На земле и на небе
Шрифт:
Оказавшись наконец в комнате, Катя бросилась на кровать и дала волю слезам. У нее было такое чувство, словно это ее выпотрошили, как ту рыбу, что поймал сегодня утром Дмитрий. Как она могла так обмануться? Что заставило ее сблизиться с этим человеком: голод давно не знающего ласки тела или жажда любви ее души? И в чем ее ошибка, почему от нее отказался муж? Почему он ушел от своей семьи, бросил дочь, которая так нуждается в его любви и заботе?
Вопросы бешеным хороводом проносились в ее голове, но искать ответы на них у нее сейчас просто не было сил. Постепенно слезы
— Соня-засоня, вставай! — курносая лукавая мордашка возникла у нее перед глазами. — Мы уже давно ужин приготовили, а ты все спишь и спишь. — Дочка укоризненно смотрела на нее.
Катя закрыла и снова открыла глаза. За окном яркий день перешел в легкие сумерки. Она сладко потянулась:
— Боже! Как я долго спала!
Присев в кровати, она коснулась голыми ступнями прохладного пола.
— Мамочка, достань мне, пожалуйста, платьице в цветочек.
— Зачем? — удивилась Катя, пытаясь стряхнуть с себя липкие остатки сна.
— Я хочу быть красивой.
— Ты и так у меня красавица, когда чистенькая. — Катя улыбнулась. «Все же я очень счастливая, ведь у меня есть такая замечательная дочка!» — думала она, глядя, как Ксюшка стаскивает с себя футболку.
— Мам, я чистенькая, но платьице ты мне все равно достань! — Ксюшка в нетерпении переминалась с ноги на ногу.
— Ох, ну хорошо-хорошо. Будет тебе платьице. — Катя встала и вынула из комода белое, из жатого, в мелкий цветочек, хлопка платье.
Ксюшка легко выпрыгнула из шорт и с готовностью подставила руки.
— Руки вверх — штаны наверх! — Она продела тонкие ручки в отверстия рукавов-фонариков.
Катерина поцеловала Ксюшку в носик, натянула на худенькую фигурку платье и поправила складки пышной юбки.
— Мам, пошли скорее, там уже все за столом сидят.
— Дай я хоть лицо сполосну.
— Только ты недолго, — попросила Ксюша, — мы тебя ждем.
Катя взглянула на себя в зеркало и ахнула. Лицо опухло так, что вместо глаз остались одни щелочки, а нос стал похож на картошку. Она вышла во двор, плеснула в лицо холодной водой, потом, вернувшись в комнату, подвела карандашом глаза, чтобы хоть немного скрыть припухлость. Когда она вошла в комнату хозяйки, то поняла, почему девочке захотелось вдруг надеть красивое платье.
Стол был накрыт льняной вышитой скатертью, на нем стояли тарелки с привычной деревенской снедью, но в центре на деревянной подставке красовалась большая, накрытая крышкой чугунная сковорода. За столом спиной к ней сидел Дмитрий. Он, повернувшись, кивнул ей головой в знак приветствия. Тетя Сара стояла рядом. На ней было длинное темно-синее в белый горошек платье с белым кружевным воротничком.
Катерина оглядела себя: черные бриджи, мятая желтая майка. Она пожалела, что не надела чего-нибудь понаряднее.
— А что, праздник какой? — спросила она, смущаясь.
— Да не стой на пороге, проходи, садись к столу, — поторопила ее хозяйка, — а то все простынет.
Кате ничего не оставалось, как принять приглашение. Хозяйка разложила по тарелкам дымящийся картофель.
— Жаль, что молодая картошка еще не поспела — поздняя что-то в этом году, — сказала она и села рядом с гостями. — Но вы маслица добавьте и укропчика — и вкуснее будет.
Ксюшка тут же потянулась к блюдечку, на котором зеленой горкой лежала пахучая травка.
— Мам, бери укропчику, — попросила Ксюшка, — это я собрала и порезала, — похвалилась она.
Катя посыпала картофель укропом, взяла вилку и попробовала:
— Действительно, очень вкусно, летом пахнет.
— Ох! Да что ж вы голый картофель-то едите, — заохала хозяйка, — у нас же рыба приготовлена! — Она подняла крышку, и взору предстали золотистые кусочки жареного леща.
— Накладывайте, накладывайте себе, — засуетилась тетя Сара, а сама направилась к старому урчащему холодильнику. Пошарив в его глубине, достала красивую, фигурного стекла, бутылку. — Ну вот! — вновь садясь, произнесла хозяйка. — Теперь все на столе.
Дмитрий взял в руки бутылку и удивленно вскинул густые брови:
— Тетя Сара, откуда у вас «Камю»?
— Да это мой старшой привез, еще в Новый год. Он же такой, как ты, почти вовсе не пьет. А ему туристы всякие подношения делают. Он говорит, что это ему иностранцы подарили. Больно им понравилось, как он их водил по всяким заповедным местам. Он у меня молодец, все знает, все расскажет-покажет.
— Тетя Сара, а все же по какому случаю? — поинтересовался Дмитрий.
— Ну, во-первых, гости дорогие уважили, рыбку принесли. А во-вторых, день рождения у моего младшого в прошлый понедельник был, а я ни с кем не отметила. Хоть опосля да поздравимся, с людьми добрыми всегда приятно, — объяснила она и налила янтарную жидкость в три маленькие хрустальные рюмки.
— А мне, а мне? Я тоже хочу поздравиться, — затараторила Ксюшка.
— Мала еще, — добродушно заметила хозяйка, но встала и принесла кувшин и граненый стеклянный стакан: — На тебе, тоже чокнись.
Катя недоуменно посмотрела на нее.
— Да не беспокойся, это квасок, — успокоила ее тетя Сара. — Ну давай, Дмитрий, с тебя тост.
Едва Дмитрий поднял рюмку, как Ксюшка легко стукнула о ее край своим стаканом и с готовностью повернулась к матери.
— Да не лезь ты поперек батьки, — остановила девочку хозяйка. — Говори, Дмитрий.
Дмитрий подождал, пока все поднимут рюмки, и произнес степенно, неторопливо проговаривая каждое слово:
— Уважаемая Сара Демьяновна! Хочу вас поздравить с рождением вашего сына Сергея. Здоровья ему богатырского, счастья молодеческого; пусть служба ему будет не в тягость, а в радость. И пусть мать гордится своим сыном.
— Спасибо на добром слове. — Хозяйка протянула свою рюмку, все чокнулись. Тетя Сара быстро опрокинула свой коньяк, чуть зажмурилась, крякнула и потянулась за огурцом. Ксюшка сделала то же самое. Катерина, не торопясь, смаковала жгучую влагу, ощущая приятное послевкусие дорогого напитка и тепло, разливающееся по всему телу. Дмитрий же поднес рюмку к носу, понюхал, и слегка пригубив, хотел поставить ее на стол.