На вулканах
Шрифт:
Работа началась
Наконец снаряжение было спущено в кратер. Пока часть группы занималась установкой малой лебедки, размоткой тросов и прочими проблемами тылового обеспечения, научные сотрудники приступили к работе. Главной целью, как уже говорилось, был отбор газов непосредственно из расплава лавового озера. Однако оставалось немало других не столь авантюрных, но тем не менее интересных вещей. Программа включала сейсмографические исследования, систематический сбор геологических образцов, изучение фумарол на внешних склонах и внутренней стенке большого кратера дистанционное измерение температуры озера, наблюдения за происходящим в жерле.
Мы помогли Рэю Дибблу установить
Рэй мало напоминал путешественника-первопроходца. Глядя, как он аккуратными шажками с портфелем в руке пунктуально направляется в подземную лабораторию и столь же пунктуально возвращается из "конторы" в палатку, нельзя было отделаться от мысли, что перед тобой бюрократ от науки. Таким рисуется облик идеального научного работника инстанциям, отвечающим за "производство исследований". Между тем, работал Рэй отлично. Без всякого шума, действуя с непревзойденным мастерством, он за месяц выявил шесть типов подземных толчков, локализовал их эпицентры, высчитал скорость распространения сейсмических волн, установил коррелятивную связь между услышанными или увиденными взрывами и показаниями сейсмографов... Его сеть насчитывала пять приборов. Четыре мы установили на внешних склонах вулкана, а пятый на днище кратера. Последний имел собственный самописец, остальные четыре были связаны кабелем с подземной обсерваторией.
Фанфан и Жан-Кристоф начали свою научную работу в той же пещере: они измеряли там эманацию радона, после чего уже на холоде вместе с Вернером наполняли ампулы пробами фумарольных газов и отлагаемых ими солей. Фил продолжил геологическое исследование вершинной части вулкана, а после спуска в кратер - его стенок. Все присутствующие, ученые и шерпы, азартно занимались поисками красивых кристаллов анортоклаза. Верхние склоны Эребуса в местах, где сошел снег, были усыпаны этими кристаллами, перемешанными с кусками легкой пемзовой лавы.
Мы разошлись с Филипом Кайлом в вопросе о том, каким образом кристаллы выделились из содержавшей их лавы. Заметим, что они были исключительной длины - от 1 до 12 см, в то время как в обычных "нормальных" вулканических лавах длина кристаллов в 10-20 раз меньше. Фил и американские геологи, входившие в группу, которую он в прошлом дважды водил на Эребус, считали, что полевые шпаты были отпрепарированы из некристаллической породы много времени спустя после падения вулканических бомб в результате выветривания, дробления и постепенного измельчения лавы. Аморфная, пузырчатая, хрупкая, она хуже кристаллов сопротивлялась воздействию непогоды, сильной ветровой эрозии, перепадов температур солнечного тепла и студеных морозов полярной ночи (на этой высоте ртутный столбик в середине августа держится на отметке, близкой к -100oС), а также химическому действию фумарол на стекловидные части лав.
Мне представлялось, однако, что здесь действует совсем иной механизм. Безусловно, вылетающие из жерла Эребуса бомбы состоят из легкой пористой породы, богатой мегакристаллами анортоклаза.
В то же время нет никаких оснований утверждать, что освобождение кристаллов обусловлено выветриванием, тем более что влажность воздуха в этом месте не превышает 15-20%, как в Сахаре, а температура (другой важный фактор разрушения горных пород) не поднимается выше 20oС. В этой связи я выдвинул иное объяснение.
Кристаллы анортоклаза, находящиеся внутри лавового расплава, в момент выброса очищаются бьющей под большим давлением газовой струей - судя по замерам, которые нам иногда удавалось провести при значительно менее яростных извержениях, ее минимальная начальная скорость составляет свыше 700 км/ч. Подобная схема в гораздо большей степени способна объяснить тот факт, что практически все кристаллы были отдраены от остатков стекловидной лавы, а в тех редких случаях, когда на анортоклазе оставался налипший клок, ничто не указывало на то, что выветривание произошло после затвердевания лавы. Тот факт, что ребра кристаллов, как правило, были отшлифованы, является еще одним аргументом в пользу гипотезы о пемзовании взаимным трением при нахождении в воздухе - этот процесс протекает без особых церемоний... Нечто подобное, по-видимому, произошло на Стромболи во время мощного извержения 1931 г. с той разницей, что кристаллы представляют собой не полевой шпат, а пироксены. Они, конечно, меньше - не дециметровой и даже не сантиметровой длины, но легко доступны наблюдению вдоль всего края кратера, который устилают темным ковром.
Еще одна деталь подтвердила мое убеждение в том, что гигантские полевые шпаты освободились из магматической породы во время резкого газового выброса, а не в результате последующего выветривания: кристаллы густо усеивали внешние склоны Эребуса, в то время как на днище кратера площадью 300 тыс. м2 мы не нашли ни одного. Между тем, фумарольные газы в кратере несравненно концентрированней и обильней, так что в случае выветривания кристаллы непременно появились бы на свет божий только именно здесь.
Я объясняю это следующим образом. Мегакристаллы были "вышелушены" из жидкой лавовой оболочки во время недавнего (по геологическим меркам) сильного извержения. Оно вполне могло оказаться тем самым извержением, которое наблюдали Джеймс Росс и его спутники в 1841 г.: над открытым ими Эребусом поднимался могучий темный султан, на фоне которого выделялись, по их словам, "языки пламени". На самом деле пламя, в особенности вулканическое, прозрачно; оно бывает голубоватым, зеленоватым или красноватым, но при всех обстоятельствах его нельзя увидеть с расстояния в несколько километров. А корабль "Эребус" отстоял от вулкана Эребус более чем на 60 км. В действительности мореплаватели видели мириады раскаленных частиц, выбрасываемых вырывавшимися под огромным давлением газами на высоту сотен и даже тысяч метров.
Так продолжалось многие часы без перерыва...
Именно во время подобных длительных выбросов скорее всего и происходит "очищение" кристаллов: отдельные взрывы, даже очень сильные, длятся слишком мало времени, чтобы позволить осуществиться процессу. Извержение 1841 г. характеризовалось повышенным давлением, в результате чего газы выбрасывали загруженные твердыми кристаллами клочья лавы на большую высоту и в полете отдирали их друг от друга. К концу извержения верхние склоны горы, наружные скаты и, если оно тогда уже существовало, днище кратера должны были покрыться густой смесью кристаллов и шлаковых лапиллей - финальный акт превращений магмы. Затем на протяжении полутора веков дно кратера покрывалось наслоениями лавовых потоков обычная картина для вулканов с постоянным озером расплава Слой кристаллов 1841 г. оказался погребен под пластами лавы, излившейся позже.