На три фронта
Шрифт:
— Думаете, в этом будет какой-то толк? — снова усомнился в моих словах Дархан, а потом настолько тяжело вздохнул, взяв в руки ещё горящую ручку для щита. — Просто я не привык в этом деле к каким-то новшествам… Обычно руны наносили куда угодно, и они приносили свои плоды.
— А вот если бы вы из этих рун создавали определённые рисунки, если бы вы хоть иногда пытались что-то новое придумать, эффект мог бы возрасти многократно, — попытался убедить я этого красного консерватора, который до сих пор своей мордой лица выражал своё недовольство.
— Я попробую, но всё равно отношусь
На полное завершение работы у кузнеца ушло примерно ещё минут пятнадцать, точно за временем не следил, хотя постоянно тикал таймер до прибытия игроков. Когда он закончил, я ему помог перевернуть щит. Вот тогда началось самое интересное. Первые руны кузнец наносил просто в строчку, настолько ровно, что любой перфекционист пребывал бы в восторге. Дальше он начал поднимать руны вверх, но поднимал он их несколько неровно, медленно их сужая. Сужение тоже шло неравномерно, из-за чего эта гора казалась словно реальной.
После того, как рисунок дошёл до тела саламандры, он начал рисовать гору с её верхушки, медленно опускаясь вниз. При этом он делал очень мощное заполнение рунами того пространства, из-за чего казалось, что у горы есть снежная шапка. При этом, чем ниже он наносил руны, тем меньше они становились, и тем дальше он их рисовал между друг другом.
За всем этим процессом я смотрел с каким-то одухотворением, ведь приятно наблюдать за тремя вещами… Понятно какими, хех. Но на самом деле было невероятно кайфово смотреть за тем, как появляется этот рисунок на щите. Как он заполняется, как он преобразовывается и становится всё более полноценным. Но процесс был совсем не быстрым, даже более того, Дархан всё делал настолько медленно и аккуратно, что я успел сходить к Повару, перекусить у него, насладиться напитком, который увеличивал внимание, немного поболтать с ним о том, что происходит за пределами пещеры, а потом снова спустился вниз для проверки, как поживают там женщины и дети.
По пути в кузницу, кстати, мне попался игрок, который внимательно осматривал мой разрушенный трон. Стоило ему меня увидеть, как он тут же достал шпагу, которая выглядела несколько неуместно. Я был в металлической броне, а у него тоненькая шпага — абсурдно же.
— Защищайся, сеньоро! — сказал игрок с тоненькими усиками, тонкой треугольной бородкой на подбородке, наклеенной мушкой около носа, в шляпе с пером ну и всем остальном тканевом.
— Ты, типа, Д’Артаньян? — усмехнулся я, доставая своё несколько варварское оружие. Реально ощущал себя сейчас каким-то варваром.
— Я Аркамис! — с гордостью и каким-то понтами в голосе сказал этот тип, из-за чего мне жутко захотелось ему врезать по его слащавой морде, — и я бросаю тебе вызов! Если я смогу одолеть тебя, то всё твоё логово станет моим!
— Как бы тебе помягче сказать, — усмехнулся я, рассматривая его внимательно. — На меня как бы целые рейды собирают, сотни игроков победить не могут, а тут ты один, весь такой смелый и храбрый бросаешь мне вызов… Либо ты очень смелый, повторяюсь, либо ты просто тупой.
— Это уже оскорбление, сеньоро! — возмутился он, а потом с какой-то особой прытью ткнул мне своей шпагой в грудь, но его оружие сначала погнулось, а потом хлестнуло его самого же по лицу.
— О дура-а-ак, — протянул я в весьма знаменитой манере, а потом один раз отвесил этому неразумному оплеуху, от которой он свалился на пятую точку, при этом на него наложился стан.
Всегда бы так станы проходили.
— Ладно, — уже не дурацким голосом, а каким-то басом сказал этот мушкетёр, после чего в его руках появился огромный двуручник с дополнительной рукоятью внутри лезвия, а потом сразу оделся в очень тяжелую и гигантскую броню, — а если мы поговорим с тобой оружием настоящих мужиков?
— Не внушает, — спокойно сказал я, а потом вонзил колющей стороной свой инструмент в ногу противнику, пронзив её насквозь. Тот ясное дело начал орать от боли, а после махать бездумно во все стороны своим двуручником.
После сражения с демоном этот индивид как-то вообще не внушал ни страха, ни какого-либо уважения. Его движения были очень медленными, несколько топорными, легко предсказуемыми… Не знаю, на что надеялся этот игрок, но ничего у него не вышло. После минуты моих издевательств, а я специально бил то по одной, то по другой ноге, игрок отлетел на перерождение.
— Какой он был громкий, — начал спускаться я на второй уровень, потирая свои виски, так как в них отдавало неприятной, острой болью. — И на моей памяти это первый раз, когда у меня разболелась голова…
Когда я оказался в кузнице, то картина на щите была практически полностью завершена. Кузнец вносил какие-то мелкие штрихи, дорисовывая реально мелкие символы у основания щита. Всего времени на этот огромный щит ушло аж целых пять часов. Это очень много, так как де факто осталось у меня чуть меньше одиннадцати часов до того момента, пока не будет доступен рейд. А там ещё минут десять до того, как этот самый рейд на меня нападёт.
— Закончил? — спросил я у кузнеца, на что он ответил мне кивком, при этом в его глазах сияло счастье, но вместе с этим было какое-то непонимание. — Что-то не так?
— Всё так, даже очень так! — вдохновляюще ответил кузнец, но потом несколько поник, так как внутри него шла борьба с тем, что он сделал сейчас и с тем, что он делал ранее. — Но я не понимаю, как так получилось, что этот щит имеет такое мощное зачарование… Не должен же рисунок как-то искажать суть вещи… Точнее, не искажать… Тут, скорее, усилилось основное предназначение…
— Ну-ка, дай-ка взглянуть, — потёр я в предвкушении ладони, подошёл к щиту и присел возле него на корточки, приложив к нему ладонь, которая тут же издала звук очень тихого шипения. — Тс-с-с! Скотина! Горячий же ещё!
— А вы как хотели? — усмехнулся кузнец. — Я только что закончил наносить символы расплавленным металлом, вот и основная часть нагрелась очень сильно. Так что сейчас надо быть осторожнее, горячо.
— Раньше мог бы сказать, — буркнул я, прекрасно понимая тот факт, что можно было бы легко догадаться до этого самому.