На улице Мынтулясы
Шрифт:
— Борза? Василе Борза? — повторил Фэрымэ и положил шляпу на колени. — Весьма любопытно, — вздохнул он.
— Возможно, вы помните, как я однажды разбил голову, упав с абрикосового дерева, а вы взяли меня на руки и отнесли в канцелярию, чтобы сделать перевязку? А на следующий день был праздник Десятого мая...
— Да, да, — забормотал Фэрымэ, — кажется, припоминаю. Только я спрашиваю себя, а было ли это на самом деле?..
С трудом поднявшись, он стал откланиваться:
— К сожалению, я должен идти. У меня встреча в два с четвертью — в половине третьего. Стало невыносимо жарко... Приятно было с вами познакомиться.
Незнакомец положил газету на скамью и задумчиво закурил. Когда Фэрымэ исчез за углом, из соседнего двора вышел человек и направился к скамье.
— Есть что-нибудь? — спросил он, усаживаясь рядом.
— Нет. Притворился, что не узнает меня. Да и немудрено. — Мужчина встал, запихивая газету в карман пиджака. — Я повторил несколько отработанных фраз, но, кажется, не убедил его. А может, до него еще раньше дошли слухи, что Борзы уже нет в живых, и он сразу что-то заподозрил.
Они шагали рядом.
— И все же, — спустя некоторое время заговорил второй почти шепотом, — нужно войти к нему в доверие. Он был у Анки в ту самую ночь, когда все произошло. А потом с него снимали показания следователи, Первый и Третий. Он знает очень много, и он единственный, кто все это знает. Нужно попробовать еще раз...
Они остановились на углу.
— Попробуй ты, Ликсандру, — шепнул первый.
Тэш, август 1955 — Чикаго, ноябрь 1967 года