На врагах тоже женятся

Лестова Ксения Алексеевна

— Обратно я вернуться смогу?

— Нет. Это стало невозможно благодаря все той же Ледяной. Она прокляла тебя.

Теперь уже вилка выпала из моих рук. Прокляла? Меня? Да за что?

— И как же она меня прокляла? — еле слышно спросила шокированная я.

— Тебе нельзя возвращаться в наш мир, он поглотит тебя. Высосет всю энергию, и ты просто напросто умрешь.

Все понятно. Меня отправили домой с надеждой на то, что я в Амирее больше не появлюсь.

— Только вот Сирена не рассчитала, что мы узнаем о проклятии. Она рассчитывала на то, что ты сразу

запросишься обратно и при переходе испустишь дух.

Надо же. Все гораздо сложнее. Вот ведь… стерва.

— И как же вы узнали?

— Что-то подобное в случае неудачи она планировала. Ирон обезвредил находящихся в доме сообщников Феникс и Сирены и они испугавшись предстоящих пыток спокойненько сдали своих 'работодателей'.

— Ирон изначально играл двойную игру?

— Конечно. Он ненавидел своего отца. Тот убил его мать, когда тот узнал, что она родила ребенка. Заметал следы, чтобы жена не узнала.

— А Сирена?

— Ту интересовала только власть. Причем любым способом. Когда Фарен вырвался из под ее полного контроля и помчался сломя голову разыскивать Арону, она перенесла свой интерес на Дирэля. Только она не учла один момент. Арона, после того как Ди проклял приближенный короля, создала охранный амулет, чтобы поглощать в себя отрицательную энергетику извне.

— И что это за амулет? — подала голос Сашка.

— Обычный крестик. Незнающий не обратит внимания. Короче, как бы она не старалась, Ди внимания на нее не обращал. А потом родилась ты, — пристальный взгляд на меня, — и полностью разрушила ее планы.

— Опять я во всем виновата…

— Дева, не хнычь, — дал о себе знать сидящий на моем плече крыс. — Ты ей знатно напакостила. Она твоего мужика заграбастать хотела!

— Фр…

— И не фырчи!

— Кати, ты даже не спросишь про мужа? — лукаво спросил Белый.

— Не хочу знать, — отвернулась к окну, чтобы скрыть непрошеные слезы. А за окном солнышко, деревья зеленеют, птички поют.

— А придется, — хитро сказал он, — он к ночи заявится.

Резко повернувшись в его сторону, попыталась убить его взглядом. Как всегда не вышло. Вскочив с табуретки, помчалась в свою комнату. Не хочу. Не хочу, не знать, не видеть. Я больше трех лет прожила без него и дальше вполне спокойно проживу. Если бы я была ему важна, он бы сделал все возможное чтобы быть со мной. Слишком много 'бы'.

Подойдя к кроватке сына невольно улыбнулась. Если бы не Ванька, не знаю как бы прожила все это время. А так, мне просто не когда было думать о чем-то кроме сына. Погладила его по черной макушке, с вкраплениями белых прядей. Ванька недовольно засопел и перевернулся на другой бок. Не любит он ласкаться. Точно, весь в отца пошел.

Глава 30

Они не виделись долго, несколько лет, И он заехал только сказать ей 'привет'. Сказать, что несколько дней он думал только о ней. Что места не находил и наконец отменил, Все дела и все важные встречи и обнял теплой рукой ее дрожащие плечи.

гр. Кукрыниксы и Е. Рыбакова 'Акварели'

Остаток дня прошел относительно спокойно. Ванька был рад новому знакомому и все оставшееся время до сна не отлипал от Белого ни на секунду. Я была не против. Ли я доверяла больше чем тому же Ирону.

Уложив сына спать в девять, прикрыв дверь, пошла на кухню. Ли, стоило мне отлепить от него Ваньку, куда-то сбежал, сославшись на неотложные дела. Хотя зная его характер эти дела довольно длинноногие и брюнетистые, ах да, и с третьим размером верхних выпуклостей. Бабник. Вот ни чему жизнь не учит.

Сашка мыла посуду, я же стала заваривать чай. Руки немного тряслись, и вообще был легкий мандраж. Поставив две чашки на стол, уселась на табуретку и стала ждать, пока закипит чайник.

— Что подруга, нервничаешь? — нарушила угнетающую тишину Саша.

— Ужасно.

— Не боись, не убьёт же он тебя.

— Меня нет, а вот я его…

— Сил не хватит.

— Но попытаться стоит.

Хмыкнув подруга села напротив и стала сооружать бутерброды. Вскоре мы сосредоточили все свое внимание на утолении голода. Есть странное свойство у моего организма, в стрессовой ситуации я становлюсь особенно прожорливой. Так и до булимии не далеко.

— Дева, я тоже жрать хочу, — раздался голос с пола.

Опустив взгляд, увидела печальные глазки — бусинки. Вздохнув, посадила крыса на свободную табуретку и отрезала большой кусок сыра.

— Вот скажи мне горемычная, ты дура?

— Чего? — не поняла вопроса.

— Дура ты или нет? — терпеливо повторил, подписавший себе смертный приговор, крыс.

— Эй, серый, ты обалдел? — спросила за меня Сашка.

— Нет. — Спокойно ответил Феликс. — Просто другая бы на ее месте радовалась и марафет наводила, а эта в депрессию впала и трясется аки тонкая осинка.

— Я не трясусь, — последовал жалобный протест.

— Ну ладно не трясешься, трусишь.

— Я не трушу! — терпение было на исходе.

— Ладно, — вздохнул Феликс, — вибрируешь.

Вот ведь… понабрался современных словечек.

— Феликс, что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты мужа не в слезах и истерике встретила, а с гордо поднятой головой!

— А ведь он прав…

Я в шоке посмотрела на подругу. Она была с ним согласна. Впервые за три с половиной года она поддержала его, а не меня.

— Ну а что? — невинно спросила она. — На тебя реально жалко смотреть. Разводишь тут розовые сопли, да себя жалеешь.

— Он пропал на три года! — не выдержала я.

— Ну, так вернулся же. Почти.

— Вот когда вернется не почти, тогда и поговорим, — зарычала я.

— Катюха, не буянь, — сказал жующий крыс, — дите разбудишь.

Вздохнув, уставилась на свою чашку, полностью уйдя в свои мысли.

В чем-то Феликс был прав. Мне было страшно находиться в неизвестности. Зачем Вольный решил появиться именно сейчас, и для чего, не могла себе даже представить.