На земле и на небе
Шрифт:
— Тетя Сара, прошу вас, не надо… — в сердцах остановила Катя хозяйку. Ей совсем не хотелось продолжать этот разговор. Она сама не могла понять, что ее так раздражало в Дмитрии, знала одно — знакомство с ним она поддерживать не хотела.
— Ну что ты сразу взлетаешь? Ничего плохого я не сказала. — Хозяйка встала из-за стола и неторопливо стала собирать посуду.
— Тетя Сара, идите отдохните, а мы с дочкой все приберем, — предложила Катя. Она несколько неловко чувствовала себя — целый день просидела с книжкой, а хозяйка все время трудилась.
— Ну хорошо, и то правда, устала я нонче, — согласилась женщина, — сегодня пораньше лягу. А вы тут хозяйничайте.
Катя с Ксюшей помыли посуду, сполоснулись нагретой за целый день
Утром, еще не совсем проснувшись, Катя ощутила непонятную радость во всем теле. Она потянулась, и губы ее непроизвольно растянулись в улыбке. Было рано, и дочка еще спала, лежа на животике и откинув одеяло. Ее маленькое тельце, обтянутое белой маечкой, казалось беззащитным и трогательным. Катерина накрыла дочку легким одеяльцем и вышла на крыльцо. Солнце уже поднималось, но трава еще переливалась крупными каплями росы. Ей в ноги ткнулось что-то мокрое, и тут же она почувствовала мягкость шерсти. Катя присела на корточки и погладила кошку. Та милостиво разрешила ей это, мало того, Машка разлеглась на земле, прикрыла глаза и подставила пушистый бок. Катя погладила животное, сама получая удовольствие от прикосновения к мягкой, теплой шерсти. Кошка подняла голову и требовательно посмотрела ей в глаза. Катя почесала ее за ушком, и Машка заурчала от удовольствия. Потом она резко встряхнула головой, как бы давая понять, что пресытилась лаской. Катя улыбнулась, прощая кошке ее бесцеремонное поведение, встала и потянулась. «Господи! Как просто быть счастливой!» — подумала она.
Она вдруг вспомнила о назначенном свидании и решила, что, скорее всего, пойдет. Возьмет Ксюшку с собой на речку, а потом можно будет и в гости заглянуть к новому знакомому, «царские хоромы» посмотреть.
Но после завтрака, когда Катерина предложила дочке пойти с ней, Ксюшка не захотела составить ей компанию.
— Мам, у меня на сегодня другие планы, — по-взрослому сообщила она.
— Это какие же? — поинтересовалась Катерина.
— У меня сегодня урок дрессировки, — пояснила девочка и засунула палец в нос.
— Ксюша, вынь сейчас же, — строго сказала Катя, — и давай собираться.
Но девочка почему-то заупрямилась. Катя, может быть, и уговорила бы дочку, но тут вмешалась хозяйка:
— Да оставь ты ее, видишь не хочет. И мне помощница пригодится.
Этот довод Катерину убедил, и она стала собираться на пляж. На этот раз она надела итальянский леопардовый купальник. «Этот хоть и дольше сохнет, зато не будет просвечивать», — решила Катя. В лифчике благодаря специальным чашечкам грудь ее казалась пышнее, но трусики-стринги не добавили целомудрия ее облику. Сама она такой купальник ни за что бы не купила — Шура отдала. Она всегда легко расставалась с вещами, не задумываясь об их стоимости. Например, если нужно было обновить гардероб — ей надо было только уведомить Славу, что у них закончились деньги, — и все, проблема была решена. К тому же к каждой своей поездке она покупала новый купальный костюм.
— Ведь надо же отличать как-то один пляж от другого, — поясняла она. — Все они похожи, хоть в Турции, хоть в Крыму, хоть в Тунисе. И я их различаю по своим купальникам. Этот я надевала в Турции, и у меня уже есть масса фотографий в нем. Поэтому забирай, не выбрасывать же такой чудный наряд!
Катерине нечего было возразить подруге, и она с удовольствием приняла купальник в подарок, тем более что на ее стройной фигуре он смотрелся просто великолепно.
Еще раз оглядев себя с ног до головы и оставшись довольной, Катя надела свой любимый ситцевый халатик и отправилась на речку. Стрелки на старых настенных часах в большой комнате показывали без четверти одиннадцать. Выйдя во двор, она еще раз хотела позвать с собой дочку, поискала ее взглядом, но, не найдя ни ее, ни тети Сары, вздохнула и открыла калитку. Булька даже не удостоила ее взглядом, лежа в своем излюбленном уголке двора рядом с забором.
Дойдя до речки, Катя окунулась, немного поплавала в прохладной воде и устроилась с книжкой на солнышке, не забыв тщательно смазать кожу солнцезащитным кремом. Она взяла с собой ту же книгу, что читала вчера, и, заслонившись от солнца собственной тенью, углубилась в чтение.
— А вот и я, — некоторое время спустя нарушил ее уединение Стас. — Ну что, готова?
— К чему? — нехотя оторвавшись от книги, спросила Катя.
— Как, забыла? Я же тебя в гости звал.
— Ты знаешь, — вновь погружаясь в чтение, ответила Катя, — я лучше позагораю.
Стас недоуменно посмотрел на нее, но вид у его новой знакомой был настолько независимым, что задавать лишних вопросов ему не захотелось.
— Ну хорошо, — нехотя согласился он и стал стягивать с себя светло-бежевую футболку. — Хорошо, что я с собой полотенце прихватил, — добавил он. — Тоже пару раз искупнусь да с тобой на солнышке поваляюсь.
Катя исподтишка разглядывала его. «Все же как красив! Прямо с рекламы мужского одеколона», — подумала она. Гладкий, без единого волоска, мускулистый торс, кожа нежная, с легким матовым загаром. Красивые, дорогие плавки обтягивали его бедра, не оставляя места для полета фантазии — все было подчеркнуто наилучшим образом. Катя несколько смутилась, задержав взгляд на его небольших упругих ягодицах.
Немного полежав на солнце, Стас поднялся и, разбежавшись, бросился в воду. Вынырнув, поплыл вперед, рассекая воду уверенными взмахами сильных рук. Катерина невольно залюбовалась его энергичными движениями. Она тоже решила поплавать. Жаркое полуденное солнце нагрело ее тело так, что, ступив было в воду, она тут же отпрянула — речка показалась ей жгуче-холодной. Стас был уже где-то на середине реки и, увидев ее, призывно помахал, а сам направился к берегу.
Она зачерпнула ладонью воду и легким, поглаживающим движением окатила сначала одну руку, потом другую, зажмурив глаза, присела так, что вода коснулась ее живота, и только после всех этих приготовлений она рискнула полностью погрузиться в воду. Самой чувствительной к холоду у нее была спина, и, как только вода сомкнулась на ее лопатках, тело покрылось гусиной кожей. Через несколько минут она расслабилась, привыкнув к прохладе воды. Плавала Катя медленно, получая удовольствие от самого движения. Она перевернулась на спину, отдаваясь воле течения, и ощутила себя частицей необъятного мира: лазоревое небо вверху, голубая синь внизу, и она, маленькая песчинка, затерянная среди этого великолепия. Ее захлестнуло чувство первозданного, необъяснимого счастья.
— Эй, нимфа, не уплывай так далеко! — Голос Стаса, звучащий с берега, заставил ее вернуться в реальность.
Действительно, течением ее уносило к мосту. Перевернувшись опять на живот, она поплыла к берегу. Бороться с течением оказалось не так-то просто, и, когда она выбралась на сушу, почувствовала, как от усталости дрожат ноги.
Без сил она опустилась на свое полотенце. Стас, казалось, мирно спал, уткнувшись носом в ухмыляющийся рот глазастой русалки на его пляжном полотенце. Стоило Кате лечь, как его ресницы дрогнули и внимательные глаза буквально впились в нее.
— Устала?
— Да, — с трудом заставила себя произнести Катя.
— Ну ты смелая, так далеко заплывать! Я уже стал волноваться. Ты знаешь, сколько тебя не было?
Катя не ответила.
— Минут сорок, не меньше. Это в море можно часами плавать, а здесь опасно — родников много, да и течение сильное.
Она упорно не желала вступать в беседу и чувствовала, как его взгляд скользит по ее телу, любуясь его плавными изгибами. Он наклонился над ней и легко поцеловал нежную кожу рядом с мочкой уха. Катерина повернула к нему голову и улыбнулась, не открывая глаз. Она вспомнила о кошке, которую сама ласкала утром, и ей захотелось почувствовать то, что чувствовало животное.