Наблюдая за Большой медведицей
Шрифт:
Роман прикрылся брезентом и оперся спиной о дерево.
– А что мне оставалось делать? – поднял он голову на Квазимодо. – Я плохо помню, что вчера было, однако, судя по тому, что я украл у вас невесту… – вздохнул Валенов.
– Встань, – сказал армянин.
– Чего? – переспросил Роман.
Мужик с вилами направил их на Валенова. Роман приподнялся, придерживая кусок брезента. В это время невеста так громко чихнула, что Роман решил – в него стреляют. Он машинально вскинул руки вверх и крикнул: –
В голове Романа крутились мысли: как он, руководитель группы, так сильно желавший доказать начальству свою компетентность, накормил туристов галлюциногенными грибами, потерял группу, дебоширил в посёлке, украл женщину и напился, хотя бросил пить ещё в университете.
– Что у вас было с ней? – сплюнул сквозь зубы Квазимодо. Валенов не знал, что ответить, ведь он ничего не помнил. Молча поднял кусок брезента, прикрылся. Мужик с вилами подошёл ближе к Роману.
– Говори! – снова брызнул слюной Квазимодо, сломал сигаретку, закурил новую.
В это время «на сцене» появился мужик с мешком редиски, которую он с хрустом ел, чем нервировал Романа с каждой минутой все больше и больше. В разговор вмешалась невеста. Она встала перед Квазимодо, стараясь его успокоить. Мадам уверяла жениха, что ничего не было у них с этим дикарем. Однако Квазимодо её слушать не стал. Отодвинул в сторону, словно пушинку, хотя невеста была выше его сантиметров на тридцать.
– Где корова? – неожиданно для всех вдруг выдал армянин.
– Какая корова?! – опешил Валенов.
– Да ради Бога, дайте ему уже одежду, раздражает! – снова переключился на другое Квазимодо.
Баба Соня стянула плащ с мужика с редиской, швырнула его Роману, тот нехотя принял вещь.
– Алло! – не выдержал егерь. – Этот гном у меня хлев разобрал, до последней досочки! В общем-то, для егеря все присутствующие были гномами, ростом – то он был два с небольшим метра. Однако, данное оскорбление принял на свой счет другой человек…
– Ты кого гномом назвал!? – закатал рукава Квазимодо.
Недопонимание переросло в потасовку, затем – в массовую демагогию между всеми участниками сцены, но уже на тему разделения территории. Роман воспользовался моментом и аккуратно…сбежал.
Мужик с редиской пристроился к егерю, встал рядом, продолжая грызть корнеплоды и хрустеть, чем начал раздражать и его. Наконец, Франк Эйнштейн не выдержал, выбил у него из рук мешок, но как только отвернулся, мужик поднял котомку и снова принялся за свое дело. Егерь от злости настолько сильно сжал зубы, что у бедняги треснул резец. От боли он закрыл глаза, приложился лбом к сосне и сдавленно замычал. Ему явно было уже не до выяснений территориальных отношений с Квазимодо. А мужик с редиской продолжал хрустеть.
– Выкинь этот мешок, иначе я его знаешь, куда тебе засуну? – страшно заорал егерь, покраснев от злости.
– Я тебе сказала машины стеречь! – оскалилась баба Соня на мужика с редиской.
– А где Ромочка? – произнесла невеста.
– Да кому они нужны, ваши машины…– запыхтел мужик.
В это время подала голос лошадь…
Роман уже добежал до машины, натянул труселя, чьи-то короткие штаны, найденные в багажнике и, опасаясь, что машина опять заглохнет, решил забраться на лошадь.
– Тише, лошадка, – прошептал он, подходя к животному сзади. Лошадь заржала, чуть не лягнула Валенова и ускакала. А тем временем банда Квазимодо уже неслась на всех парах колотить неприятеля и нарушителя местных порядков.
Тогда Роман в панике запрыгнул в УАЗ. Не в тот, в котором проснулся и тронулся с места.
– Чёрт возьми, он же сейчас уедет! – зарычал Квазимодо, а баба Соня сбавила скорость.
– Спокойно! – остановила панику старушка. – Далеко не уедет, там ремень генератора слетел, а аккумуляторы, господа – ваши ровесники.
Квазимодо докурил очередную сигаретку, раскурил новую и убавил темп. Один лишь егерь, держа винтовку в руках, продолжал ускоряться.
– Егерь! – опять вспыхнул Квазимодо. – Какого лешего ты на мои поля зашел!?
Егерь не обернулся.
– Черт, Франк Эйнштейн! – рявкнул Квазимодо. Тот не отреагировал. – Ну, я тебя, сейчас…– Квазимодо ринулся за ним, взяв на подмогу мужика с вилами. Обезумевший егерь Эйнштейн на секунду остановился и направил винтовку на Квазимодо. Двое остановились.
Самым равнодушным человеком в кадре была невеста. Она осталась у лесополосы, чтобы погладить одноухую белку Ивана. Тут стоит заметить, что на шее у девушки на веревочке висел желудь. Зачем? Никто не знает. Автор комедии считает лишним описывать подробно разговор женщины с белкой. Он лишь поведает результат их диалога: невеста сидит у сосны, взъерошенная и с царапиной на щеке, держит в руках клочок беличьей шерсти, свидетельствующий, что битва её с животным была жестокой. А белка тем временем неслась по лесу довольная и с добычей – с желудем в лапах.
Баба Соня, увидев, что на её внука наставили винтовку, приняла срочные меры.
– Считаю до трех, – начала она, – раз…
Егерь насторожился, баба Соня сделала шаг ему навстречу.
– Два, – сказала бабка, – три! И егерь вновь рванул за Валеновым, повесив винтовку на плечо, но споткнулся о кочку и упал лицом в лужу. Валенов же проехал еще метров двести, мотор «уазика» заглох.
– Этого не может быть! – нервно захихикал Рома. – Два раза подряд, я проклят что ли? – взвыл он.