Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI
Шрифт:
— Да, народ тебя слушает и подчиняется, ты с ними даже без полиции справился, я вот думал тебя Наместником на Дальнем Востоке сделать, там сейчас навстречу западному пути Транссиб с востока строят, так теперь называют Великий Сибирский путь, опять и старообрядцы твои поехали туда, на Амур, а потом подумал, кто же мне Георгия вылечит?
— Транссиб нужен, государь, без него Дальний Восток не освоим, случись война с теми же китайцами, у нас войска перебросить нечем. Я вообще двухпутку бы строил, но хотя бы один путь пустить…
— Ты думаешь, что с китайцами воевать придется? А мне вот предлагают по их территории дорогу до Хабаровска и Владивостока пустить, там, мол, ни гор ни тайги — ровная степь.
— Зато,
— Ловлю тебя на слове, купец!
— Купеческое слово верное, государь, как и царское — тверже гороха!
Так что, «ударили по рукам» и пошли выпить за сделку рюмку водки. Мария Федоровна было протестовала, но царь сказал, что «объегорил» меня и выторговал большую скидку на поставку взрывчатки для Транссиба, на что императрица ответила, что она еще больше получила скидку — сто процентов на лекарства для своего Центра.
Вернулся домой в хорошем настроении, а потом, когда мы с Машей пошли в спальню, жена мне прошептала что она, кажется, как это сказать (слово «беременна» по-русски она не знала, поэтому сказала по-французски и по-английски), а потом вспомнила, как сейчас здесь говорят — «не праздна». Я вскочил с кровати, схватил свою любимую в охапку как есть, в ночной рубашке «с кружавчиками» и закружил по комнате, благо у нас спальня большая. И правда, я за завтраком заметил, что Маша, которая вообще-то не любит соленую икру, теперь с удовольствием ее ест.
[1] Профилактика баротравмы — если рот открыт, то давление на барабанную перепонку снаружи и изнутри, через евстахиеву трубу, уравновешивается.
[2] Так и было в реальности — «воду заменить вином и пивом», а если учесть применение внутрь креозота, то печенка у Джоржи должна быть стальная.
[3] То есть, связано с этой местностью.
[4] «Чертовой балалайкой» этот пулемет прозвали из-за большого количества отказов, сложности в обращении и капризности — только свое масло и никакой грязи. Вообще-то он была сделан по немецкой идеологии — оружие должно быть сложным и дорогим с множеством фрезерованных деталей.
Глава 4. Полезные знакомства
28 апреля 1893 г. Петербург.
Беременность у Маши протекала нормально, хотя симптомы раннего токсикоза были: слабость, тошнота, редко — рвота. Маша немного забеспокоилась, все ли нормально, я сказал, что у беременных это — обычное дело, в ответ получил: «А ты откуда знаешь?». Чтобы снять подозрения и для очистки совести, повез Машу к известному питерскому акушеру-гинекологу. Он осмотрел Машу, расспросил ее и потом позвал меня поговорить в его кабинет. Доктор сказал, что признаки обычные для раннего токсикоза, срок беременности 4–5 недель, обычно еще через месяц это пройдет, а так рекомендовал гулять и питаться небольшими порциями, не переедая, так меньше будет тошнить. Потом доктор, серьезно посмотрев на меня, сказал:
— Князь, вы знаете о том, что роды могут быть тяжелыми?
— Да конечно, ведь это первая беременность…
— Я не о том. У вашей жены узкий таз и родовые пути, возможно, что нужно будет прибегнуть к кесареву сечению, но у нас плохо делают эту операцию, у меня самого мало опыта. Обычно пациентки, да и их мужья отказываются, дикость, конечно, но как же, говорят, живот-то зачем резать? Все и так рожают, вон, крестьянки на меже в поле… Крестьянки, может, и рожают, у них, как правило, таз от работы сызмальства широкий, а вот аристократки, утянутые в корсеты, да не привыкшие к физическим упражнениям, как раз и страдают от этих последствий, когда приходит пора рожать. Итак, вы, правда, хотите оставить ребенка, срок еще небольшой и по медицинским показаниям…
— Нет, я против аборта, да и Маша откажется, я ее знаю. А потом, в будущем, ведь уже ничего не произойдет иного, надежды нет? — сказал, втайне надеясь, что доктор меня опровергнет.
— Вы правы, рост костей у вашей жены закончился и надеяться на то, что таз станет шире, не приходится. Но это не все, у нее маленькая матка, с одной стороны, это плохо, она может не выносить ребенка, с другой стороны, если доносит до 34–36 недель, то роды могут пройти естественным путем. Очень часто так и бывает, природа как бы чувствует, что крупный плод не пройдет и ускоряет роды, почему — пока не ведомо. Ребенок будет, конечно, недоношенным, но при хорошем уходе, а, не сомневаюсь, вы в состоянии его обеспечить, такие дети быстро догоняют сверстников.
Все же, рекомендую роды провести за границей, я сейчас напишу вам фамилии ведущих специалистов, многие из них мне знакомы и я могу написать потом свои рекомендации.
Просмотрев список маститых врачей, почти сплошь профессоров, я обратил внимание на профессора Фридриха Штерна, из Университетской клиники акушерства Цюрихского Университета.
— А как профессор Штерн, что вы можете о нем сказать?
— О, это светило европейской медицины, большой специалист, я его немного знаю, встречались на симпозиуме, где я слушал его доклад.
Сказал, что мы будем приходить на консультацию регулярно и, если дальше это будет необходимо, то попросим рекомендацию
Вернувшись домой, я написал Лизе письмо, где рассказал про беременность Маши и просил узнать, кто такой профессор Фридрих Штерн и чем он известен.
Конечно, я встревожился узнав подробности про будущие роды, ведь, на мой взгляд, у Маши все в порядке. Конечно, мне нравятся девушки как в моем мире, а там широкие бедра в тициановском или рубенсовском стиле не в моде. Но, даже там один известный гинеколог, когда молоденькие девушки его спрашивали, как удачно родить, отвечал: «Не давайте себя кусать за зад лошадям». Услышав в ответ: «Каким лошадям? Я не занимаюсь верховой ездой, от нее ноги кривые!», доктор продолжал свою мысль: «Тем лошадям, которые на этикетке ваших джинсов Ливай’с Штрос» (там две лошади пытаются разорвать штаны, этикетка должна показать какие джинсы прочные). То есть, акушер пытался внушить юным дурочкам простую мысль: не затягивайте себя в тесную одежду и все будет как надо.
По первому дню крайних месячных получалось, что Маша должна родить где-то в середине января следующего года.
1 мая 1893 г. Петербург.
Приехал Хаким и привез письмо от Исаака, диадему, колье и еще небольшой мешочек ограненных камней, в основном, бриллиантов разной величины, где-то от одного до десяти карат. Пока Хаким приводил себя в порядок и отдыхал с дороги, прочитал письмо ювелира. Исаак писал, что, конечно, на вес золота он ничего не продал, цены упали, от того, что товар стал относительно массовым, но все равно прибыльным (еще бы, пятьдесят штук шелка принесли в стоимости только камней в изделиях и россыпью, не менее миллиона рублей, крайне выгодный для меня бизнес, думаю, что и для Исаака тоже). Но спрос все равно есть, так что товар будет продан месяца за четыре, может быть, за пять. У Исаака дела идут хорошо, он нанял еще двух подмастерьев в гранильную мастерскую, но каждый камень все равно смотрит сам, если надо, подправляет.