На вторых ролях, или Экзамен по спасению принцессы

Пашнина Ольга Олеговна

– Шкаф?
– удивилась я, поняв, что действительно сижу в шкафу.
– Прекрасно, теперь я еще и по ночам гуляю. Нет, надо с этим что-то делать.

Я нащупала ручку и толкнула дверь. Затекшие ноги отозвались болью.

В следующее мгновение мой крик разнесся по комнате. Я отскочила от шкафа, упав на пол и сжала зубы, чтобы не заорать снова. В шкафу лежала какая-то куча тряпья, в которой, приглядевшись, можно было узнать вороньи перья.

– Принцесса!
– двери распахнулись и вбежала горничная.
–

Что с вами?!

Я поднялась, тяжело дыша, и села в кресло.

– Маму позови, - кивнула я девушке.
– Немедленно пусть придет.

Я заставила двери шкафа закрыться, едва не сломав их. Страх мешался с непониманием, а на душе было так гадко, что хотелось вымыться. Кусочки мозаики постепенно складывались в настолько страшную картину, что я не хотела и не могла об этом думать. Мне нужно было поспать - только сон спасает тогда, когда страшно так сильно.

– Элвин?
– мама влетела в комнату.

Она выглядела так, словно и не ложилась. Неужели они с папой так и не разобрались?

– Что случилось? Кошмары? Что?

– Мам, папа спит?
– тихо спросила я, избегая смотреть матери в глаза.

– Спит, а что?

– Приведи Смиля.

Воцарилась тишина. Мама на меня удивленно смотрела.

– Смиля? Привести?

– Ну, хотя бы на ночь, - попросила я.
– Можно?

– Милая, может, сначала все обсудим с отцом?

– Мам...

– Ладно, - она тяжело вздохнула, будто что-то почувствовав.
– Подожди полчаса, хорошо? Я приведу его. Но никому ни слова.

Смиль придет. Поговорит со мной, быть может, обнимет, и даст немного поспать. Я не понимала, почему рядом с этим мужчиной кошмары меня совсем не мучили. И почему так хотелось, чтобы он был рядом, пусть какая-то частичка меня и ненавидела его за все, что он сделал.

Минуты медленно текли, заставляя меня дрожать все сильнее. Я дико боялась уснуть, боялась того, что в следующий раз не сумею вырваться из того ужасного места с сумасшедшей девушкой.

Двери тихо открылись. Я ожидала увидеть маму, но вошел только Смиль. Сил кидаться ему навстречу не было, но я понадеялась, что на моем лице промелькнули хоть какие-то искорки радости при его появлении.

– Привет, - пересохшими губами прошептала я.

– Элвин?
– Смиль выглядел удивленным.

На скуле, там, куда ударил отец, образовался приличный кровоподтек. Сердце сжалось от жалости.

– Что случилось, рыжая?
– он сел прямо на пол, возле моего кресла.
– Твои же родители друг друга поубивают, если Кэдерн застанет меня здесь утром.

– Можно ты здесь останешься? На ночь?

Мне не хотелось думать, как я уговорю мама, отца и Смиля на то, чтобы он здесь навечно поселился. А без него, кажется, спать не смогу...

– Конечно, можно. Пойдем что ли, на кровать. В кресле не поместимся.

Я чувствовала, как больно глазам от этого дикого недосыпа. И как даже немножко подташнивает, когда я нахожусь не в лежачем положении. Кажется, дело серьезное. Едва голова коснулась подушки, свет потух, и остались лишь несколько свечей. Рука мужчины скользнула под рубашку и замерла на животе, чуть поглаживая.

– Ты расскажешь мне, что с тобой происходит?
– спросил Смиль, свободной рукой перебирая мои волосы.

– А ты? Расскажешь, почему для тебя так важно отомстить маме?

– Я уж и не знаю, что важно, - произнес он.
– В последнее время...месть побледнела в сравнении с тобой. Я думал, что получу шанс сделать больно Кэду, а получил в жены тебя. И, кажется, выбор очевиден...

– Но все равно. Я хочу знать, что между вами происходит.

– Расскажу. Позже. Спи.

Я вдруг вспомнила, что отец приказал его не кормить...

– А ты есть хочешь? Давай, я сбегаю, скажу, чтоб принесли!

Он силой уложил меня обратно.

– Спи, рыжая. Я сам разберусь.

– Ты не уходи только, - я перевернулась на бок и спрятала нос в подушки.

– Не уйду, - тихо хмыкнул мужчина.

И убрал волосы с моей шеи. Я замерла и насторожилась. Мне нравились его прикосновения, но не нравилось то, что он видит шрамы.

– Все еще стесняешься?
– послышался тихий и какой-то слишком спокойный вопрос.

– Ага, - вздохнула я.

Теплые ладони скользнули по спине вниз, стаскивая рубашку. Губы ласкали шею, чуть прикусывая кожу.

– Что ты делаешь?
– пробормотала я, пытаясь не расслабляться под этими дико волнующими прикосновениями.

– Успокаиваю тебя, - ответил Смиль.
– Не получается?

– Не очень, - простонала я, закусывая губу.

– Ну, ладно. Тогда повернись ко мне.

– А что ты будешь делать?
– подозрительно спросила я.

Смиль, не дожидаясь, пока я соизволю подчиниться, сам перевернул меня на другой бок и убрал волосы с лица.

– Как мне убедить тебя в том, что ты красивая?

– Зачем меня убеждать?

– Потому что мне не нравится то, что ты стесняешься. И вообще, твои комплексы видно невооруженным глазом.

– Мне восемнадцать, - напомнила я.
– У меня должны быть комплексы.

– У твоей матери в восемнадцать не то что комплексов - совести не было!

Я рассмеялась. Из уст Смиля эти слова звучали действительно смешно. Совесть...нашел о чем рассуждать.

– Элвин, - он отбросил в сторону мою рубашку и прижал меня к себе, не давая и возможности пошевелиться.
– Засыпай. Утром потребую рассказ о том, что с тобой происходит. Подробный и честный. И мы вместе подумаем, как решить эту проблему, хорошо?