На веки вечные
Шрифт:
— Взять его, Голиаф!
Ротвейлер выпустил руку и потянулся к шее. Брюнет затих, его лицо исказил непередаваемый ужас. Стоявший на коленях Хит внезапно тоже умолк. Мередит оторвала взгляд от Голиафа, чтобы узнать, в чем дело, и заметила, как под головой Нельсона расплывалась кровавая лужа.
— Он мертв, — тихо проговорил шериф.
Мередит не могла в это поверить. Хит наклонился, чтобы пощупать пульс. Но когда дотронулся до шеи, голова убитого скатилась набок и на Мередит уставились голубые мертвые глаза. У нее моментально скрутило желудок и к горлу
— Угодил в затылок, — объяснил Хит.
Мередит не могла отвести взгляд от крови: она разливалась из-под головы Нельсона, как небольшое озерцо — неприлично красное на пестром линолеуме.
Хит был потрясен гораздо меньше. Он отпрянул от тела и, что-то проверив в своем пистолете, неуверенно вскочил на ноги. У Мередит сложилось впечатление, что ему трудно стоять. Залитое режущим светом фар из окна, лицо Хита ничего не выражало. Шериф несколько секунд не двигался, словно собирался с силами. Затем повернулся и направил пистолет на Дельгадо.
Тот все так же неподвижно лежал на полу. Стоило ему чуть поглубже вздохнуть, как ротвейлер рычал и крепче сжимал на горле челюсти.
— Стоило бы позволить ему порвать тебе яремную вену, — проговорил Хит и наклонился, чтобы поднять пистолет Дельгадо; а когда выпрямлялся, поморщился и прижал ладонь к солнечному сплетению, затем засунул оружие за пояс. — Все, Голиаф, пусти. Я его беру.
Ротвейлер взвизгнул, разжал зубы и нехотя попятился назад. Дрожащей рукой Дельгадо ухватился за горло.
— Он мог меня угробить! — От страха его голос прозвучал по-женски тонко.
— Если бы он хотел тебя угробить, ты бы давно был мертв, — возразил шериф и жестко приказал: — Лицом вниз, руки за спину! — И когда Дельгадо подчинился, поставил ему на спину ногу и спрятал пистолет в кобуру.
— Полегче! — взмолился Дельгадо. — Эй, ты, полегче! Позвоночник сломаешь! Я буду жаловаться. Неоправданное применение силы. Существуют же законы! Нельзя обращаться с людьми вот так!
Мередит показалось, что Хит нажал еще сильнее. Но в следующую секунду убрал ногу, достал из чехла на поясе наручники и пристегнул один к запястью Дельгадо, другой к ножке кровати. Как только наручники защелкнулись, Голиаф бросился из спальни. И Мередит вдруг поняла, что пес помчался на поиски Сэмми.
Сэмми. Глаза Мередит затуманили слезы. Что с дочерью? Только бы с ней ничего не случилось. Нет, все хорошо, иначе не может быть. Благодаря Хиту и Голиафу Мередит пережила вторую попытку Глена убить ее. Прежде чем он успеет предпринять третью, она с Сэмми окажется далеко и на этот раз не оставит никакого следа.
Пока все кончилось удачно. Впереди жизнь, впереди надежда — надо думать только об этом.
Шериф встал, и теперь фары «бронко» целиком осветили его потемневшее лицо: черты обострились, губы сжались в тонкую линию, на скуле подрагивал мускул. Хит осторожно шел к ней, и в отблесках фар его блестящие, как ртуть, глаза, казалось, изучали каждый дюйм ее тела.
Нет, еще не кончилось, поняла Мередит. Хит не сказал ни единого слова, но она знала: ему известна правда.
Мередит
А сейчас она рассердила его не на шутку. Этот брызжущий огнем взгляд мог бы разметать в пыль скалу.
Глава 19
Никогда еще Хит не был так разъярен. Оставить лежащего на полу человека в живых оказалось задачей не из легких. Но потом он увидел кровь на рукаве белой рубашки Мередит, и его ярость разрослась от еле сдерживаемой до звериной и волной жара бросилась в лицо.
Она ранена. Эти негодяи ее ранили! Хит сжал кулаки, еле превозмогая желание голыми руками задушить еще живого преступника.
Мередит отпрянула, когда Хит опустился перед ней на колени, а когда дотронулся до плеча, вздрогнула. В ее глазах был страх: решила, что Хит на нее сердится. Мгновение он не мог понять, откуда у Мередит эта мысль. Но тут же вспомнил, в каком был гневе, когда узнал, что на ее арест выдан ордер. Ему еще предстоял неизбежный выбор, но над этим ломать голову предстоит позже. А пока есть нечто поважнее.
— С вами все в порядке? — Его голос прозвучал напряженно и хрипло. — У вас течет кровь.
Мередит посмотрела на испачканный рукав рубашки.
— Пустяки, царапина.
Опасаясь, что она может быть в шоке, Хит кончиками пальцев потрогал на шее пульс. Сердце билось учащенно, но в пределах допустимого. Кожа на ощупь показалась сухой, а не холодной и липкой, что тоже было добрым знаком.
— Где Сэмми? — нежно спросил он.
При упоминании о дочери Мередит забилась, тщетно стараясь освободить руки.
— Надо бежать! Надо ее найти! Скорее! — Ее лицо исказилось. — Этот человек… тащил Сэмми за волосы к столу. — Голос задрожал. — А она… она убежала.
— Мерри, успокойтесь. — Хит начал ее развязывать. — Вы знаете, куда Сэмми убежала?
— На улицу. За ней гонялись… привели обратно. И она его укусила. — Мередит разразилась истерическим смехом. — Вот здорово! Укусила и была такова! Мне надо ее искать! Я должна! Ну пожалуйста, Хит!
Мередит так сильно дергала руками, что шериф начал опасаться, как бы она не повредила себе запястья.
— Мерри, прекратите! — приказал он. — Сидите тихо, тогда я развяжу узлы. И успокойтесь. Мы найдем Сэмми. Я уверен, с ней все в порядке. Девочка — крепкий орешек.
Конечно, это была ложь. Сэмми оставалась всего лишь хрупким ребенком с огромными голубыми глазами. И пока Хит возился со шнурком, его беспокойство за девочку становилось все сильнее.
— Вы думаете, они причинили ей вред?
— Таскали за волосы…
Хит решил, что не могло быть большего гнева, чем тот, который он испытал, когда увидел на рубашке Мередит кровь. И ошибся. Теперь ему очень захотелось что-нибудь расшибить кулаком — лучше всего лицо коммивояжера. Наконец он справился со шнурком на руках Мередит, потом развязал лодыжки.