На всю жизнь
Шрифт:
— Как разойтись?! — закричала негодующая Джуди. — Мы зарабатываем такие деньги! Наша группа — одна из лучших! И ты предлагаешь все это бросить?! А я думала, что вы с Кейтом большие друзья. Впрочем, если тебе не нравится Кейт, мы можем взять любого другого музыканта, который будет ничуть не хуже играть на ударных.
— Так, как Кейт, не сможет играть никто, — возразила Кэти, пристально глядя на Джордана, словно стараясь убедить мужа, что нет ничего дурного в ее заступничестве за их общего друга.
Наступила томительная, напряженная пауза. Джуди с ненавистью
— Получилось, Джордан, получилось! — радостно воскликнул он. — Это будет нашим лучшим хитом. Я исправил то, что так не понравилось нам вчера. И получилось просто чудесно. Давайте сегодня займемся этим. Вы не против? Кэти, какие прекрасные стихи! Изумительно! Я думаю, мы сможем сыграть эту песню вечером перед прессой. Ну же, давайте начнем.
Установилась неловкая тишина. Ее нарушил Джордан:
— Не возражаю. Будем репетировать.
Кэти заметила, что ее муж рад видеть Кейта трезвым и в хорошем настроении. Ведь он прекрасно понимал незаменимость Кейта для группы и, конечно, не хотел так просто лишиться его, К тому же она знала, что, несмотря на всю свою ревность, Джордан продолжает в глубине души по-дружески любить Кейта и их союз не так-то легко разрушить случайным несогласием.
Стоя плечом к плечу, они вместе изучали принесенные Кейтом ноты. Музыканты настраивали инструменты, и комната наполнилась нестройным звоном подтягиваемых струн. Джордан приподнял голову над пюпитром, улыбнулся… И вдруг густой белый туман покрыл примолкшую студию мягкими мутными клубами.
Кэти проснулась и открыла глаза. Темно. Только тонкий бледный лучик света, неловко протиснувшись в приоткрытую дверь спальни, легко скользит по синей стене. Неожиданно свет исчез. Черные тени вокруг кровати стали четче и плотнее. И среди них явственно проступила фигура прячущегося в темноте человека.
— Кто здесь? — прошептала Кэти внезапно охрипшим голосом. Перехватило дыхание, и сердце гулко застучало в груди. Страх все полнее и полнее охватывал ее душу, руки дрожали. — Кто здесь? — повторила она, стараясь разогнать остатки сонного оцепенения.
Человеческая фигура тихо качнулась и скрылась за входной дверью, оставив Кэти гадать, призрак ли это, пришедший из ее тревожного сна, или же вполне реальный живой гость посетил только что ее комнату.
Немного выждав, она поднялась с кровати и тихо, стараясь не шуметь, вышла в коридор. Никого не было видно. Дойдя до спальни Джереми, Кэти, слегка помешкав в раздумье, потянула на себя ручку двери.
Джереми спал. Слышалось спокойное дыхание давно уснувшего человека. Значит, к ней приходил Джордан. Зачем? Кэти горько усмехнулась, подумав, что всю жизнь они только и делали что выясняли всякие странности в поведении друг друга. Она прошла на кухню, и здесь ей в глаза бросился маленький красный огонек включенной сигнализации. Интересно,
Дверь домика оказалась незапертой, и Кэти стала тихо подниматься по внутренней лестнице. Вдруг она замерла. Какие-то загадочные, непонятные звуки раздавались сверху. Что это? Стоны? Тихий разговор? Сонное бормотание? А может быть, он не один? Может быть, сегодня ночью тайно вернулась Тара? И вдруг Кэти услышала глухой сдавленный крик мучительной внутренней боли. Он был ей слишком хорошо знаком. Не раз после возвращения Джордана из Вьетнама просыпалась она рядом с мужем от этого глухого крика и, разбудив его, принималась успокаивать, убаюкивать нежными словами, стараясь защитить любимого от тяжких ночных кошмаров.
Кэти поднялась в спальню. Джордан, словно охваченный жестоким болезненным жаром, судорожно метался на широкой постели. Он бормотал сквозь сон смутные, бессвязные слова, что-то выкрикивал, беспокойно метался по подушке. Кэти в нерешительности остановилась у его кровати. Что делать? Разбудить? Но ведь она теперь не жена ему. Имеет ли она право вмешиваться в его жизнь? Да и неизвестно, что выйдет из этого ее добросердечного поступка. Еще слишком памятно ей то чувство горького раскаяния, что мучило ее душу после внезапного приступа страсти, соединившего их этой ночью. Но Джордану плохо. И она не может оставить его в таком положении. Уйти сейчас было бы предательством.
— Джордан, — тихо позвала Кэти, опустившись на колени возле его кровати. — Джордан, ты спишь?
Потом решительно взяла его за плечи и постаралась разбудить. Это удалось не сразу. И вдруг он резко сел в постели и широко раскрытыми, непонимающими глазами уставился на бывшую жену.
— Кэти, — пробормотал он. — Откуда ты здесь? Что случилось? А, понимаю. Я, вероятно, оказался лучше твоего атлета. И ты оставила его ради меня.
— Не говори глупости, — мягко произнесла она. — Я услышала, как ты стонешь во сне, и разбудила тебя.
— Спасибо. А как ты оказалась здесь?
Теперь, когда он начал задавать вопросы, Кэти была уже не рада, что разбудила его. Но отступать было поздно. И она решительно взглянула ему в лицо.
— Кто-то заходил ко мне этой ночью.
— Уж не ты ли сама пригласила его?
— Мне не до шуток. К тому же я проверила: это был не Джереми.
— Значит, ты понравилась кому-то еще.
— Если ты не прекратишь издеваться, я уйду! — рассердилась Кэти.
— Так ты хочешь сказать, что в твою комнату ночью пробрался незнакомый мужчина? Куда же, спрашивается, смотрел Джереми?
— Он спал, так же как и л. Я проснулась, открыла глаза и увидела, что в спальне кто-то стоит. Разве это был не ты?
— Я никуда не выходил отсюда.
— Теперь я сама это вижу, — ответила Кэти и набросила на него одеяло.
— Искушаю? — лукаво покосился на нее Джордан.
— Одну глупость мы уже сегодня сделали. Не достаточно ли для одной ночи?