На всякий случай
Шрифт:
Какая прелесть!
– в упоении произнесла она.- Можно я его поглажу? У меня тоже есть собака. А это еще щеночек? Когда вырастет, большой будет?
– Страшно большой!
– с гордостью подтвердила хозяйка щенка.- Сейчас ему всего три месяца и одна неделя. Можешь погладить, он любит.
И обе девочки, присев на корточки рядом с восхитительным созданием, принялись наперебой его гладить и тормошить. Все трое были в восторге.
– А как его зовут?
– спросила Яночка, мужественно не отбирая у щенка свою перчатку, которую тот принялся с наслаждением
– Малыш его зовут. Правда ведь, чудесный малыш?
– Правда. Но ты сказала, вырастет он страшно большим. А в квартире вашей поместится? Мне казалось, в этом доме квартиры очень маленькие.
– Всякие есть,- ответила девочка.- Есть как раз или очень маленькие, однокомнатные, или наоборот; очень большие, трехкомнатные.
– И у вас как раз трехкомнатная?
– догадалась Яночка.
– Да, а у нашего соседа, наоборот, однокомнатная... Пошли, Малыш, побегаем...
И девочка умчалась прочь, а за ней кинулся щенок, выпустив наконец из пасти обслюнявленную перчатку.
Павлик издали наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь в девчоночьи разговоры. И только теперь нетерпеливо подбежал к сестре.
– О чем можно столько времени болтать?
– набросился он на нее.- Думал, до утра не кончишь. Давно пора домой.
– Зато я все узнала!
– с торжеством заявила Яночка.- Представляешь, она живет с ним на одном этаже, их квартира как раз напротив! И она знает пана Вольского. Он живет один, квартира у него однокомнатная, очень маленькая кухня, и он часто не открывает дверь, хотя и дома!
– Дома, как же!
– фыркнул Павлик.- Держи карман шире!
– Вот именно! Девочка считает, что он научный работник, часто сидит и что-то пишет, и не открывает, чтобы не отвлекаться. Соседи уже к этому привыкли и не беспокоят его. Обыкновенный пенсионер, ну и есть время работать над научными трудами. Так они считают. И еще считают, что у него слабое здоровье...
– И со своим слабым здоровьем шастает по крышам,- иронически заметил Павлик, а сестра продолжала:
– Из-за слабого здоровья он тоже иногда не открывает двери, лежит в постели, вставать ему трудно. Так он объясняет, когда его спрашивают, почему не открывает. И очень извиняется. И интересуется, зачем звонили.
– А откуда он знает, что звонили?
– Я не расспрашивала девочку, она может не знать, что его не бывает дома. Возможно, какой фотоэлемент в дверях... Или фотокамера?
Мысль Павлику понравилась.
– А что, раз плюнуть! В дверном глазке оборудовал такую хитрую фотокамеру, которая снимает все, что делается на площадке, перед дверью, теперь есть такие... Слушай, тогда он и нас засечет!
– Запросто! Мне это тоже пришло в голову. И надо придумать, как выйти из положения. Не можем же мы признаться, что догадались о фотокамере, если заявимся к нему с объяснением, зачем приходили второй раз. Ну что рот разинул? Пошли домой, думать и по дороге можно!
– А как узнать, действительно ли у него там что-то такое вмонтировано?
– на ходу допытывался Павлик.
– Пока не знаю,
Какое-то время оба шли молча, размышляя над информацией, полученной сегодня вечером. Многое узнали, но пока все загадочно и непонятно.
– Слушай, а если фотоэлемент, значит, тут что-то серьезное,- предположил Павлик.- Просто так простой пенсионер не станет устанавливать в своей квартире фотокамеру. Может, и в самом деле он опасается каких-то бандитов?
Хотя дети вернулись домой довольно поздно, их не ругали, главным образом потому, что мать еще не пришла со своего показа. Зато во дворе детей поджидал очень взволнованный Хабр.
– Что случилось, песик?
– с беспокойством спросила Яночка, сразу поняв, что произошло что-то из ряда вон выходящее.- Покажи, что тут произошло.
Хабр показал, и дети с ужасом переглянулись.
– Если собака рычит у ворот, значит, там стоял какой-то очень нехороший человек,- расшифровал поведение пса Павлик.- Может, и бандит. Может, пытался даже пролезть во двор. Средь бела дня?
– Не такой уж он белый. Смотри, совсем вечер. Может, этот бандит был здесь недавно,- предположила Яночка.
– Нет, днем. Ведь иначе Хабр обязательно бы сообщил кому-нибудь из родных. Значит, днем, когда никого не было дома. Разве что бабуля...
Ворвавшись в дом, даже не раздевшись, внуки налетели на бабушку с вопросами. Поначалу она попыталась увильнуть, но, когда ее прижали к стенке, призналась: сидела у себя в комнате наверху, смотрела телевизор и не сразу услышала, как Хабр царапается в дверь. Пришлось ему даже гавкнуть, только тогда она услышала. Сам же он не смог открыть дверь, хотя и умеет прекрасно это делать: подпрыгивает и нажимает на ручку. Но когда бабушка остается дома одна, она предпочитает входную дверь запирать на ключ. А она и в самом деле была в доме одна, только с полчаса начали сходиться домашние.
– И что он тебе сказал, когда ты наконец соизволила его впустить?
– сурово допытывалась Яночка.
– Он хотел, чтобы я вышла с ним и прошла к воротам,- призналась бабушка.
– И ты сразу пошла?
– не менее сурово поинтересовался внук.
– Сразу! Хотя... не совсем. Надо же было из тапочек в уличную обувь переобуться. И вообще не знаю, зачем ему понадобилось меня на двор вытаскивать. Когда я подошла к калитке, она была нормально заперта. И ворота тоже. Я так и не поняла, чего хотел Хабр.
– Потому что опоздала!
– упрекнула бабушку внучка.- Пока прособиралась, конечно, там уже никого не было. Надо было хоть бы в окно выглянуть!
– Вы так думаете? Мне и в голову не пришло. Я сразу же пошла за собакой. А что, случилось что-нибудь?
Пришлось успокаивать старушку, уверять ее, что ничего не случилось. Внуки по горькому опыту знали, как опасно взволновать бабушку: житья потом никому не будет. Вот и теперь они заверили ее, что, видимо, какой-то подозрительный человек заглядывал к ним во двор, но Хабр его спугнул, он и ушел. Ничего особенного.