Наблюдатель
Шрифт:
17 сентября 1971 года.
Я жутко измотан, но счастлив. Трудно себе представить удовольствие от участия в реализации таких революционных идей. Я оглядываю первую модель, мы назвали ее, конечно, в честь Кантимирова. Иногда мне кажется, что зеркало, которое смотрит на другое зеркало, – это и есть бесконечность, как и Вселенная. Сегодня наш психолог Лазаревский, зайдя внутрь модели и встав между зеркалами, указал мне на тот факт, что наблюдатель опыта может повлиять на субъект исследования, но он, конечно, лишь пошутил. Я представляю, что бы получилось при таком подходе в случае теста с астронавтом – хорошо, что физический мир стабилен, постоянен и не допускает хаоса.
– Лазаревский был там? Или это однофамилец? – я вздрогнул и продолжил чтение.
28
Есть! Мы на верном пути. Первый тест модели со сферой пройден, мы смогли запустить движение, но измерений сделать не получилось. В момент скачка вся электроника станции вышла из строя.
Вдруг раздалось лязганье, и в дверное окошко мне просунули тарелку с едой – вполне сносной вареной картошкой с бобами. Вот только воды не дали, и пришлось пить из-под крана. Поев, я продолжил чтение. Ну не про Луну же сейчас думать, в конце концов.
12
(Эта страница была измята и несколько отличалась от других.)
1 октября 1971 года.
Второй опыт по запуску сферы полностью провалился. Во время эксперимента возник сильный магнитный резонанс – возможно, крепление зеркал ослабло, или мы неверно рассчитали сопротивление материалов. При пиковой нагрузке в зале появилось странное голубое свечение, сфера исчезла, а затем, одновременно разбились защитные десятисантиметровые стекла смотровой – хорошо, что осколки вылетели наружу, иначе погибли бы все. Ближе других к проему стоял наш психолог Лазаревский – честно говоря, я не понимаю, кто допустил его на столь рискованные опыты. Вероятно, пряжка ремня сработала на магнит, и несчастного вмиг притянуло к зеркалу. Крайне странно, что более никто не пострадал, но кончина Лазаревского была поистине шокирующей. На наших глазах человека вдавило в зеркало, туловище словно прошло через него, как будто поверхность была жидкой. После этого раздался оглушительный хлопок, напряжение упало до нуля, и зеркала снова сделались твердыми, а психолог оказался пленником одного из них – его голова, половина грудной клетки и кисти рук торчали с другой стороны. Мы бросились на помощь, но, когда добежали до вновь незыблемого зеркала, фрагменты тела Лазаревского уже лежали на полу. На месте, где только что находился наш коллега, осталась лишь твердая окровавленная поверхность. Простите, но я больше не могу писать…
3 октября 1971 года.
Несмотря на обещание годовой изоляции, пломбы со шлюзов Центра сегодня пришлось сорвать. К нам прибыла команда экстренного реагирования – так представились три милые девушки: Ксения, Дарья и Екатерина. Всем им не больше тридцати лет, а их выправке и физической форме позавидовал бы любой военный. Какие кад ры готовит наша страна! Заседание общего совета Центра под руководством гостей назначено сегодня, в 20:00.
4 октября 1971 года.
Совет постановил в срочном порядке искать ошибку в конструкции первой модели, приведшую к трагическим последствиям и не позволившую провести измерения скорости сферы. Этот логичный вывод был подкреплен неожиданным введением карантинного режима. Ксения сообщила, что после происшествия потребуется выполнить ряд тестов, чтобы понять, не повлияло ли сильное излучение на персонал станции. Поэтому с сегодняшнего дня мы прекращаем мозговые штурмы и начинаем работать в своих жилых комнатах, которые теперь всегда заперты на магнитные замки. Это вдвойне странно, так как все основные анализы мы сделали еще три дня назад, и у персонала отклонений от нормы не выявлено. Но о чем я, Партия лучше знает, как поступить.
Честно говоря, у меня крутится в голове какая-то идея, но я не могу ее сформулировать. Сфера, куда пропала сфера – ключ, я думаю, в этом, а никак не в сбое измерительной аппаратуры.
5 октября 1971 года.
Довольно тяжело писать эти строки. Тем не менее, я должен. Иначе, кажется, я могу сойти с ума.
Сегодня ровно в 10:00 ко мне в комнату зашли Ксения, Дарья и Екатерина. Они сообщили, что проведут пару необычных тестов – чтобы я расслабился и не препятствовал. Я и подумать не мог о сопротивлении, так что всецело отдался их власти. Дарья и Екатерина попросили меня полностью раздеться и встать на колени. Затем они защелкнули наручники на моих руках, пристегнув их к каркасу кровати. Дарья зажала мне ноги, а Екатерина стала дополнительно придерживать руки. Ксения скинула гимнастерку (я обратил внимание, что на плечах у девушки, как погоны, были выколоты очень искусные цветные татуировки – серп, молот и большая красная звезда), достала из большого белого пакета, который они принесли с собой, длинную палку толщиной в пару сантиметров. Встав за спиной, она начала размеренно и пребольно пороть меня этой розгой. Меня – пятидесятилетнего профессора, доктора физических наук! Я слышал о подобных наказаниях в мусульманских странах, например в Иране или Ираке, но чтобы в СССР люди занимались этим… Шок! И главное, за что?
11 октября 1971 года.
Всю неделю ужасная пытка повторялась. Каждое утро я получал двадцать пять ударов тростью. Далее мои раны обрабатывали какой-то ледяной мазью и приказывали лежать на животе минимум два часа. За это время опухоль и синяки почти проходили, оставались лишь царапины. Я шел в душ, обедал (еду передавали через дверь, после чего магнитный замок сразу закрывался) и размышлял.
Мне грустно в этом признаваться – но ни разу я не получил хотя бы намека, зачем и почему происходит экзекуция. Третьего дня я попробовал вступить в драку, но после двух ударов по почкам был легко скручен – девушки действительно были великолепными спортсменками. Тем не менее, к вечеру мои мозги работали чрезвычайно хорошо – такой ясности и кристальной четкости сознании за то время, что я нахожусь на станции, у меня давно уже не наблюдалось. Вот и сегодня, начав свои выкладки, я выполнил, наверное, месячный объем теоретических исследований. И понял, в чем была ошибка первой модели.
13
12 октября 1971 года.
Замки всех комнат сегодня автоматически открылись. Ксении, Дарьи и Екатерины нигде не видно – возможно, они покинули Центр. Персонал выглядит довольно понуро – похоже, испытания выпали не мне одному. Но как спросить об этом? Надо молчать и работать, выхода у нас нет.
Итак, вторая модель. Я предположил, что запуск сферы со сверхсветовой скоростью меняет ее физические характеристики. Грубо говоря, она может сжаться до критически малого размера. Мы искали большую сферу, а надо было следить за атомом или даже элементарной частицей! Второй мой тезис касался возврата шара в первоначальное состояние. Для этого его следовало запустить по ленте Мебиуса – восьмерке. Двигаясь по контурам цифры «8» (странно, но моя догадка совпадает с названием нашего ускорителя частиц – «Ленин-8»!), сфера при сбросе напряжения должна будет стабилизироваться в первоначальных параметрах. На бумаге все просто – сложно на деле. Нам потребуется полная перестройка модели метрики с переориентацией зеркал. Теперь они будут расположены не параллельно друг другу, а как линии в букве Х.
24 декабря 1971 года.
Сборка и тестирование новой модели закончены. Первый эксперимент назначен на завтра.
25 декабря 1971 года.
Успех! Сразу после запуска сфера исчезла, а при выключении напряжения она материализовалась на другом конце стометровой модели (пройдя 1,5 длины восьмерки – оставшиеся 0,5 были холостым ходом, заложенным в мою схему). Расшифровки показаний скорости дали цифру 925 657 871 м/с, то есть мы превысили константу скорости света почти втрое! В Центре есть запас шампанского – Кантимиров обещал сегодня бурный вечер.
15 января 1972 года.
Мы провели серию запусков и измерений – и получили разброс скорости на модели от 2-х до 5-ти от световой константы. Скорость легко регулируется подаваемым напряжением – чем больше вакуума Казимира тратится на заряд, тем быстрее движется сфера. Также сегодня была закончена доработка модели, теперь внутри сферы можно расположить Малюту – нашу лабораторную крысу. На днях мы проведем эксперимент на живой материи.
17 января 1972 года.