Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI
Шрифт:
[1] То есть, служащий в лейб-гвардии Атаманском полку из которого формировался личный конвой ЕИВ.
[2] Имеется в виду хозяйственный двор, а конкретно — скотный двор, откуда обитатели Гатчинского дворца получали свежие молочные продукты.
[3] Нападение «японского городового» на наследника-цесаревича в 1891 г. Александр III велел крейсерам «Память Азова» и «Владимир Мономах» идти во Владивосток, несмотря на то, что японцы всячески старались замять скандал, многие даже совершили для этого ритуальные самоубийства, а император Мейдзи лично посетил легкораненого Николая на борту «Памяти Азова» — беспрецедентный шаг, так как вступив на корабль,
[4] Великие князья получали ежегодно содержание в 200 тысяч рублей, бесплатные дворцы и услуги, а князьям императорской крови, то есть Романовым, но не состоящим в прямом родстве с правящей династией, полагалась единовременная выплата одного миллиона рублей при достижении совершеннолетия.
[5] Вышнеградский во многом предвосхитил то, что сделал потом Витте, был выдающимся финансистом и предпринимателем-миллионером, а также ученым — одним из основоположников теории автоматического регулирования.
[6] Монография кэн Болотова С.А. (привел данные современника Витте Кутлера в Брокгаузе и Эфроне, т. 10, с. 827, а не Википедии). Согласно этим данным, прирост бюджета в среднем был более 10 процентов в год, что превышало в пять раз обычные для экономик того временидва-три процента.
[7] В реальной истории, потерпев банкротство, Норденфельт уехал во Францию и стал разрабатывать французам скорострельное 75 мм орудие.
Глава 6. «По полю танки грохотали…»
27 июня 1893 г., завод Норденфельта. Швеция.
Появившись утром на полигоне завода, я еще издали увидел легкий дымок из трубы танкового паровика, все же котел на мазуте и не коптит небо столбом черного угольного дыма. Когда коляска поехала поближе, убедился, что все готово, господин директор с инженерами на месте, ждут только меня. На полигоне присутствовал и фотограф с ящиком на штативе, чтобы запечатлеть основные моменты испытаний. Вытащил из кармашка на жилете наградной обручевский брегет — нет, не опоздал, еще пять минут до начала испытаний. Эти часы всегда были со мной — «неубиваемый» швейцарский механизм Бреге в золотом корпусе и, главное, чем я гордился, надпись «За заслуги от Главного Штаба» — моя первая военная награда (Станислава 3 степени я получил все же за гражданское изобретение, а часы — за риск и опасность для жизни). Как и просил Торстена накануне, на платформу было нагружено и надежно закреплено около двух тонн груза чугунных чушек. Торстен вчера сразу догадался, что за сельхозпродукцию я туда буду помещать.
— Орудие установить хотите, Александр?
— А почему бы и нет, если машина таскает повозку с грузом в тонну, почему бы вместо нее не прицепить пушку на колесном лафете, а еще лучше — поставить орудие на платформу!
Спросил, надежно ли закреплен груз, чтобы он не поехал на водителя и механика-кочегара при подъеме в гору. Меня убедили, что все будет в порядке и можно начинать.
Паровик свистнул (первый раз вижу танк со свистком) и резво, по песочку, полез в гору с уклоном более двадцати градусов. Любая телега или орудие мгновенно бы увязли в песке, а эта машинка резво так карабкается. На гребне танк лихо развернулся на одной гусенице и легко съехал вниз. Что же, первое испытание закончено, теперь посмотрим, как машина преодолевает канавы (или окопы), оказалось, что успешно. Потом испытали на максимальную скорость — здесь машина развила на мерном километре скорость около 20 км в час, пройдя отрезок за три минуты. Что же это скорость лошади, бегущей рысью, то есть танк вполне может сопровождать конницу. Спросил Норденфельта, какова вероятность поломок гусениц при таком «аллюре», он ответил, что километров за 200–300 он ручается, но если скорость машины уменьшить до скорости шага человека, то нагрузка на сочленения падает и ресурс увеличивается минимум втрое, а то и вчетверо. Потом танк прошел по кустам и редколесью, оставляя за собой полосу сломанных сосенок.
В целом показ меня удовлетворил и я сказал, что по возвращении в Петербург договорюсь об испытаниях.
Потом поехали на стрельбище и я опробовал пистолет-пулемет. В целом остался доволен, пуля прицельно поражала мишени на дальности до 70 метров, при вдвое большей общей дальности стрельбы. Все же, хоть патрон и нагановский, но ствол вчетверо длиннее, чем у револьвера и никакого прорыва газов, хоть в револьвере Нагана барабан и надвигается на ствол при выстреле. Да и сама цилиндрическая гильза у Нагана выполняла роль обтюратора, но нам она была нужна для успешного действия механизма подачи. Торстен сделал два магазина: с шахматным расположением патронов на 40 зарядов и цилиндрический на 60, последний, конечно, смотрелся лучше, но тяжело снаряжался, был капризен к попаданию грязи и песка, в связи с чем были заедания подачи патрона, так что, придется его еще дорабатывать. Как настоящий «записной» попаданец, не преминул пройти мимо случая ввести промежуточный патрон — подбросил Торстену идею о настоящем автоматическом карабине, если увеличить пистолетный патрон того же калибра в полтора два раза по навеске пороха, соответственно, вырастет и длина гильзы, но это будет настоящий карабин, способный поражать цели на дальности 300 метров и далее.
Порадовало, что при отстреле 120 патронов ствол не перегревался — все же решетчатый кожух на стволе неплохо отводил тепло. Уши совсем не закладывало, как при стрельбе из ружья, хлопки выстрелов были приглушены насадкой, улучшающей отвод газов. Договорились, что я возьму с собой не только фотографии, но и два готовых пистолета-пулемета «СтеНор», то есть, «Степанов-Норденфельт», или, если хотите, «Stefani-Nordenfelt». Покажу царю и военному министру, возможно, что придется и подарить, так что попросил сделать еще десяток-другой. Торстен убедился в моей стрелковой подготовке, поэтому не настаивал на предложенном им вначале участии профессионального стрелка. Спросил по поводу патронов — придется ведь закупать нагановские, а если у нас будет тот же калибр, но свой цилиндрический патрон, возможно, длиннее, удастся ли его запатентовать? Тем более, что для карабина, скорее всего, понадобится пуля другой баллистики, чем для револьвера, рассчитанного на поражение ближних целей.
Наконец, поскольку я уже говорил о стажировке русских инженеров и техников на заводах Норденфельта, а не построить ли нам завод в России, если испытания оружия будут успешными? Торстен спросил, кто будет работать на этих заводах и из чего и на чем делать оружие? Ответил, что шведы обучат русских рабочих и дальше они будут выпускать новое оружие, как уже произошло с винтовкой Нагана-Мосина. Торстен сказал, что был на Сестрорецком заводе и видел грязных и небритых русских рабочих, работающих на примитивных станках и качество их работы тоже видел.
— Неужели вы, Александр, думаете, что качество такой сборки будет хоть немного соответствовать шведскому? Я бы еще подумал, что на заводе в России будет работать шведский персонал, но они запросят таких денег за «особые условия труда в варварской стране», что дешевле ружья и пистолеты пулеметы выпускать здесь. Шведское оружие славится на протяжении многих сотен лет, армия Карла XII дошла с шведскими мушкетами до вашей Полтавы, а что такое русское оружие — копирование или лицензионный выпуск не лучших западных образцов, как и случилось с винтовкой Нагана, а ваш Мосин только свою фитюльку приделал и теперь она, как же у вас говорят — «мо-син-ка», кстати, я знаком с Мосиным, когда он только начинал военным инженером-оружейником в Сестрорецке.
Я не стал спорить с Норденфельтом, все равно его не переубедить и начинать спор о том, где же их Карл оказался после Полтавы (ясное дело, в Турции) все равно бессмысленно. С одной стороны, все шведы испокон века относятся к России как к варварской стране с огромной армией и боятся ее до потери пульса, с другой стороны — я же видел русское производство и помню слова наших оружейников о том, что такое оружие сделать невозможно. А вот заеду в Тулу и покажу, что можно! Тем более, что там все измеряли и зарисовывали мое ружье, хоть что-то у них получилось?