Наблюдатель
Шрифт:
– Не то слово. Ошибка обходится слишком дорого, притом часто не тем, кто принимает решения, а простому населению. Оно и несет весь груз чужих неверных решений.
Я, молча, слушал ее рассуждения, в чем-то мысленно соглашаясь, в чем-то сомневаясь.
– Но в настоящее время миром правят финансы. В погоне за золотым тельцом люди способны на многое. Не так ли? – спросил я, и, поглядев на нее, попытался понять, как она относится к основам развития индустриального общества.
– В целом, да. Финансовые потоки постоянно находятся в контакте, в движении. Кажется, что они лежат. Это не так. Каждое государство имеет денежную систему, свою денежную массу. Ограничения не помогут, всегда будет лазейка через другие государства
– А что, у вас нет денег?
– Пока есть. Но все условно. Не в том виде, как у вас. Но существенная разница. Владелец предприятия имеет то количество денег, которое позволяет ему жить лучше, чем рядовые граждане, но не более. Ему не нужно несколько яхт, автомобилей, самолетов и так далее. Зачем? Он может приобрести другие, если хочет, отдав предыдущие. И никто не заставляет его это делать.
– Получается квота на владение. Какой ему интерес тогда становиться богаче? Куда тратить заработанное?
– На развитие науки, на помощь тем, кто не может работать.
– А не порождает ли это потребительское отношение к жизни? Зачем работать, если можно не работать.
– Не получится. Все упирается в сознание. О чем речь. Пока общество и отдельно каждый человек нацелен на потребительство, говорить о критериях денежной массы сложно. Она нужна только для поддержания экономики государства, то есть оказания влияния на экономику человечества, без учета отдельных личностей.
– Мы, по сравнению с вами, малые дети.
– Так оно и есть. Вы же воспитываете детей, пытаясь оградить их от повторения своих ошибок. И не всегда получается. Не всегда можно заставить. Вот так и мы. Нянчимся с вами. Где можно влияем, но не заставляем.
– Надо лечить души. Может быть, тогда будет легче. Нельзя же все заработать и потратить.
– Вот вы и пытаетесь лечить души в Храмах. Не все, но хоть что-то. Приходя в храм, что вы делаете? Любо креститесь, молитесь, либо просто стоите. Для чего вы пришли? Иногда не осознают, что замаливать грехи. Не пожелать что-то, а побыть наедине с собой. Как у вас говорят, наедине с Богом. А если Бог внутри вас, то и получается наедине с собой. Вы, таким образом, пытаетесь достучаться до своей души, заглянуть внутрь себя и поговорить с собой, подразумевая просьбы к Богу. А просите у себя то, что запрятано в вас, просите прощения у себя. И подумайте, разве разумно просто прийти и покаяться, чтобы вам простилось. И не важно, как это называть. Если вы умели себе все объяснить, значит не зря пришли. Невозможно представить, что человек, совершив преступление, даже во имя чего-то с его точки зрения важного, может просто прийти и покаяться, чтобы ему потом стало легче. Это самообман. Он сам себя простил. А служители помогают человеку попытаться понять себя, через посещение храмов побыть самим собой, через слова, молитвы понять содеянное или оформить свои мысли в голове. Не каждый умеет поговорить с душой. Вот ему и помогают. Поэтому Бог везде и, главное, иметь его в себе.
– А как же службы?
– Это необходимый ритуал. Без него трудно достучаться до себя. Общая энергетика помогает.
– Все интересно,
– Со временем все поймешь.
Пока мы разговаривали, солнце опустилось за горизонт. Анна включила бра, и комната погрузилась в полумрак, когда тени остаются по углам, высматривая новую площадку для себя.
Мне было безумно спокойно с этой женщиной. Слушать ее, смотреть на нее. Я встал и подошел к окну. За окном виден был прибой в свете Луны. Море не было слышно, но я чувствовал его тихое спокойствие. Анна подошла и встала рядом. Наступила пауза. «Угораздило же меня, влюбиться в женщину, с которой не суждено быть. Неземная женщина. Вернее, земная, но из другого мира. Бред какой-то. Да, бред, но по факту».
– Ты когда уезжаешь?
– Все потом. Хорошо?
Мне будет жаль потерять тебя.
– Потеря – это то, что хочется найти. Со временем горечь потери проходит, а если и остается, то не так горчит. Память напоминает, но одиночество уже не так тоскливо, да надо заполнять память новыми страницами.
Я повернулся к Анне, взял ее за плечи и наклонился к ней. В полумраке ее глаза смотрели на меня новым, не известным мне еще взглядом женщины. Она чуть приоткрыла губы.
6
Я открыл глаза. Анны рядом не было. Полежав, я встал и пошел по дому. Ее нигде не было. «Странно, куда она могла деться? Куда идти?» И вдруг внезапная мысль поймала меня. Я быстро прошел на кухню. На столе стояла пустая чистая чашка для меня. Рядом лежала записка. Взяв ее в руки, я начал внимательно читать.
«Я уехала. Извини, так надо. Поэтому и не сказала тебе вчера, когда уеду. Ни к чему лишние вопросы были. А они точно были бы. Разве не так? Ты все понимаешь.
Мне было приятно провести с тобой эти несколько дней. Я не лукавлю. Иногда возникала мысль, что жаль, что мы не можем быть вместе. Но так случилось.
Прошу тебя, не ищи меня и не спрашивай где я. Ни у кого. Останься мужчиной во всем. Даже в мыслях. Я знаю, что сделала тебе больно, но это не та боль, которую нельзя пережить. Мне тоже больно. Мы оба понимаем, что будущее у нас есть, но не совместное. Прошу тебя подумай, так ли я не права? Эмоции пройдут, а с ними обида. И ты поймешь. Не думай, что я тебя использовала. Нет. Вчера это не программа. Это была я. Я сама. Поверь мне. А затягивать отношения, это значит, в будущем будет еще тяжелее. Пусть будет так, как есть, пока мы не привыкли друг к другу. Поэтому не надо меня искать. Я вообще на время исчезаю. Где появлюсь, если появлюсь, не знаю. Не мне решать. Но если вдруг при ничтожно малой вероятности пути пересекутся, не подходи ко мне. Я могу быть под другим именем, другой национальности. Если надо, подойду сама. Будь умницей.
Теперь о деле. Когда вернешься домой, к тебе подойдут. Кто – не знаю. Скажут от меня. Дальше общение будет с этим человеком.
Еще раз прошу, извини меня. Я не властна в своих поступках, кроме личных, в отношении тебя. Я вынуждена усмирять свои чувства, эмоции.
Выпей кофе. Спокойно, выдержанно. Я понимаю, что у тебя в голове вихрем носятся мысли. Почему так? Просто так надо. Уходя, захлопни дверь. Считай, что эта дверь из твоего прошлого в будущее, которое пока незнакомо, но заманчиво. Записка исчезнет сама.
Удачи тебе. Целую Анна».
Я смотрел на листок и чувствовал себя не обиженным, а опустошенным. Я понимал, что она меня не бросила. Но я был пуст. Здесь Анна ошиблась, и мыслей не было никаких. Я не знал, что делать. Знал одно – жить. Как, еще не понимал. Время разделилось до встречи и после. А между ними был маленький отрезок, который вместил в себя то, что я не испытывал никогда. И не известно, испытаю ли снова.
«Ну что, пора уходить» сказал я себе. Кофе пить в этом доме не хотелось. Я взял записку, чтобы прочитать еще раз, а затем положил в карман и направился к выходу.