«На той войне незнаменитой…» Рассказы о Советско-финской войне 1939-1940 гг.
Шрифт:
Последний парад маршала
Впоследствии именем Маннергейма были названы улицы и проспекты во многих городах страны, ему установлено множество памятников, в том числе и в Хельсинки (1960 г.).
Памятник в
Памятник на могиле Маннергейма
В России же отношение к герою Финляндии до сих пор неоднозначное. Однако все сходятся на том, что русофобом он, конечно, не был, верно служил старой России, так же верно служил своей родине, вот только СССР не любил.
Когда пушки ещё молчали
После заключения Тартуского мира руководство СССР долгое время вообще не обращало внимания на свои северо-западные границы. В стране хватало других, более важных проблем. Да и поводов опасаться чего бы то ни было не имелось. Два государства обязались не держать в Карелии никаких войск за исключением погранотрядов, и условия эти честно соблюдались. А в 1932 году Россия и Финляндия и вовсе заключили договор о ненападении.
Всё изменилось после прихода к власти в Германии нацистов. Третий Рейх стремительно вооружался, и его лидер не скрывал своих агрессивных намерений. В Москве же хорошо помнили о высадке в Финляндии немецких войск и полагали, что территория соседнего государства может стать удобным плацдармом для нападения на СССР, причём допускали, что финнов и спрашивать-то особенно никто не будет.
Пограничники на советско-финской границе
В апреле 1938 года в Хельсинки с самыми широкими полномочиями прибыл разведчик и дипломат Борис Ярцев (Рыбкин). Его задачей было склонить финское руководство к заключению оборонительного союза, направленного на недопущение немецких войск на территорию Финляндии. Договор также предполагал строительство советских военных баз и укреплений на принадлежащих Финляндии островах Балтийского моря: Гогланде, Лавансаари, Тютярсаари и Сескар. В качестве ответного шага СССР собирался закупать множество финских товаров, таким образом загрузив заказами экономику соседней страны.
У соседей это предложение Москвы поддержки не получило. Здесь посчитали, что оно является покушением на суверенитет государства и противоречит политике нейтралитета, которой Финляндия следует совместно с другими государствами Скандинавии.
В 1939 году переговоры возобновились. Теперь СССР просил уже сдачу интересующих его островов и территорий в долгосрочную аренду и, помимо арендной платы, предлагал компенсацию в виде территорий в Восточной Карелии. Отодвигать границу от Ленинграда тогда ещё никто не собирался. Против такой комбинации не был даже Маннергейм, но тогда он играл далеко не первую роль в политике своей страны. Переговоры снова сорвались.
Настойчивость Москвы усилилась после подписания пакта Молотова – Риббентропа. Согласно секретному протоколу к этому документу Прибалтика и Финляндия входили в сферу интересов СССР. Вскоре были оперативно заключены «договоры о взаимопомощи» с Литвой, Латвией и Эстонией. На территории этих государств разместились ограниченные советские воинские контингенты.
В начале октября аналогичный договор предложили заключить и Финляндии. Однако на этот раз прибалтийский сценарий не сработал. Финны в очередной раз вежливо отказались, мотивируя свой ответ тем, что у СССР с Германским Рейхом существует договор о ненападении и совместно обеспечивать безопасность теперь незачем, да и не от кого.
Не прошло и недели, как финская делегация была приглашена в Москву для продолжения переговоров. Теперь требования со стороны СССР стали жёстче. Вдобавок к прежним предложениям Сталин уже желал переноса границы от Ленинграда на 70 километров, мотивируя это безопасностью Северной столицы. Также непременным условием было строительство военной базы на полуострове Ханко. С её созданием Советский Союз окончательно перекрывал возможному противнику вход в Финский залив. Взамен Финляндии предлагались большие территории в районе посёлков Реболы и Поросозеро в Карелии – именно те, что финнам пришлось вернуть СССР по Тартускому мирному договору. Правда, при этом, теряя обжитые земли, они получали совершенно неосвоенные места.
Эти требования оказались для финнов и вовсе неприемлемыми. Принимая условия СССР, они теряли линию своих укреплений на Карельском перешейке, а создание военной базы на полуострове Ханко вообще называлось «пистолетом, нацеленным на Хельсинки», поскольку она позволяла в любой момент ударить по столице с того направления. Финское правительство опасалось, что могучий сосед просто хочет ослабить их оборону перед последующим захватом самой страны.
Финская делегация в Москве
Эвакуация жителей пограничных районов в глубь Финляндии
В начале ноября финская делегация вновь прибыла в Москву. Здесь по-прежнему надеялись, что финны испугаются и пойдут на уступки, ведь особого выбора у них уже не было. Однако этого не произошло. Никаких компромиссов ни одна из сторон не искала, а финская армия тем временем начала мобилизацию. Так и не достигнув никаких договорённостей, 13 ноября дипломаты отбыли из столицы СССР.
Потянулись последние тревожные дни мира. Из приграничной полосы началась эвакуация мирного населения.
Линия
Подписывая Тартуский мир, лидеры Финляндии прекрасно понимали, что слабость Москвы – явление временное и что военный потенциал их страны несоизмерим с потенциалом вероятного противника. Однако практика Первой мировой войны показала, что даже простая линия окопов, оборудованная проволочными заграждениями, пулемётными гнёздами и артиллерией, бившей с закрытых позиций, часто становилась практически непреодолимой. Ну а долговременные фортификационные сооружения нельзя преодолеть вообще.