На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго
Шрифт:
На рейдах производилась свежая провизия возможно хороших качеств — при уходе из портов брали с собою кроме живности возможно большое (по состоянию термометра) количество свежего мяса, которого части для дальнейшего сохранения от порчи мы солили, кроме сего в изобилии запасались огородною зеленью. В бурное и сырое время команде, кроме обыкновенной чарки рома, производилась дача крепкого пуншу (состоящего из рому пополам с водою кипяченою, сахару и настоя ароматических кореньев) раз или 2 раза в сутки. В дождь или туман команде, свободной от работы, позволялось уходить в палубу [79] и имели строжайший надзор за тем, чтобы
79
Имеется в виду жилая палуба
К сожалению, принимавшиеся меры не всегда помогали. Вильчковский в рапорте отмечает «сильные ревматические боли суставов», болезни десен, а также общую усталость. Лазарет часто не мог вместить всех больных, под размещение которых была отдана батарейная палуба, куда и перенесли лазарет.
Спустя 15 лет на парусно-винтовом корвете «Аскольд», плававшем в Средиземном море, командованию и медицинскому персоналу удалось добиться настолько серьезных санитарно-гигиенических успехов, что они были описаны в отдельном приказе по Морскому ведомству. В чем же они состояли?
Прежде всего, постоянно производилась дезинфекция трюмов (специальными средствами и обычной «помывкой»), «так что даже во время жаров не было заметно дурного трюмного запаха». Кстати, в жаркие дни погрузка угля и сообщение с берегом выполнялись наёмными работниками из портов.
Вода для питья использовалась опресненная с добавкой при сильной жаре чарки красного вина из расчета на одного человека. В портах командные коки готовили исключительно из свежего мяса и зелени, а хлеб выдавали только свежепечёный, а не в виде сухарей. «Продажа на корвете разного рода плодов, селедок и проч. была запрещена».
В летние месяцы нижние чины носили белую одежду, не снимая тем не менее нательную хлопчатобумажную рубашку. С заходом солнца матросы переодевались уже в шерстяную одежду. В тёплое время на якорной стоянке в шесть часов утра и в пять часов вечера матросы купались. Если же корабль был на ходу, то купание заменялось окачиванием забортной водой из брандспойтов. На якоре же по окончании корабельной приборки натягивались тенты, которые убирались в пять часов вечера для проветривания палубы. В восемь вечера, перед раздачей коек, тент ставили вновь. Спала большая часть команды на верхней палубе.
Требовавшие напряжения сил артиллерийские учения производились, по возможности, утром либо вечером — «до наступления жаров» и «по прошествии жаров». Гребцы на шлюпках работали в соломенных шляпах. А кочегары при ходе под парами получали воду с ромом или с красным вином.
Не были забыты и «дурные» болезни.
«Наконец, также были приняты меры против заражения команды сифилисом, для чего местные врачи были приглашаемы за особую плату производить, по возможности, частый осмотр проституток в тех публичных домах, которые были посещаемы нашими матросами.
Корабельный врач с особенным вниманием следил за таким осмотром, и в течение года из 330 человек команды было не более 17 венерических больных».
Глава 7.
ПИТАНИЕ И ЛЕЧЕНИЕ
У нижних чинов и у офицеров камбузы были разными. Размещались они на верхней палубе и для снижения пожарной опасности обкладывались специальными негорючими материалами (в разные годы — от кирпичей до бетонных плиток). Топился камбуз дровами либо каменным углем, хотя на паровых судах чаще всего отапливался посредством вспомогательных котлов судовой кочегарки.
Отметим также, что на парусниках существовал обычай гасить огонь в камбузе в половине девятого вечера в целях пожарной безопасности. Это правило сохранялось даже на многих железных кораблях до конца XIX века
Вокруг камбуза всегда существовала группа матросов, помогавшая коку «на общественных началах». Взамен они получали возможность погреться у жарких котлов, а также «побаловаться чайком» (при наличии собственной заварки).
С третьей четверти XIX века корабельная «поварня» приобрела вид большой медной печи, в которую было вмонтировано несколько котлов — один обязательно для кипятка Котлы были либо чугунные, либо медные, луженые. Использование медной посуды для приготовления пищи было запрещено; в крайнем случае использовалась посуда деревянная, и то для доставки еды непосредственно едокам.
На больших кораблях было несколько камбузов.
Так, на линейном корабле «Андрей Первозванный» было два командных камбуза (на 800 и 250 порций), а также три отдельные плиты, на которых готовилась пища для адмирала и командира корабля, для офицеров и кондукторов (31 человек и 24 человека соответственно). Кроме того, на корабле имелись две хлебопекарни и квашня с тестомешалкой. Добавим, что посуда мылась опресненной водой в специальной посудомоечной машине.
Камбуз должен был располагать большим количеством различной утвари. Так, Морской устав Петра Великого в числе «каютных припасов» упоминает два вида котлов, два вида «кастролов» (кастрюль), четыре вида сковородок, а также два вида «уполовников», блюда, ендовы [80] и «большой стол».
80
Ендова — большая открытая посуда для вина, пива и та.
Далее следует «поваренная и протчая посуда». К ней относились еще два вида различных котлов, медные «уполовники», «решета, чем пену снимать», «помпы медные, чем воду из бочек брать» и щипцы. За ними следовали два вида вилок, ложки, кружки и чарки, цепи для котла, вертелы, ведра и так далее. В списке «поваренной и прочей посуды» есть также режущие ухо либо странные названия — «сера горючая»,«фаркеш» и «полуфаркенс».
Замыкали список «купорские» [81] припасы — большие струги, тессель [82] , купорские топоры, кривые скобелей [83] , «клещей кривые, чем прижимать обручи», а также сами обручи — деревянные и железные.
Теперь перейдем к ежедневному столу матросов. Сразу же вынужден разочаровать читателя — как такового высочайше утвержденного меню из разносолов для командного состава не было.
81
Купор — бондарь.
82
Тесло.
83
Кривой двуручный нож для строгания либо снятия коры с дерева.