На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую
Шрифт:
Харченко оказался вторым.
А кто был третьим?
Да, наверное, все…
Молчали они минуту, а может, и больше. Всех павших разве за минуту упомнишь?
– Воздух все еще пахнет сгоревшим порохом, – не поднимая голову, сказал комбат. – И я очень хочу, чтобы и этот мир, и все другие миры ощущали этот запах в последний раз. Но для этого надо порох держать сухим. Всегда. Чтобы те, кто умер на наших руках…
Майор, не спеша, встал:
– Чтобы те, кто умер на наших руках, гордились нами. И любили нас. Мы живы, пока наши товарищи любят нас. Будем же достойны их. Спасибо вам…
Крупенников обернулся и легонько
Начальник штаба потянулся было к своему комму, но тут в строю добровольцев и бывших узников неожиданно возникла какая-то суматоха. Майор поднял ладонь: «мол, не спеши»… Будто Лаптев и сам не понял, что спешить не надо. Потому как…
На небольшую пыльную площадь выскочили два ящера, на спинах которых сидели люди. А следом торопливо шагал отец Евгений.
Руки многих бойцов машинально поползли к оружию.
– Здравия желаю, товарищи офицеры! – козырнул один из наездников, лихо спрыгивая на землю. Спешились и остальные.
– Извиняюсь, что опоздали, но уж больно удивить вас хотелось, – пояснил подошедший священник, подходя. – Вот, понимаешь, приручили зверюшек. Одна, правда, лапы недавно сломала, но уже начинает ходить…
А потом они долго обнимались.
А потом…
Да много чего было потом.
Подбрасывая в небо шлемы, снова и снова обнимались и плакали от радости. Сидели у костров, опорожняя канистры с крепким алкоголем. Наперебой и невпопад пели песни и стреляли вверх.
Победа же!
А одомашненные ящеры тихо скулили, неуклюже прикрывая головы передними лапами. Уж больно громко себя сегодня вели обычно такие тихие и добрые человеки.
Потом еще будут проблемы, работы, любови, ссоры…
Но это потом.
А пока…
ПОБЕДА, РЕБЯТА!
ПОБЕДА!!!
Эпилог
Два огромных ящера раскапывали кучу камней, опаленных знойным послеполуденным солнцем. Один мощными задними лапами раскидывал их, второй передними – маленькими и хрупкими на вид – тщательно перебирал содержимое образующегося отвала. Судя по характеру занимавших огромную площадь обломков, порой громоздящихся многометровыми завалами, некогда здесь был город, в одночасье уничтоженный какой-то чудовищной и злой силой, которой достало мощи, чтобы шутя раскрошить прочный бетон и перекрутить двутавровые балки. Картину разрушения дополняли многочисленные куски пластика, битое стекло и расщепленные, обугленные обломки некогда обработанного дерева. Кое-где среди мусора встречались и человеческие кости, на которые увлеченные своим занятием рептилии вовсе не обращали внимания.
Никакой одежды на ящерах не было, если, конечно, не считать таковой жилетов из грубой синтетической ткани, надетых прямо на серозеленую, неприятно отблескивавшую на солнце чешую, и состоящих из одних карманов – от совсем крошечных до по истине огромных, вмещавших емкости с водой и какие-то инструменты.
Копавшийся в отвале второй ящер вдруг резко замер, нервно облизнув раздвоенным языком продолговатые сухие ноздри. А потом зашипел первому:
– Ссстой… Ссстой… Не бросссай… Нашшел шшто-то…
– Ыхырр? – вопросительно рыкнул его напарник, оборачиваясь.
Второй показал ему запорошенный каменной пылью маленький черный кубик, зажатый в трехпалой лапе с устрашающего
– Массстер будет рррыад!
– Бешшим!
И оба холоднокровных с грацией, неожиданной для своей массы, помчались к видневшимся вдалеке тентам базового археологического лагеря.
– Массстер Алексссей, воттт…
Второй протянул кубик начальнику молодому человеicy в рабочем комбинезоне. Тот посмотрел на ящера и кивнул, отряхивая перепачканные глиной ладони:
– Включи, Рырх. А ты, Хоте, будь хорошим мальчиком, сбегай за водой! А то жарища – мочи нет…
Хоте довольно кивнул и умчался к портативному холодильнику заполненному пластиковыми емкостями с холодной водой. А Рырх осторожно нажал огромным когтем на едва заметную выпуклость на одной из граней кубика.
Некоторое время ничего не происходило, и Рырх разочарованно замотал огромной чешуйчатой башкой:
– Сссломан, сссломан… не ругайссся, масс-стер…
Внезапно над пустошью раздался бесстрастный металлический голос:
Из речи восьмого Автарка Эйкуменской Республики Клауса Маурьи перед Сенатом, и Консулами. Запись от 9 апреля 2297 года от Рождества Христова. 16.00–16.45 по среднекосмическому (эйкуменскому) времени. Аудиокопия номер 54231.
– Сограждане! Товарищи! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои! У каждого государства и народа есть периоды восхода, расцвета и заката…
– Отлично! Молодцы, археологи вы мои чешуйчатые! Отдыхайте пока, заслужили, – названный «мастером Алексеем» человек выключил прибор, аккуратно убрал его в карман комбинезона и с удовольствием напился из принесенной ящером запотевшей пластиковой бутылки с минеральной водой.
Выйдя из-под тента, он прищурился от яркого солнца и покрутил головой, разминая шею. Самая жара, пожалуй, стоит пару часов передохнуть, а то сейчас в раскопе – что в той духовке. Основная группа, работающая в долине, вернется только под вечер, так что пока он сам себе начальник партии. А вообще, здорово, что ему удалось вырваться в эту экспедицию! Несмотря на то, что Алексей успешно оканчивал Военно-космическую академию и собирался стать боевым офицером, единственным его хобби еще со школьных времен оставалась военная археология. Поскольку парня особенно притягивали места боев Последней войны, той самой, ветераном которой был его отец… и не только отец. Руководство ВКА относилось к подобному увлечению будущих офицеров возрождаемого Флота весьма положительно и даже само поощряло участие курсантов в раскопках, засчитывая проведенное «в поле» время в счет производственной практики в рамках обязательного к изучению предмета «Военная история».
Подумать только, ведь всего пятьдесят лет прошло, а кажется, будто пятьдесят веков. Столько всего изменилось! Да что там «столько» – ВСЁ изменилось! Человечество изменилось, и теперь даже странно, что еще каких-то полвека назад люди едва окончательно не погрязли в вязкой трясине сытого и равнодушного существования. И даже не верится, что когда-то все это было на самом деле – чудовищные психологические эксперименты над живыми людьми, принудительное генетическое модифицирование, без которого ты не мог стать полноправным членом общества, навсегда оставаясь изгоем, репродуктивные центры вместо родильных домов, негласный запрет свободы вероисповедания, пожирающие людей ящеры…