На задворках мира
Шрифт:
И хохот сытый к небу полетел:
Зверям хватало человечьих тел,
И не спешили звери жрать друг друга.
И водворилось царство черной мессы
На тысячу безблагодатных лет.
И за море бежал седой поэт,
А по пятам преследовали бесы.
Зверь одолел. Ему гремит осанна.
Смиренный крест в чужую землю врос…
Ты мстителен, английский альбатрос –
Но милостивей русского сапсана.
9–11
Бесы
Сон разума порождает чудовищ.
О, славный век! О, век несметных монстров!
Не ты ли, род людской, тому пример?
О да, земля – игралище химер,
На трех китах покоящийся остров…
И мы седлаем острый конский остов,
И наш ночной грохочущий карьер
Корежит упырей во тьме пещер
И вихрит прах растерзанных погостов.
Мы властвуем от края и до края!
Исчадья инквизиторского рая
Вотще ярятся: нас развеять разве?
Мы черепа высасываем разом,
Мы скалимся на съежившийся разум
И славим век, подобный черной язве.
1984. 2003
Метаморфозы
Что ж, дорогие мои современники,
Весело вам?
Георгий Иванов
Бессильны мифы, и безвластны книги,
Бесцелен вопль, и безнадежен стон!
Лети, лети на тройке, Фаэтон –
Она покорней греческой квадриги.
Стремлению светил наперерез –
Лети, испепеляя в буйстве юном;
Лети! Уже карающим перуном
Не разразит низверженный Зевес!
Безумья пламень льет с небес возница,
Скормив коням охапку белены.
Зачислена в орудия войны
Отныне семиствольная цевница;
Усеяны шипами струны лир,
Поют они высоковольтным током…
И Полифем, блистая сытым оком,
Из хитреца вытапливает жир.
Немейский лев грызет Геракла с хрустом,
Разит Эрота Фебова стрела;
Киприда же, в чем пена родила,
На хитром ложе любится с Прокрустом.
В изгнании великий умер Пан,
Сиринга мчит, преследуема быдлом;
Полны конюшни Авгия – повидлом,
И трезвенник Силен от жажды пьян.
И свой же лик Нарциссу ненавистен,
И мучит уши пение сирен;
И Хронос, похотливый старый хрен,
Срывает лифчики с кричащих Истин…
Троянский конь – могучий коренник,
А пристяжные – Хризаор с Пегасом.
Вопи, Орфей, в пустыне скорбным гласом! –
Все мчится птица-тройка напрямик:
Несется, вдаль безудержно стремясь,
И сеет за собой метаморфозы.
Как хороши, как свежи были розы,
Моей страною брошенные в грязь!
На помраченный век пенять Судьбе –
Негоже: ты – посланник, хоть и пленник.
Но все же, дорогой мой современник –
Ужель и правда весело тебе?
17 августа 1990
После битвы
Гей вы! слушайте, вольные волки..!
Валерий Брюсов
На скатерти снегов – огрызки тел.
Сначала – левый глаз, а после – правый, –
И сытый ворон медленно взлетел,
Запасливо неся кусок кровавый.
Седок примерз к убитому коню,
И волчье солнце встало над равниной.
В нехитром списке волчьего меню
Сей ночью – человечина с кониной…
Нагих и мертвых вьюги замели;
Орда ушла, укутана в тулупы.
Кочевник, хищный гость чужой земли,
Не прибирает вражеские трупы.
И гимном вольной жизни кочевой
Вороний грай звучит, – и волчий вой.
1986. 2006
От – и до
От варяга – до опричника,
От святого – до язычника,
От единого – до розного,
И от Мудрого – до Грозного.
От блаженного Василия –
До босяцкого насилия,
От высот – до дна до самого,
От Яфетова – до Хамова…
А от чистого – да в сторону,
А от голубя – да к ворону:
Гонит рок лихую братию
От пророчества – к проклятию.
Коль от грабелек – до сабельки, –
Так от морюшка – до капельки:
От растерзанного барина –
До симбирского татарина,
От царево – до Емелино,
От дозволено – до велено;
От убранства – до убожества,
От любви – до скотоложества,
От позора – до побоища,
От побоища – до гноища…
В саду ягода смородина!
От и до вкусила Родина:
От свободного парения –
До свободного падения.
8 октября 1992
На челе его горит…
А. К. Толстой
И не помнил Бога, и не ведал страха
Снявший с Государя шапку Мономаха.
Мчатся год за годом, и за горем горе…
И все легче шапка.