На вулканах
Шрифт:
Так, уже два тысячелетия в Италии придерживаются наилучшей политики в области строительства дорог, умело используя инженерные сооружения вместо того, чтобы во имя ложной экономии с грехом пополам пристраивать дорожное полотно на неудобном склоне с зыбким грунтом, они смело выбирают такие трассы, которые, требуя поначалу значительных капиталовложений, в итоге оказываются наиболее экономичными, потому что проложены уверенной рукой и идут напрямик, прорезая горы туннелями и перешагивая через овраги по путепроводам. Такие дороги оказываются чрезвычайно выгодными в экономическом плане, ибо практически не требуют восстановительно-ремонтных работ, в отличие от дорог, проложенных по насыпям и в выемках, которые, если только их ложе не вырублено в скале, обходятся весьма накладно государству и местным органам, то есть в итоге рядовым гражданам. Зачастую в горах склоны сложены сланцами, известняками или гипсами - неустойчивыми породами, а отсюда оползни и обвалы, ежегодно выводящие дороги из строя.
В те далекие времена, когда Солнечная автострада еще только строилась и количество автомашин на дорогах не успело достичь нынешнего невыносимого уровня, я, бывало, катил к Этне и возвращался оттуда за рулем своего легкого "рено-11", а позже - выносливого "пежо-403", нередко останавливался по дороге, чтобы поглядеть, как пробивают туннель, и сердце старого минера радовалось. Или же я наблюдал, как легко, почти играючи рабочие монтируют конструкции будущего путепровода - спокойно, уверенно, с шуточками-прибауточками, как будто это не головоломная инженерная задача, а детская игра.
И теперь, спустя двадцать лет, на верхних склонах Этны я лишний раз убедился, как умеют работать итальянские строители. Замечу, что работы здесь проходили совсем в иной атмосфере, да и обстановка вокруг была другой, начиная от соседства огненной лавы и кончая ожесточенной полемикой в прессе. Пока мы ехали из аэропорта в Николози, я просматривал попавшийся мне под руку номер ведущей катанийской газеты "Сичилиа", и вот как там описывался бесконечно ведущийся спор: "...За обедом, в баре, на площади, в конторе только и слышны критические замечания, проекты, варианты, предположения...". Из этого у читателя, как того и добивались редакторы, вовсе не должно было сложиться впечатление, что критические замечания большей частью смехотворны, а предлагавшиеся варианты нелепы. На следующий день "Сичилиа" предоставила трибуну по "делу Этны", как говорили в те дни, каким-то профессорам "бесспорным авторитетам в своей области", если верить газете, и названные профессора требовали "немедленной приостановки работ", ибо операция представляла собой, по их мнению, "инженерный эксперимент вместо серьезной попытки защитить населенные пункты".
Да, это был эксперимент, но эксперимент совершенно необходимый: он позволял опробовать на практике те технические приемы, которые предстояло применить позже, когда населенные пункты окажутся в критическом положении. "Бесспорные авторитеты", связанные с обществом "Италиа ностра", не считали достойным упоминания тот факт, что данный уникальный эксперимент давал единственную возможность спасти от разрушения дома и постройки, рассеянные на открытой местности выше Рагальны и Николози, избежать захвата лавой сотен и сотен гектаров возделанных земель, а не пустырей, поросших "колючкой святого духа". Помимо своей полной бесплодности этот спор отнимал у организаторов работ время, задерживая принятие любых решений - политических, административных, даже чисто технических, ибо все решения в соответствии с демократическими традициями обсуждались в префектуре и даже в Риме, в Совете министров, вынуждая Барбери и Виллари то и дело спускаться в Катанию утрясать разнообразные вопросы.
Работы велись одновременно на трех площадках, которые располагались на высоте 2200, 2100 и 1800 м. На первой шла подготовка к подрыву динамитными зарядами стенки, ограничивающей поток справа, это была активная фаза операции. Две другие ниже по склону, обеспечивали пассивную фазу - проход лавы по искусственному руслу и направление ее к земляной плотине, защищавшей Серра-ла-Наве, расположенную в 400 м ниже, метеостанцию, Гран-Альберго, а также большое количество вилл, выросших здесь за последние годы.
Чтобы лава могла вытечь наружу, необходимо было, как я уже говорил, проделать брешь в толстых базальтовых стенках, между которыми полз огненный ручей. Долбить стенку до самой лавы киркой либо при помощи гидромолота, бульдозера или иной машины было рискованно, так как при этом опасности подвергались не только механизмы (что в создавшихся обстоятельствах было бы еще терпимо), но и люди, чего уже никак нельзя было допустить. Следовало действовать по-другому. Бурить насквозь шпуры, то есть отверстия для зарядов, тоже было невозможно по техническим причинам, так что решили сначала при помощи землеройных машин уменьшить толщину лавовой стенки до минимума, а потом взорвать оставшуюся перемычку динамитом.
К моменту моего приезда работы велись уже дней десять. На верхней площадке от базальтового откоса оставалась только последняя перемычка (толщиной, впрочем никак не меньше 3 м), за которой огненный поток продолжал невозмутимо струиться со скоростью бегуна. На нижней площадке шла прокладка нового русла. Его рыли бульдозерами и экскаваторами в случае необходимости на помощь рабочим приходил удивительный механизм - гидромолот на гусеничном шасси, водитель которого восхищал меня своим искусством: он владел этим колоссальным стальным пальцем так, будто это был его собственный указательный палец.
Барбери, Лагерну и Виллари еле-еле удалось убедить строителей довести толщину стены, позади которой текла жидкая лава, до 3 м, но о том, чтобы сократить перемычку до 2 и тем более до 1 м, не могло быть и речи. Обстановка, в которой пришлось трудиться этим людям была суровой, временами даже устрашающей. В первый момент здесь всегда, повинуясь инстинкту, хочется попятиться назад, победить этот рефлекс могут лишь доводы рассудка, а позже начинает действовать привычка. Когда им - инженерам и рабочим-строителям придется делать то же самое во второй раз, они без колебаний сведут к минимуму размер перемычки.
Итак, лава текла отныне за вертикальной стенкой, имевшей 3 м в толщину, 5 в высоту и 15 в длину. Подрывники включились в работу за три дня до моего приезда, так что я увидел в стенке более двадцати пробуренных в несколько рядов шпуров Одни имели 10, другие 15 см в диаметре и были укреплены внутри стальной трубой. Трубы выдавались из шпуров наружу и поэтому стенка была похожей на ощетинившуюся стволами орудий артиллерийскую батарею. Если заглянуть внутрь трубы, можно было видеть, что дальний конец упирается во что-то красное: это лава, та же самая тысячеградусная лава докрасна нагревала внутренний конец каждой трубы. Мысль о том что в каждый такой мини-туннель надо будет вставить взрывной заряд, протолкнуть его в дальний, раскаленный конец и, главное, оставить там на долгие часы, пока будут установлены на место все заряды, подсоединена запальная система для одновременного взрывания и тщательнейшим образом проверена работа всей установки, повергала в ужас вулканологов, а подрывники только усмехались на сей раз все было наоборот!
Подрывники знали свое дело: помимо громадного опыта взрывных работ при строительстве им приходилось прибегать к помощи взрывчатых веществ для очистки внутренних полостей металлоплавильных и стеклоплавильных печей. Поэтому-то Виллари и Барбери решили привлечь их к работе, когда военные саперы отказались, ссылаясь на свою некомпетентность. Эти двадцать человек, в том числе четверо инженеров, работали вместе уже долгие годы, с первого взгляда было видно, что действуют они дружно, умело и сплоченно. Руководил ими швед Рольф Леннард Аберстен. Он и с виду был типичный швед - худощавый, светловолосый, светлоглазый, флегматичный. Правда, со временем Рольф, так сказать, сильно обытальянился. Он прожил много лет в Милане, женился на итальянке и бегло говорил по-итальянски, хотя и с акцентом. Кое-кто время от времени отпускал по этому поводу едкие замечания. Он а также Рипамонти, Бертолетти и еще один швед по фамилии Густавссон составляли "штаб" группы, каждый участник которой имел большой навык и в бурении шпуров и в обращении со взрывчаткой.