Наблюдатель
Шрифт:
— Да, — ответил Бургос.
Райли повернулся к стоящему рядом шефу полиции Кларку:
— Скажите вашим людям, чтобы они не приносили еду до тех пор, пока я не разрешу.
Разумеется, Райли не хотел показать, что последнее слово за ним, однако больно задел полицейского.
— Терри, скажите, а мог кто-нибудь еще проникнуть туда? Предположим, если бы я захотел туда попасть, мне удалось бы спокойно войти в актовый зал и спуститься в подвал?
— Для этого нужен ключ, — ответил Бургос.
— А у вас есть ключ?
— Когда
Пол затаил дыхание. Это один из решающих моментов. Во время допроса ты всегда ждешь прорыва. Иногда он происходит на удивление легко. В других случаях ты ведешь сложную игру и задаешь множество вопросов, которые помогут открыть заветную дверь. Следователю часто приходится двигаться на ощупь, исследуя каждую щель.
Бургос уклонился от вопроса.
— Я имею в виду сейчас, — продолжал Лайтнер. — У вас до сих пор есть ключи?
— Я должен был вернуть их.
И снова уклончивый ответ. Да, он должен был вернуть ключи. Но не изготовил ли он копии?
Предположение… Он мог лишь предполагать, что Бургос изготовил копии ключей от всех корпусов колледжа Мэнсбери. Декан — Дженет Скотланд — отменила занятия и заявила, что никто не сможет пройти на территорию школы, пока полицейские не обыщут каждый угол и не убедятся, что там больше нет трупов. Колледж закрыли. В тот день у студентов должны были начаться занятия в летней школе, но теперь они сидели в общежитии, поскольку у каждого корпуса дежурили полицейские. Трупы и улики искали везде, начиная от университетского кампуса и заканчивая типографией, где работал Бургос.
Лайтнер решил не развивать больше тему с ключами. Он понял, что Бургос очень остро реагирует на его вопросы, и решил немного ослабить вожжи. Он спросил Бургоса, чем тот занимался и где бывал в последние две недели. Патологоанатом считает, что все преступления совершены максимум в течение двух недель. Значит, он убивал примерно через день, возможно, даже каждый день.
В спальне Бургоса в шкафу полицейские обнаружили водительские удостоверения шести женщин. Их имена стали известны и вскоре будут обнародованы публично. Среди них две студентки колледжа: Элли Данцингер и Кэсси Бентли, а также четыре женщины, которые не имели отношения к Мэнсбери, но не раз привлекались за сексуальное домогательство в отношении мужчин — отличный юридический термин для обозначения такой древнейшей профессии, как «проститутка». Две студентки и четыре шлюхи.
Полицейские уже начали разыскивать знакомых погибших, чтобы проверить даты. Подобную информацию всегда трудно получить, если речь идет об исчезновении проституток, потому что традиционные источники вроде коллег по работе, родителей или мужей сразу отпадают. И все же не исключено, что владельцы домов, где они снимали квартиры, могли что-то сказать. Если, конечно, у этих женщин имелось постоянное жилье. Перед допросом подозреваемого было бы неплохо выяснить, когда именно пропали девушки. Тогда проще
Но они не располагали достаточным количеством времени. Бургос в любой момент мог потребовать адвоката, а тот не позволит ему говорить об этом. Джоэлу пришлось вернуться на две недели назад, чтобы расспросить его о каждом дне.
Выяснилось, что жизнь Бургоса, как и большинства людей, укладывалась в определенную схему. К тому моменту у Бургоса уже не было дневной работы, поскольку его уволили из Мэнсбери, но каждую ночь с понедельника по пятницу он трудился в типографии, принадлежащей профессору Фрэнку Олбани.
— Кто еще работал с вами в типографии, Терри?
— Обычно я был там один… всю ночь. — Он поморщился, взглянув на пустую банку колы, а затем рыгнул и захихикал.
— Это и есть наш серийный убийца? — спросил один из следователей, находящийся в одной комнате с Полом.
— В какие часы вы там работали? — спросил Лайтнер.
— Как придется, — пожал плечами Бургос.
— Что значит «как придется», Терри?
— Сколько им было нужно. Обычно я начинал в шесть, а уходил, когда мне захочется.
Несмотря на давление со стороны Лайтнера, подозреваемый не смог назвать точное время, когда он работал в типографии. Это очень важная информация, но выяснить ее оказалось непросто.
О том, что Бургос делал в дневные часы, сведений было еще меньше. Почти все время он сидел дома, иногда выезжал за город на своем внедорожнике, но ничем особенным все это время не занимался.
— Вы как-нибудь регистрировались, когда приезжали в типографию? — Джоэл снова сменил тему разговора. При допросе часто используется подобная тактика: следователь задает подозреваемому какой-нибудь щекотливый вопрос и смотрит на его реакцию. — Терри, когда работали в ночную смену, вы отмечали время прихода и ухода?
— Да, я записывал время прихода. — Бургос заерзал на стуле. Легкое чувство неловкости, возможно, голода.
— То есть вы работали под честное слово, Терри? Вы могли зафиксировать свой приход, потом сразу уехать, и никто бы этого не заметил? — Джоэл пожал плечами. — Вы же сами сказали, что с вами никого больше не было?
— Да, думаю, я мог бы так поступить. — Бургос согласился гораздо быстрее, чем ожидал Пол.
Райли посмотрел на часы: двадцать минут третьего.
— Принесите ему еду, — велел он шефу полиции.
Вскоре в комнату вошел полицейский с большим пакетом, который все это время держали в духовке в столовой полицейского департамента.
Нужно было незаметно перейти к следующей теме. Джоэл понял это и покинул комнату. Он вошел в помещение для наблюдения, вздохнул и потер шею.
— Бургос не идиот, — признался он Райли. — Знает, когда можно сказать правду, а когда — лучше увильнуть. Днем он бездельничал, а по ночам один работал в типографии.
Райли посмотрел на присутствующих: