На Восток
Шрифт:
«Представление» быстро закончилось. Расплатившись с мастером, клиентка ушла, я же продолжала стоять и смотреть на цирюльника, размышляя, что это было – магия или ремесло? Будто почувствовав мой взгляд, мужчина обернулся. Он улыбнулся и стал показывать жестами, чтобы я подошла к нему.
– Айе! – говорил он. – Свагат!
Мне было и страшно, и любопытно. Я переминалась с ноги на ногу, позабыв обо всем и обо всех на свете, размышляя: подойти или извиниться и убежать. Любопытство победило.
Чуть живая, я устроилась на табуреточке. Сердце бешено колотилось. Я с ужасом следила за тем, как к моим волосам подносят пламя. Оно было так близко! Я еле сдержала себя, чтобы не подскочить и не убежать.
«Но ведь женщина не пострадала? – успокаивала я себя. – Значит, и со мной все будет хорошо!»
Хотя нет. Сейчас я сгорю. Нет, вот сейчас… я зажмурилась. Мгновение, другое. Но ничего не происходило. Пламя не охватило меня, я не упала на землю, корчась от боли, покрытая ожогами.
– Бахут аччха, – сказал мужчина.
– Что, простите? – спросила я растерянно.
– Он говорит: «Очень хорошо», – раздался незнакомый женский голос с форгардским акцентом.
Я повернулась, чтобы увидеть его владелицу. Рядом со мной стояла высокая, стройная девушка в легком сатиновом платье цвета оливок, сшитом не по последней, но явно по форгардской моде. Волосы незнакомки были собраны на макушке в очень тугой пучок, однако один непослушный завиток все-таки вырвался на свободу и теперь черной змейкой лежал на шее девушки.
– Жаклин Лафьер, – представилась моя спасительница.
– Дарлайн Астор, то есть Уилфред.
Жаклин немного удивилась.
– Я не так давно вышла замуж, – поспешила объясниться. – Никак не могу привыкнуть. Жаклин, вы не могли бы мне помочь? Я пыталась узнать, сколько должна заплатить мастеру.
Девушка обратилась к мужчине. Цирюльник же, улыбаясь и размахивая руками, принялся объяснять.
– Он говорит, что для него это большая честь и удача, – переводила Жаклин, – потому что он впервые держал в руках волосы цвета огня. Теперь мастера Могула умрут от зависти, а ему не страшно уйти к предкам.
– Вы не врете? – опешила я. – Так и сказал?
Жаклин рассмеялась.
– О да! У могульцев своеобразное представление о красоте – чем белее кожа, тем красивее. А волосы… Он не врет, леди Дарлайн. Рыжие эльгардцы – не частые гости на улицах Могула, тем более такие, которые готовы довериться рукам местных. Он хочет сделать вам подарок.
– Зачем?
Но могулец уже ушел в дом. Когда он вернулся, в руках у него был кожаный шнурок, на котором висел медный круг, покрытый вязью символов.
– Он просит вас принять его.
– Но, Жаклин, это неправильно. Я не могу так просто взять подарок.
– Вы не можете не принять его, Дарлайн, – ответила девушка. – Вы нанесете ему страшное оскорбление на глазах у всей улицы.
Я ненароком посмотрела по сторонам. И правда, вокруг столпились местные мальчишки, девчонки, старики и владельцы лавочек.
– Наклонитесь, – сказала Жаклин.
И мужчина повесил мне на шею медальон, что-то объясняя.
– Он говорит, что эта вещица защитит вас от злого духа.
– Злого духа?
Жаклин пожала плечами.
– Вам виднее. Могульцы, как бы это сказать… – девушка задумалась, постукивая тонким пальчиком по подбородку и некоторое время глядя куда-то вверх, затем продолжила: – Трес сюперстисью…
– Очень суеверны.
– Точно! Спасибо. А цирюльников благословляют в храме богов, потому что по их поверьям только божий человек может прикасаться к чужой голове. У могульцев именно там обитает душа. В храме они постигают мастерство в течение десятка лет. Раз этот мужчина дает вам медальон, Дарлайн, значит, так надо.
– Спасибо, – сказала я и улыбнулась.
– Какими судьбами вас сюда занесло?
– Я в Далиле проездом. Пока муж и папа заняты, я вышла погулять в сопровождении… – я огляделась по сторонам, вспоминая, что вообще-то покидала корабль не одна. Но Артура и Гордона не было видно.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Жаклин.
Я вкратце рассказала ей о сопровождении.
– В могульских лавочках обычно два выхода. Рискну предположить, вы вышли не на ту улицу, – объяснила девушка. – Что ж, не переживайте, я вас провожу… – Хей, хей! – крикнула Жаклин в толпу, а я только сейчас заметила, что мою новую знакомую незаметно сопровождали могульская женщина в черном сари и мужчина в чалме.
Девушка объяснила им на форгардском, куда мне надо. Охранник молча поклонился и пошел вперед, показывая дорогу.
– По правде, я огорчена, что вы здесь только проездом, – говорила Жаклин, пока мы шли по направлению к порту. – Я уж обрадовалась, что наконец-то смогу хоть с кем-то пообщаться. Знаете, жутко надоело слоняться по Далилу в одиночестве! Но форгардцев тоже можно понять – мало кто хочет умереть в разгар лета. А я бы полжизни отдала за возможность тоже собраться и уехать в нормальное цивилизованное общество, но…
– Что? – Услышанное настолько сильно потрясло, что я остановилась посреди улицы.
– Извините? – не поняла Жаклин.
– Почему люди умирают?
– Ах, вы про это? – досадливо скривилась девушка. – Ничего необычного. Лихорадка. Вспыхивает раз в пятилетку в последний жаркий месяц, но форгардцы, знаете ли, не любят рисковать. Предпочитают в летнее время возвращаться домой.
– Но если это так опасно, почему вы не уезжаете?
– Я очень расстроилась, когда дядя привез меня в Далил. Вот и сбежала от него, и угодила в болото. Меня нашли раненой, измазанной грязью. Всю ночь я металась в бреду, крича и плача, но после этого лихорадка ко мне не липнет. Теперь я могу ходить по городу даже в пик заболевания, как Избранная дева! – Жаклин закатила глаза. – Вместо того, чтобы сдохнуть от болячки, я вынуждена подыхать от скуки. Смешно, правда?