На улице, где ты живёшь (На нашей улице)
Шрифт:
Эмили было приятно услышать озабоченность в его голосе.
— Вы случайно не видели по телевизору интервью с прокурором? — спросила она.
— Видел. Пэт, моя секретарша, сказала мне. Вы думаете...
Она знала, о чем он спросит.
— Думаю ли я, что кольцо, найденное в руке Марты Лоуренс, принадлежало Маделайн Шепли? Я это знаю точно. Я говорила с бабушкой, и она подробно описала мне это кольцо, о котором она много слышала.
— Значит, все эти годы прах сестры вашей прапрабабушки пролежал во дворе
— Похоже на то, — сказала Эмили.
— Кто-то знал об этом и зарыл тело Марты рядом с ней. Но откуда кто-нибудь мог знать, где захоронена Маделайн Шепли? — Уилл Стаффорд был так же озадачен, как и она.
— Если на это есть ответ, я намерена найти его, — сказала Эмили. — Уилл, я хотела бы познакомиться с Лоуренсами. Вы их знаете?
— Да. Они часто приглашали гостей до исчезновения Марты. Я у них бывал, и, конечно, мы встречаемся в городе.
— Могу я обратиться к вам с просьбой? Позвоните им, пожалуйста, и спросите, можно ли мне посетить их вместе с вами в любое удобное для них время.
Уилл не стал спрашивать, зачем ей это нужно.
— Я вам перезвоню, — коротко сказал он. Двадцать минут спустя секретарша Уилла Пэт Глинн доложила:
— Мистер Стаффорд, здесь Натали Фриз. Она хочет вас видеть на несколько минут.
«Этого мне только не хватало», — подумал Уилл. Натали — вторая жена Боба Фриза, старожила Спринг-Лейк. Почти пять лет назад Боб ушел из брокерской фирмы и осуществил мечту своей жизни, открыв шикарный ресторан в Рамсоне, небольшом городке в двадцати милях от Спринг-Лейк. Он назвал его «Бродяга».
Натали было тридцать четыре. Бобу шестьдесят один. Но, очевидно, каждый извлек из этого союза желаемое. Боб получил красотку-жену, а она — возможность вести роскошный образ жизни.
Натали была неравнодушна к мужчинам и частенько оказывала внимание Уиллу Стаффорду.
Но сегодня от ее обычной игривой манеры не осталось и следа. Обойдясь без обычного чересчур пылкого приветствия, неизменно включавшего нежный поцелуй, Натали опустилась в кресло.
— Уилл, это так все печально про Марту Лоуренс, — начала она. — Но теперь ведь опять начнут ворошить старое? Я просто заболеваю от беспокойства.
— При всем уважении, Натали, на больную ты не похожа. Скорее ты выглядишь так, словно только что снималась для «Вог».
На молодой женщине было коричневое кожаное полупальто с собольим воротником и манжетами и кожаные брюки в тон. Длинные прямые белокурые волосы распущены по плечам. Недавно приобретенный в Палм-Бич загар подчеркивал бирюзу глаз. Словно не имея сил выпрямиться, она полулежала в кресле, закинув ногу на ногу и демонстрируя при этом стройную ножку, безупречные линии бедра и высокий подъем.
Натали предпочла пропустить комплимент мимо ушей.
— Уилл, я пришла поговорить с тобой сразу же после этой пресс-конференции. Что ты думаешь по поводу этой
— Это действительно очень странно.
— У Боба чуть сердечный приступ не случился. Он дослушал прокурора до конца, прежде чем ехать в ресторан, и так расстроился, что я даже не хотела, чтобы он сам вел машину.
— Что бы могло его так расстроить?
— Но ты же знаешь, что Томми Дагган все время пристает ко всем, кто был на этой чертовой вечеринке накануне исчезновения Марты.
— Я не понимаю, ты о чем, Натали?
— Я о том, что если мы и раньше часто видели Даггана, то это ни в какое сравнение не пойдет с тем, что начнется теперь, когда они примутся за расследование по-настоящему. Совершенно ясно, что Марту убили, и если заподозрят кого-то, то это будет чертовски скверная реклама.
— Реклама?! Ради бога, Натали, кого волнует реклама?
— Я тебе скажу, кого. Моего мужа. Боб вложил в этот дурацкий ресторан все до последнего цента. С чего он взял, что сможет создать процветающее дело, ничего не смысля в менеджменте, только психиатр может объяснить. А теперь он трясется, что повышенное внимание к нам из-за нашего присутствия тогда на вечеринке погубит его дело — все, что от него осталось, могу добавить: он уже и так трех поваров сменил.
Уилл бывал в ресторане несколько раз. Стиль тяжеловесный и помпезный, по вечерам без пиджака и галстука не пустят. Отдыхающим это не нравилось. Да и цены были высокие, хотя еда весьма посредственная.
— Натали, — сказал он, — я понимаю, что Боб беспокоится, но, если он думает, что в ресторан перестанут ходить из-за того, что все мы были у Лоуренсов, это слишком.
«А если так и случится и все денежки ухнут, немного будет стоить твой брачный контракт», — подумал Уилл, пристально глядя на Натали. Натали вздохнула и поднялась.
— Надеюсь, ты прав, Уилл. Боб — сплошной комок нервов. Рявкает на меня, стоит мне что-нибудь предложить.
— А что ты предлагала?
— Чтобы, перед тем как увольнять очередного шефа, он сам пошел на курсы поваров и занялся кухней. — Усмехнувшись, Натали пожала плечами. — Мне почему-то легче стало, когда я с тобой поговорила. Ты еще не завтракал? Может, составишь мне компанию?
— Я собирался послать за бутербродами.
— Ну уж нет! Мы поедим вместе в «Старой мельнице».
Когда они вышли на улицу, Натали взяла Уилла под руку.
— Смотри, как бы сплетни не пошли, — усмехнулся Уилл.
— Ну и что? Они все меня и так терпеть не могут. Я говорила Бобу, что нам надо уехать отсюда. Этот городишко слишком тесен для меня и его первой жены.
Уилл распахнул дверцу своей машины, и Натали нырнула внутрь, ее длинные золотистые волосы сверкнули в солнечных лучах.