На зов шторма
Шрифт:
Энергия подобной силы должна была меня просто разорвать изнутри, испепелить дотла. Разумом я даже представить себе столько могущества не мог, не хватало осознания, но при этом что-то внутри считало подобное нормой. Так было всегда, так быть и должно. Мир двоился, оставаясь целым…
Я увернулся от топора Зарина, но не успел среагировать на вихрь тьмы Даст, получил серьёзный удар в бок и отлетел, снося несколько деревьев на своём пути. Кривясь от боли, упрямо встал и поймал меч Сиразана на древко, откидывая и добавляя молнию следом. Они дрались иначе, словно
Когда Пятый сказал, что сможет отделить тела своих соотечественников от огромного массива местной магии, который они накопили, я сначала не поверил. Как можно вот так просто лишить бога его могущества? Но тот объяснил, что смерть Флоки пошатнула баланс сил этого мира, привязка магии начала разрушаться и держится сейчас лишь на мне, а я, в отличие от древнего бога, ещё мало что могу удержать. Поэтому Пятый сможет дать мне небольшую фору, но времени будет очень мало.
С помощью Раззарта мне удалось взять под контроль все свои силы, пусть чуть не тронулся умом в процессе, и по совету Пятого неожиданно атаковать именно Ларуа, как самого слабого. Но даже с таким преимуществом всё сложилось к тому, что я один стоял против троих богов, которые хоть и остались сугубо со своими резервами, но каждый из них мне не уступал.
— Ты снова одинок в своей борьбе! — раздался вдруг насмешливый голос Сиразана, когда он в очередной раз атаковал меня, но я ушёл вбок, отгораживаясь от него Зарином. — И на этот раз ты действительно последний!
Я отмахнулся, призывая стихии и поднимая деревья в воздух. Сиразана и Зарина разметало в разные стороны, но молчаливая Даст прошмыгнула сбоку, и правое бедро взорвалось болью, по ноге потекла горячая кровь, а бывшая богиня с безумной улыбкой облизнула испачканные в моей крови кинжалы.
— Твоя смерть будет медленной, я буду отрывать от тебя по кусочку на глазах у всех! — Зарин словно упал с неба, рассекая воздух топорами. — Ты поплатишься за его смерть!
Перехватить его управление стихией не вышло, поэтому я ушёл кувырком, злобно выругавшись, когда пришлось опереться на раненную ногу, и тут же пришлось закрываться от удара Сиразана, который просчитал мои действия и поджидал. И снова подсечка от Даст, на этот раз со спины, левое плечо дёрнулось от боли и стало хуже слушаться, я свечкой взмыл в небо, но снова упал на песок, не успев поймать перехваченную Сиразаном стихию.
— Да чтоб вас всех! — выплюнул слова вместе с песком, при подъёме опираясь на копьё. — Я говорил, их слишком много!
Вспышка тьмы перед глазами, и я только успел увидеть блеск, когда один из кинжалов Даст чиркнул по искре, рассекая грудную мышцу. Я согнулся, радуясь, что первичной целью был всё-таки кристалл, и рана получилась неглубокой. Пустил копьё в полёт по наитию, и рёв Зарина был мне наградой. Призвал оружие обратно, с наслаждением видя измазанный в крови наконечник.
Зарин заставил исчезнуть один из топоров, потому что его левая рука повисла плетью, но решимости ему это не убавило.
— ХАСГАР! — зарычал он вдруг и кинулся вперёд.
— Кто? — успел я прошептать, как вдруг искра в груди запульсировала, разгораясь, и полыхнула так, что вся приближающаяся ко мне троица была раскидана по сторонам.
Катрин бросилась к перилам на самый нос корабля, и на этот раз её никто не остановил. Она жадно всматривалась в мельтешащую вспышку света, одновременно узнавая и не узнавая в ней своего брата.
— Этого не может быть… — проговорил какой-то мужчина рядом, выражая мысли девушки.
Она сама видела, как его убил один из старших богов, Архарт упал в воду и исчез в пучине. И то, что сейчас билось на берегу, не могло быть её младшим братом.
— Им нужна помощь, надо высадиться! — закричал вдруг кто-то слева.
— Они тебя звали? — раздался тяжёлый размеренный голос господина Анта прямо над ухом Катрин, заставляя вздрогнуть.
— Нет, но…
— Никаких «но», — резко ответил он. — Они там, мы здесь. Ты готов отвечать перед ними, если помещаешь их задумке?
Больше предложений сойти никто не озвучивал, на соседние корабли было передано такое же постановление: до высшего приказа никто с кораблей не сходит.
Все смотрели на мрачного преподавателя с каким-то благоговением, и только его брат, гоняя откуда-то взятую травинку из одного уголка рта в другой, косился на него с нечитаемым выражением лица.
— Ну и что ты задумал? — еле слышно пробормотал он.
Я считал, что неплохо управлялся с копьём, пусть это и не было моим излюбленным оружием. Но очень быстро понял, как сильно ошибался, когда произнесённое Зарином имя вдруг всколыхнуло во мне до этого незатронутую память тела. Имя было… моим. Так звали какую-то часть нынешнего «я». За мгновение меня словно кто-то отодвинул на второй план, я всё видел, слышал и воспринимал, но реакции как будто мне не принадлежали. Боль? Её не стало, я был готов сражаться до тех пор, пока не упаду замертво. Световое копьё запорхало в руках, то исчезая, то появляясь вновь, а я даже не всегда успевал это заметить.
Подбросив себя на вихре, дёрнул Сиразана ближе, и только нечеловеческая реакция спасла его от потери головы, но нанести рану, из которой по его холёному лицу потекла кровь, получилось. Тут же древком приласкал Зарина, выкручивая руки и подрезая торс, тот согнулся вдвое, отталкивая меня потоком огня. Заслонившись, я успел поднять на копьё подкравшуюся Даст, но жаль, что только за плечо.
Приземлился, скалясь на троих лжебогов, но тут же пошатнулся, ловя на себе их голодные взгляды. Да, я их хорошо потрепал, но и мне досталось не меньше. В ботинках уже хлюпало от крови, руки скользили по мокрому древку, а глаза заливало п?том пополам с кровью. Надолго меня просто не хватит.
Мы кинулись друг на друга одновременно, копьё позволяло мне держать некоторую дистанцию, но тут на очередном шаге подвела раненная нога, так не вовремя подогнувшись, и топор Зарина упёрся мне в грудь в опасной близости от искры. Я успел заблокировать его руки, молнией отшвырнул Сиразана, но лишь глазами успел увидеть Даст, уже заносящую кинжал и готовую загнать мне его со спины.
— Флоки, почему ты не… — самопроизвольно вырвалось у меня, на мгновение перед глазами мелькнуло то самое воспоминание, когда предатель позволил мне умереть.