На запад
Шрифт:
Мой пульс снова подпрыгнул, несмотря на мои желания.
— Прекрасное. Да. Правда.
— Ты не думаешь, что у тебя красивое тело?
— Я думаю, что у меня сильное тело, — сразу ответила я.
— Не говори мне, что думаешь, будто ты толстая.
Я развернулась, сжав кулаки.
— Боже, ты такой упёртый.
Его глаза уставились в мои.
— Как и ты.
— Черт побери, нет, я не думаю, что я толстая, — сказала я. — Думаю ли я, что там снаружи есть тела получше моего? Определённо. Рыдаю ли я из-за того факта, что у меня никогда не будет
— Сделай мне одолжение, Кэт, — мягко сказал мужчина через всю комнату. — Когда я уйду, встань напротив зеркала и посмотри на себя. По-настоящему посмотри. Притворись, что ты смотришь на себя чужими глазами.
— Какой смысл в этом маленьком бесполезном упражнении?
— Я хочу, чтобы ты увидела, какая ты на самом деле, — сказал он. — Не бойся посмотреть.
Хорошо, это привело меня в ярость. Ничего не злит меня сильнее, чем когда говорят, что я трусливая кошка.
— Я не боюсь. Я просто не хочу без всякой причины любоваться собой. Я живу одна. Единственный человек, кому я должна угождать — это я сама. И тебе лучше поверить в то, что я в порядке с тем, что имею.
— Есть чёткое различие между «в порядке» и «счастлива».
— Я была счастлива, пока ты не пришёл.
— В самом деле?
Я хотела сказать «да». Каждая упрямая косточка в моём теле кричала «да», и, возможно, два дня назад это было бы правдой. Но обстоятельства изменились, и я буду лгуньей, если скажу, что это меня не задевало.
— Почему для тебя это так важно?
Его светлые глаза изучали моё лицо, а тёмные зрачки пронизывали мой мозг.
— Потому что.
— Я буду в порядке, как только ты уйдёшь, — сказала я. — Тогда все вернётся на свои места. — Но я сомневалась в сказанных словах.
Незнакомец пошёл в комнату моего отца вздремнуть, надеясь, поспав, избавиться от головной боли. Вместе с Джози, я вернулась обратно в студию, чтобы, слушая музыку, поработать над укорачиванием платья. Но каждый раз, удерживая ножницы над синей тканью, я останавливалась и задавала себе вопрос. Делаю ли я всё правильно? Буду ли я сожалеть с наступлением утра? Было ли что-то, что затуманивало моё решение?
В итоге я отложила ножницы и заперла дверь на ключ. Неспособная выкинуть из головы слова незнакомца, я разделась до нижнего белья и остановилась перед зеркалом, поставив ноги на ширине плеч и расположив руки на бёдрах.
— Так, я смотрю, — сказала я своему отражению в зеркале. — Ничего особенного.
Я высокая, крепкая и не такая стройная, как те модели из журналов мод, но я атлетически сложена, и это было заметно. У меня чётко очерчены мышцы рук. Если я напрягу живот, то можно увидеть кубики пресса. Мои бедра более пышные, чем мне бы того хотелось, но я планировала исправить это большим количеством приседаний.
Повернувшись, я посмотрела на своё отражение через плечо и внезапно мельком увидела себя со стороны, выгнутой в форме буквы «S». У меня задница торчком. Это та часть меня, которую я редко рассматривала, и, должна сказать, я была удивлена тому, как сексуально она выглядит. Это шокировало даже больше, чем осознание того, что у меня не такая уж и неприятная наружность.
Я попробовала другую женственную позу перед зеркалом, склонив бедро в сторону и выпятив грудь. И тут же заметила, что пышные бедра заставляют мою талию выглядеть тонкой и выделяют грудь. Даже если грудь и была моей любимой ценностью, я часто скрывала её от мира, чтобы тело не мешало становлению моей личности. Я хотела, чтобы люди видели меня как Кэт, а не как пару сисек с ограниченным мировосприятием.
Долгое время я позировала перед зеркалом и, в конце концов, позволила себе полюбоваться своим телом со стороны так, как никогда не делала прежде.
Так, может быть, незнакомец был прав, говоря о том, что мне надо ценить своё тело? К чертям, я не собиралась признавать этого вслух.
Я отчётливо услышала шум капели снаружи, потому что мой айпод давно разрядился, и комната была наполнена тишиной. Высунувшись из-за штор, я удивилась, увидев, что выглянуло солнце и снег начал таять. Вода капала с карниза дома с огромной скоростью, а значит, снег скоро растает.
И это означает, что моего гостя больше не будет рядом. Не будет высокого, тёмного и симпатичного парня. Не будет пронизывающих глаз и словесных перепалок.
Вместо того, чтобы обратить внимание на чувство грусти, я оделась и пошла на кухню проверить холодильник. По крайней мере, я могла приготовить ему прощальный ужин, что-нибудь, что могло бы компенсировать моё грубое отношение, чтобы он не смог навсегда запомнить меня как ничтожество в трейлерном доме.
Мужчина вышел из комнаты, погруженный в свои мысли, только когда я слила спагетти.
— У тебя безошибочное чувство времени, — сказала я, смотря на его спутанные волосы и помятый вид. — Хорошо вздремнул?
— Да, но мне всё же нужен аспирин или что-то в этом роде.
Я кивнула в сторону ванны.
— Там под раковиной в пластиковой коробочке таблетки и лекарства, — сказала я, поздно осознав, что отправила его туда, где также хранились мои тампоны и прокладки.
Спустя несколько минут мужчина вернулся, его волосы были влажными и немного зачёсаны назад.
— Выглядишь почти цивилизованно, — произнесла я, приготовив наши тарелки.
Он улыбнулся, и вокруг его глаз собрались морщинки.
— Ты только что сделала мне комплимент? — спросил он, доставая стаканы.
Я пожала плечами.
— Снег тает.
Он кивнул.
— Ах, так ты сейчас прекрасно играешь, чтобы я ушёл отсюда, — сказал незнакомец.
— Что-то вроде этого.
Он посмотрел в окно.
— Всё зависит от ситуации, после того, как мы поедим. Возможно, я смогу уйти вечером.
Я почувствовала, как что-то дёрнулось в животе.
— Ммм, нет, если хочешь, можешь остаться на ночь, — сказала я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал спокойно и без паники. — Тебе больше повезёт добраться до станции утром.