду с этим необходимо было продолжать постоянное руководство работой нашего резидента в Швейцарии и двух его сотрудниц, обеспечивать их всем необходимым. Помимо чисто служебных задач приходилось заниматься также некоторыми частными делами нашего персонала в Швейцарии.

Итак, на меня свалилось очень много работы, которая была для меня совершенно новой. Внутри РСХА имелось два подразделения, которые могли мне помочь в будущем, оба входили в IV управление. Одно из них – центральная регистратура выдачи виз, а другое – контрразведывательная группа. В центральной регистратуре фиксировались все визы на въезд и выезд, через ее посредство легко устанавливалось, кто из интересующих нас иностранцев регулярно приезжал в Германию или следовал транзитом в другую страну. Эти путешественники – в основном деловые люди – во время войны представляли для секретной службы особый интерес. У них всегда имелась легко подтверждаемая причина поездок, которая выдерживала любую проверку и тем самым облегчала преодоление главной трудности, а именно въезд в другие страны. Кроме того, они всегда общались с достаточным количеством собеседников, от которых могли получить какую-то информацию о политическом или экономическом положении интересующей нас страны или сведения о других возможных источниках информации. Эти разъездные агенты используются каждой разведкой в огромных количествах, как раньше, так и теперь [14] .

14

Преемником центральной регистратуры выдачи виз при гестапо является в ФРГ центральное бюро по регистрации иностранцев, расположенное в Кельне. В пятидесятых годах его хотели ликвидировать, но затем передали федеральной разведывательной службе. Это же бюро служит сборным пунктом курьерской почты БНД. – Прим. авт.

От группы по контрразведке поступала информация или данные о ее реализации, облегчавшие нашу собственную

оперативную работу. Сведения об установленных агентах зарубежных разведок в Германии давали нам полезные указания насчет того, как лучше провести ту или иную операцию, чтобы не столкнуться с органами безопасности других стран или ввести их в заблуждение.

Данные из контрразведывательного реферата по южному региону Европы показывали, что даже нейтральная Швейцария не могла или не хотела отказаться от шпионажа, в том числе и в Германии. Были известны также и методы работы швейцарской разведки. Накопленные со временем сведения говорили о ее связях с разведками западных союзных стран, что могло оказаться полезным в нашей работе. Будучи сотрудником секретной службы, даже если занимаешься только разведкой, полезно знать, где можно встретить сотрудников такой же службы другой страны, или, как мы их называли, «коллег из другого номера полевой почты».

Шеф VI управления Шелленберг дал строгое указание соблюдать при разведывательной работе в Швейцарии особую осторожность, чтобы не вызвать политических осложнений. Работать непосредственно против Швейцарии запрещалось, можно было только использовать имеющиеся там условия для получения информации о противниках Германии в войне. Кроме того, предусматривалась весьма осторожная разработка возможностей установления контактов с нашими западными противниками, особенно с американцами и англичанами, с целью подготовить почву для неофициальных переговоров. Изучение и подготовка таких возможностей стояла в числе первоочередных задач нашего реферата. Мы знали представителей английской, а позже и американской разведок в Швейцарии и старались получить четкую картину их деятельности. Французскому посольству мы не уделяли особого внимания. Оно нас не интересовало, поскольку подчинялось контролируемому Германией правительству Виши.

Советский Союз не имел дипломатического представительства в Швейцарии. В этом направлении мы могли работать только через международные организации или экономические связи. Конкретные задания здесь перед нами не ставились, но плох тот «референт-страновед», как мы себя называли, который действует только в рамках данных ему заданий и указаний. В любое время от него может потребоваться информация по теме, которая вдруг становится важной, а кто стал бы спорить, что важнейший противник Германии в войне представлял интерес и в такой маленькой стране, как Швейцария.

Несомненно, швейцарские власти знали, что вице-консул генерального консульства Германии в Лозанне был нашим резидентом, знали его персонал и радиостанцию. Тем более мы, как, впрочем, и другие разведки, были заинтересованы в том, чтобы не потерять терпимое отношение швейцарских служб к нашей деятельности, поскольку официально в Швейцарии – как раньше, так и теперь – любая разведывательная или секретная работа карается законом. Это относится и к тем случаям, когда такая работа не направлена против Швейцарии или ее интересов.

Поскольку нам был отлично известен английский генеральный консул Кейбл, надо полагать, что и швейцарцы знали, кто он. Однако Швейцария сквозь пальцы смотрела на его деятельность, и мы соответственно могли рассчитывать на такую же молчаливую терпимость по отношению к нашему резиденту. В этом смысле, применяя профессиональный жаргон, его можно было назвать «легальным резидентом», который вел свою работу, прикрываясь для виду дипломатическим или другим постом, гарантировавшим ему относительную безопасность, тогда как офицер разведки, бывший просто резидентом в чужой стране, работал и руководил агентурой, не имея дипломатического иммунитета и пользуясь лишь обычным гражданским прикрытием.

Мой реферат не только осуществлял руководство и оказывал помощь нашему главному уполномоченному и его персоналу в решении как служебных, так и личных вопросов, но и непосредственно завязывал отдельные связи, вводил их в действие и руководил ими. В этой работе принимали некоторое участие периферийные точки аппарата СД, прежде всего в Южной и Западной Германии. В таких случаях мы осуществляли профессиональный с точки зрения разведки контроль и руководство этими акциями.

Для передачи в Центр из-за рубежа, в данном случае из Швейцарии, добытых сведений резидент мог использовать дипломатическую курьерскую почту, а в экстренных случаях устанавливать с нами прямую радиосвязь. Конечно, это противоречило Венской конвенции 1815 года, которая учредила правила дипломатической связи и запретила использование дипломатической почты для шпионских целей. Однако эта конвенция никем не соблюдается, и никто не упрекает в этом друг друга, потому что каждое государство занимается тем же самым. Министерство иностранных дел разрешило нам также при пользовании дипломатической почтой применять специальные конверты, так что шеф соответствующей дипломатической миссии не знал содержания корреспонденции, направляемой нами с диппочтой, хотя и был лицом, ответственным за всю почту.