На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго
Шрифт:
— Отволоките этого негодяя на пристань. Пусть дежурный офицер передаст на корабль мое распоряжение — посадить беглеца на пять суток в карцер».
Морской устав в редакции 1899 года предусматривал тщательный осмотр и поверку на вахте вернувшихся из увольнения матросов. Нижних чинов старались отстранять от механизмов и не допускать к алкоголю:
«Машинной прислуге, бывшей на берегу, воспрещается спускаться в машину и кочегарное отделение до следующего утра, за чем наблюдает дежурный механик и дневальные в машине.
Возвратившимся с берега нижним чинам вино, в тот день, не раздается. Прочей команде вино раздается до возвращения
Что же касается наказаний за пьянство на берегу, то любопытно будет познакомиться с решением, принятым героем книги «Вокруг света на “Коршуне”» — командиром корвета Василием Федоровичем. Этот персонаж «срисован» с командира корвета «Калевала» (на нем Станюкович совершил свою кругосветку) Василия Федоровича Давыдова [194] .
194
Василий Федорович Давыдов (1831–1897) — вышел в отставку в чине контр-адмирала.
Капитан-лейтенант Василий Федорович (как и его прототип) был решительным противником телесных наказаний, в тот момент во флоте официально еще не отмененных. Поэтому ему пришлось придумать наказание, которое воздействовало не на тело матросов-пьяниц, а на их психологию.
Судовому плотнику было приказано соорудить нечто вроде загона, куда как свиней посадили четырех проштрафившихся матросов. Перед ними поставили ендову с водкой и чарку. Результат поразил всех:
«Все четверо матросов были, видимо, сконфужены неожиданным положением, в котором они очутились. Никто из них не дотрагивался до чарки..
…Расчет капитана на стыд наказанных оправдался: ни один из них не прикоснулся к водке; все они чувствовали какую-то неловкость и подавленность и были очень рады, когда им приказали выйти из загородки и когда убрали водку».
31 декабря 1863 года даже был подписан особый высочайший приказ по флоту и Морскому ведомству, запрещавший «матросам и вообще нижним чинам Морского ведомства входить в питейные домы, временные выставки, шинки, корчмы, портерные лавки, ренсковые погреба, кухмистерские заведения, ресторации, кофейные домы и трактирные заведения».
Увольнение на берег очень часто имело и другие цели, кроме как дать команде развеяться. Как писал незадолго до Первой мировой войны по итогам визита в Скандинавию командующий Балтийским флотом адмирал Николай фон Эссен, «команды имели случай увидеть чужие порядки и нравы и убедились, что за границею далеко не так хорошо и свободно, как об этом говорится на родине».
Случалось, что не все списанные на берег матросы возвращались из увольнения на борт. Называли таких «нетчиками». Причины были разные, но чаще всего — тяжелые условия службы.
Например, в мае 1907 года после стоянки бронепалубного крейсера первого ранга «Аврора» в Стокгольме на корабль с берега не вернулись 11 матросов. Было подключено посольство Российской империи в Швеции, однако поиски никаким результатом не увенчались.
На следующий год, в июне 1908 года, крейсер снова пришел в Стокгольм, и снова с берега не вернулись 11 человек. В номере большевистской газеты «Пролетарий» от 11 сентября они объяснили свое бегство жестокостью командира, капитана первого ранга Василия Ферзена [195] .
195
Барон Василий Ферзен (1858–1937) умер в эмиграции в чине вице-адмирала
В августе — сентябре 1913 года пять человек сбежало в Копенгагене с эсминцев «Доброволец»,
Впрочем, удалось вернуть сбежавшего в норвежской столице Христиании [196] сигнального унтер-офицера эсминца «Эмир Бухарский» Алексея Шуракова. Унтер бежал с корабля на двухвесельной шлюпке и сумел скрыться от вельбота, направленного в погоню. Не знавший ни слова по-норвежски Шураков был арестован полицией на вокзале, после чего его направили под конвоем на все еще стоявшего в порту «Эмира Бухарского».
196
Современный Осло.
Отметим в этой связи, что чаще всего иностранные власти полностью устранялись от поисков беглецов, считая, что это личное дело Российской империи и ее матросов. Что же касается руководства Морского министерства, то оно в свои ежегодные и весьма подробные «всеподданнейшие отчеты» императору сведения о побегах никогда не включало.
Но были и другие причины. До конца XIX века нередким явлением было… похищение матросов иностранными капитанами для использования на своих судах. Тем более что русские моряки отличались неплохой физической подготовкой, а их выносливость к тому времени уже стала легендой.
Механизм данной операции был более чем прост. Специальные «вербовщики» поили матроса до состояния риз, после чего тайно перевозили на свое судно. Расчет был на то, что новичок, проснувшись на чужом корабле в открытом океане, быстро смирится со своей участью.
Но надежды иностранцев оправдывались далеко не всегда. Известно несколько случаев, когда русские матросы, увидев неподалеку другое судно, неожиданно бросались за борт и плыли к нему. Некоторым удавалось сразу же вернуться на свой корабль — наказания в случае доказательства правдивости их истории обычно не следовало.
Вот пример истории с беглецами, приводимый в воспоминаниях офицером парусного фрегата «Аврора» Николаем О’Рурком. На дворе ноябрь 1853 года, фрегат чинится в Портсмуте:
«За все это время у нас сбежали шесть матросов. Пятерых привез обратно посланный за ними штурманский офицер Шенурин [197] , ибо мы были извещены, что беглецы находятся в городе Guildeford [198] . Закованные в цепи, в сопровождении полицейского, они были водворены на блокшиве. По их словам, какой-то поляк напоил их пьяными и уговорил бежать. “Когда мы проспались, — рассказывали они потом, — оказалось, что нас везут в экипаже. Долго ехали. Наконец, когда поляк убедился, что денег у нас нет, он открыл дверцы экипажа и вытолкал нас на дорогу. А мы еще были вполпьяна. Он все-таки назвал нам ближайший город. В этом городе, куда мы вскоре пришли, нас, как русских, приняли очень скверно. К тому же мы отощали. А потому, по общему согласию, решили отдаться в руки полиции”. Последнее показание отвечает действительности и подтверждено полицией. Двое из арестованных через пару дней были освобождены, остальные, ввиду запирательства, содержались под строгим арестом. С выходом в открытый океан они были наказаны 20 ударами розог».
197
Прапорщик Корпуса флотских штурманов Аполлон Шенурин.
198
Правильно — Guildford, город в графстве Суррей.