Начала Интеллектуал-Социализма
Шрифт:
1. Поддерживать постоянный экономический рост Элитарной Формации.
2. Правильно оценить и четко выдерживать численность служащих в государственных управленческих структурах всех уровней.
3. Создать и поддерживать в бюрократических структурах всех типов и уровней, будь то управленческие, производственные, научные, и т. д. «боевую» обстановку. Под боевой обстановкой понимается работа бюрократов на износ, постоянные перегрузки, нервные перенапряжения, психоз и истерии. Все признают, что бюрократы в первую очередь занимаются самообустройством. Да занимаются, хотя бы потому что у них на это хватает времени. Эта практика явно порочна и с ней нужно будет кончать сразу созданием такого режима, при котором у бюрократов будет время только на 6–7 часовой сон, часто не выходя из своего кабинета, да и то не всегда. В общем, нормальный человек это долго не выдержит. Оно-то и хорошо, так будет достигнута сменяемость бюрократического аппарата. Кто-нибудь может и возразить: "А пойдут ли работать в структуры с таким жестким режимом?" Я отвечу: безусловно пойдут. Власть, даже небольшая, прельщает многих и кажущиеся выгоды всегда просматриваются сильнее невидимых трудностей. Бюрократический аппарат должен напоминать форсированный двигатель — недолгая, но эффективная мощная работа, и — на свалку. Таких «двигателей» всегда будет достаточно.
Здесь, правда, надо сделать одно небольшое уточнение, а именно — отделить зерна от плевел. Бюрократов можно условно разделить на две очень не равные по численности группы. Первая, — которая составляет значительное большинство — это обычные управленцы, канцеляристы, клерки и прочая шушера которая если проследить их биографии, оказалась в этих структурах исключительно по причине отсталости интеллектуального развития, но благодаря своим высоким амбициям, реализовать которые можно, в основном, в местах где интеллектуальная ущербность будет видна меньше, либо не видна вообще. Управленческие структуры — это как раз то место, ты контролируешь нижестоящих, которые могут быть кем угодно, прав все равно ты, начальник, тебя контролируют сверху, такие же как и ты, поэтому можно ничего не бояться. Вариант — беспроигрышный. Параллельно можно заниматься делишками
Вторая группа — это своеобразная интеллектуальная и околоинтеллектуальная бюрократическая прослойка. В нее могут входить научные или технические профессионалы высокого класса, оказавшиеся по тем или иным причинами в безликих рядах бюрократии. Причины этого кроются в том, что на определенных уровнях научно-производственная и чисто бюрократическая деятельность сходятся, и могут взаимно перекрывать одни и те же сферы. Этой «интеллектуальной» бюрократии, рано или поздно, становятся присущи все характеристики обычной бюрократии и эти две группы все более и более утрачивают различия. Явление это опасно вдвойне, ибо «интеллектуальные» бюрократы очень часто возглавляют или курируют научные подразделения и способны, руководствуясь корпоративными бюрократическими интересами, как тормозить их, так и направлять в выгодное для себя русло, зачастую — тупиковое. Это одно из самых опасных преступлений которое можно совершить против интеллектуал-социализмом. Поэтому, «интеллектуальная» бюрократия должна находиться под постоянным контролем высших интеллектуальных структур и регулярно (чем чаще — тем лучше) демонстрировать реальные результаты своей работы. «Интеллектуальные» бюрократы, помимо всего прочего, с течением времени отрываются от реальной науки и утрачивают свою ценность как эволюционирующие интеллектуалы, поэтому на бюрократических должностях им тоже нечего долго засиживаться, пусть возвращаются в реальную науку, если же к моменту возвращения пропасть между их багажом знаний и требованиями быстроразвивающейся науки эпохи интеллектуал-социализма станет слишком большой, мы подыщем для них какое-нибудь спокойное место в низших научных подразделениях.
4. Исключение искусственного отбора при комплектовании бюрократических рядов. Здесь, прежде всего необходимо исключить саму возможность массовой системы проникновения в эти ряды родственников и людей имеющих соответствующие протекции. Способов здесь может быть много от заведения анкет на родственников минимум до четвертого колена, с последующим отслеживанием их путей продвижения по служебным лестницам (эту работу быстро и эффективно может сделать опытный компьютер и полученные данные могут представлять колоссальный интерес), и вплоть до периодических мероприятий по изменению структур управленческого аппарата. Нашим союзником станет и боевая обстановка которую мы создадим в бюрократических рядах, а если она будет достаточно действенна, то никаких родственников для ротации часто меняющихся бюрократов не хватит. Семьи-то сейчас совсем небольшие. Исторический опыт показывает, что дети даже очень талантливых родителей практически никогда не наследуют их дарований в аналогичных областях науки или искусства, хотя часто обнаруживают неплохие способности в иных сферах приложения своего интеллекта. Дети, конечно, могут идти по стопам своих интеллектуальных родителей и при этом быть достойными продолжателями их дела, но когда это явление становится массовым, возникают некоторые подозрения. Интересно заметить, что увеличение искусственного отбора в научные сферы (а под искусственным отбором понимаются все виды кроме интеллектуального), опять-таки возрастает при возникновении застоя в науке. Следует также подчеркнуть ошибочность переоценки такого фактора как конкуренция, в смысле гарантии от застоя Конкуренция, в конечном счете, не может быть никакой помехой для протекций "своим людям", так как отрицательные явления возникающие при этом, могут быть легко компенсированы умелой организацией работы какого-либо интеллектуального звена, при которой вся высшая интеллектуальная работа ляжет на низовые звенья, в то время как плоды ее будет пожинать руководство, охваченное коллективным низкоинтеллектуальным интересом и будет являться сильным фактором тормозящим темпы роста науки.
Но торможение развития Элитарной Формации возможно и вследствие начала деградации высших интеллектуальных структур (Высшего Интеллектуального Совета и т. д.). Собственно, возникновение опасностей исходящих от средних бюрократических звеньев возможно только тогда, когда высшие интеллектуальные структуры начнут утрачивать эволюционный потенциал. Все системы имеют ограниченное время жизни, нам лишь важно сделать этот срок максимальным для нашей системы, а поэтому необходимо тщательно застраховать высшие интеллектуальные структуры от перерождения. Это возможно в случае физического старения значительной части состава этих структур, недостаточной его ротации, и, что наиболее опасно, — уходом от приоритета интеллектуальных ценностей, так как если первые две причины могут быть относительно легко преодолены, то третья причина очень опасна потому что в таком обществе как интеллектуал-социалистическое, с его высоким динамизмом, весьма вероятно искушение «поэкспериментировать» и хотя в экспериментах нет ничего плохого, при однопартийной системе неудачные последствия эксперимента ударят прежде всего по репутации Формации, как партии интеллектуалов. Какие-нибудь аварийные меры, вроде сплочения партии против общего врага, могут быть эффективны только до тех пор, пока этот враг есть, или пока образ его удается поддерживать. Если же это будут внутренние враги, находящиеся в высших интеллектуальных структурах, то такое сплочение будет весьма затруднено, ибо распознать их будет трудно даже для интеллектуалов. Поэтому гораздо легче осуществлять меры по недопущению таких людей в высшие структуры, а это может быть достигнуто только тщательным анализом кандидатов и их предыдущей деятельности, психического состояния, способности сознательно и бессознательно следовать идеям ИС, и нормам Интеллектуал-Социализма.
Вообще, если отбросить внешние причины, то причиной деградации любой общественно-экономической системы были причины внутренние и все они, в общем, сводились к неспособности вовремя приспособится к изменившимся условиям бытия, хотя многие системы принципиально не могли к ним приспособиться. Изменение же условий бытия было вызвано только совершенством интеллектуального базиса, который, в свою очередь, вызывал технический прогресс, а уж за ним шла экономика и политика. Именно здесь мы сталкиваемся с очередным массовым заблуждением, которое сводится к тому, что ведя «правильную» экономическую политику, можно добиться каких-то серьезных достижений. Без интеллектуального обеспечения, а здесь не имеются ввиду тщетные порывы экономистов, вся эта экономическая политика — лишь жалкие разглагольствования, не имеющие под собой ничего. Это мыльный пузырь, предназначенный для отвлечения бессознательных масс. Поэтому любые успехи в экономике — это прежде всего заслуга нас, интеллектуалов, создающих фундаментальную научную и технологическую базу и мощные системы управления — как структурного, так и программного. Экономисты всего лишь пользователи, и как правило довольно бездарные, теми орудиями и средствами, которые мы им предоставляем. Напрямую обвинять их нельзя, ибо они по сути жертвы лженауки, а самые интеллектуальные из них занимаются бесплодными попытками приспособить эту лженауку к управлению реальной экономической структурой. Это похоже на достижения современных астрологов, которые все свои прогнозы публикуют только задним числом, разумеется уверяя что они были сделаны задолго до происшедшего события. Мы, технические интеллектуалы, само собой разумеется, не можем руководствоваться лженауками, т. к. создаем только реальные вещи, которые могут работать только в соответствии с законами реальной науки, поэтому качество нашей работы видно сразу. Изделие либо работает так как надо, либо не работает, принципы по которым оно работает не могут меняться по десять раз на день на разного рода биржах и варьироваться банками и прочими паразитическими структурами. И раздуванием щек перед андроидами тоже не отделаешься. Поэтому осуществление экономической деятельности при ИС должно также осуществляться в соответствии с законами реальной науки. Руководство методами которыми пользуется современная экономическая «наука» может дать только временный успех и рано или поздно от нее придется отказываться. При этом, конечно, большая, если не подавляющая часть экономистов окажется без работы, но работа при ИС найдется всем. Это абсолютно гарантировано и пусть никто даже не сомневается. А для управления централизованной экономической системой вообще не нужно много экономистов.
Это громкое название интеллигенты дали так называемым "средствам массовой информации", среди ведущих руководителей которых эта прослойка составляет подавляющее большинство. Конечно, пресса ни в одной стране не является не только четвертой, но даже десятой властью, однако поскольку в основном через нее осуществляется взаимодействие высших структур с бессознательными массами, то ее влияние игнорировать конечно нельзя, особенно сейчас, когда появляется множество новых средств передачи информации. Понятно, что в нормальном обществе, которым и призвана стать Элитарная Формация Высших Интеллектуалов, пресса, радио, телевидение, компьютерные сети и т. д., если и не должны быть прямым рупором Интеллектуал-Социализма, что неизбежно приведет к излишней их идеологизации, то они по крайней мере не должны ни в какой форме и не под каким видом подрывать основы интеллектуал-социализма. Довести mass-media до такого состояния совсем нетрудно, главное — обеспечить правильный подход и соответствующую методику формирования редколлегий газет, авторских коллективов телепередач, при которых в них оказывались бы люди разделяющие наши убеждения и не вынашивающие маниакальные планы — как-то: тиснуть ехидную статейку или выпустить «забойную» и «разоблачительную» телепередачку. А на такие вещи склонны пускаться две группы: либо дегенеративная интеллигенция, либо оболваненные ею бессовестные представители бессознательных масс. В принципе, полностью устранить ни первых, ни вторых, от ведущих ролей в средствах массовой информации не удастся, однако сильно затруднить проникновение интеллигентов возможно, что же касается бессознательных масс, то они на самостоятельную инициативу способны слабо, да и вообще приучены подчинятся своим хозяевам, даже без соответствующей обработки. Устранение интеллигентов поначалу может повлечь ряд безопасных, но видимых последствий. Первым из них будет ухудшение качества газет в смысле подачи материала. Интеллигенты, особенно работающие в СМИ, большие циники и мастера черного юмора, а именно это и придает информационным материалам остроту и способствует поддержанию к ним постоянного интереса. Второе последствие кроется в манере интеллигентов "хлопнуть дверью" вместо того чтоб тихо уйти. Иными словами, они могут начать массово покидать газеты попадающие под контроль ИС и пробовать создавать свои «независимые», как они любят выражаться, издания; с телевидением им в этом вопросе будет сложнее, вследствие известных технических трудностей. Однако, здесь все зависит только от нашей решимости не допустить распространение «независимой» информации. Если предположить, хотя бы чисто теоретически, что их информация действительно будет независимой, то мы как-то сможем это терпеть, но реальность выглядит иначе, а раз так, то мы конечно не станем объяснять бессознательной массе, что независимой информации не бывает, даже на математическом уровне.
Для сохранения упрочения устойчивости нашей системы, необходимо чтобы как минимум политическая информация шла бы во все СМИ с одного источника, желательно без комментариев, которые зачастую извращают весь смысл сообщения. Цензуру держать в общем необязательно, при устойчивом развитии Элитарной Фармации журналисты сами будут знать, что им писать, а если и напишут что-нибудь не то, опасность будет невелика, в обществе развитой гармонии в отношениях между интеллектуалами и бессознательной массы, это ни на кого ни произведет впечатление.
НАЧАЛО ДВЕНАДЦАТОЕ
ПАМЯТНИКИ
О психологии толпы написано очень много. Некоторые труды посвященные как анализу психологии отдельного человека попадающего в толпу, так и анализу толпы как обезличенной массы лишенной собственного «Я» и охваченной лишь собственным коллективным бессознательным, представляют собой одни из высочайших достижений современного интеллекта. Обозначенные способы контроля и управления толпой стоят по своей важности и значимости в одном ряду с открытиями в таких областях как ядерная и термоядерная физика, генная инженерия, синтез высокомолекулярных органических соединений. Их глобальность тем более очевидна, что они показали насколько беззащитен низкоинтеллектуальный индивид, ибо, в отличии от вышеперечисленных областей, степень защиты каждого отдельного человека от чужой сознательной попытки направить его образ мышления в направлении выгодном тому кто его осуществляет, будет определяться не столько природными инстинктами самосохранения, сколько уровнем развития аналитического интеллекта. Вообще, опасность каждой угрозы можно оценивать по тому, легко ли от нее защититься. Например, термоядерное, химическое, бактериологическое оружие, как субъект агрессии слепо. Оно поражает всех без разбора. И самое главное — оно зримо, принципы действия его хорошо известны, методы защиты — тоже. Радиус действия его невелик и от него, в принципе, легко уберечься, особенно если иметь на это хотя бы немного времени. Совсем другое — невидимое психологические воздействие. Грамотно осуществленное, оно может, особенно вначале, оказаться совершенно незаметным даже для интеллектуала, я уж не говорю про бессознательные массы, которые могут вообще ничего не заметить даже после того как их обработали. Собственно, их постоянно и обрабатывают, но они это никогда не замечают. Психовоздействие способно сделать совершенно неэффективным использование мощнейших видов вооружений, более того, оно может вообще предотвратить их применение, т. к. осуществление этого шага само по себе требует наличия достаточной интеллектуальной смелости. Этим, кстати, и объясняется то, что до сих пор оно было применено только один раз, хотя с того времени поводов было более чем достаточно. Что же касается обратного варианта, то эти арсеналы массового уничтожения вообще бессильны против организованного и эффективного психического воздействия. Казалось бы, можно спокойно разоружиться и оттачивать мастерство психологической обработки врагов. Или наоборот, — сначала отточить мастерство, а потом разоружиться. Но мы видим, что ни в одной стране мира подобных явлений не происходит и государства затрачивают огромные средства на их поддержание и совершенствование, в то время как психологическим методам зачастую отводятся второстепенные роли. Объясняется это прежде всего тем, что психологические методы хоть и совершенствуются, они еще не в силах охватить все человечество, прежде всего потому, что оно разделено религией, различием расового мышления и, отчасти, границами, хотя ввиду стремительного развития информатики и связи границы с каждым годом будут утрачивать свое значение, как фактор препятствующий идеологической обработке. Уж какой прочной не была Советская граница, Запад тем не менее вел свою пропаганду практически беспрепятственно, ибо в настоящее время освоил это искусство лучше всех. Советская пропаганда была относительно эффективна только в годы полной изоляции СССР в период 1928-41 гг, да и то делалась она весьма топорно, хотя и не без шедевров, особенно в области киноискусства. Да, Западу был закрыт непосредственный информационный доступ, хотя и он частично осуществлялся при помощи коротковолнового вещания, но он тут же нашел множество, десятки, сотни лазеек, которые не оставили за довольно короткое время от коммунистического словоблудия ничего. С поразительной легкостью Запад разрушил все якобы незыблемые понятия и догмы, используя все каналы воздействия на советские бессознательные массы. Это и музыка, все направления которой задавал Запад, в основном Америка и Англия, то же кино, опасность которого заключалась хотя бы в том, что советским быкам показывали небоскребы и автомобили, мода, — которая опять-таки инициировалась Западом. Даже такая мелочь как жвачка и «Пепси-кола» — тоже являлась средством пропаганды, куда лучшим, чем денационализированные безликие морды рабочих смотрящие с гигантских портретов развешанных на торцах убогих здании и какие-нибудь шаманские лозунги. В общем, вся суть Западной пропаганды строилась на элементарной, но хорошо поданной показухе и апеллировала к человеку как к индивидуальной личности, ибо Западная пропаганда была куда более разнообразна и удовлетворяла самые разные потребности и запросы, в то время как коммунистическая пропаганда была абсолютно аскетичной, я бы даже сказал — фригидной. Она не поощряла естественных инстинктов. Пропаганда секса, пропаганда войны, культ силы, культ сильной личности, все эти важные атрибуты воспитания здорового человека не только отсутствовали, но и были уголовно наказуемы. Герои на которых должно было воспитываться молодое поколение были по-детски непосредственны, девственны и инфантильны. У нормального человека они не могли вызвать чувства подражания. Это выглядело по меньшей мере странным, особенно если учесть то незначительное обстоятельство, что Советский Союз изначально создавался американцами, как своеобразная дубинка против Европы, которая в предназначенное время и сработала. Но даже и после этого вся деятельность страны была подчинена предстоящей войне, это был смысл ее существования. Но все же понять почему коммунистическая пропаганда была такой неэффективной — нетрудно. Помимо главной причины — общего недостатка интеллектуалов в структурах обеспечивающих пропаганду, — для коммунистов была весьма характерна боязнь собственных бессознательных масс. По сути только их они и боялись, хотя наверное далеко не каждый мог дать себе объяснение причин такого страха. Но сейчас мы должны констатировать факт: эти страхи были абсолютно обоснованы. Запад не был врагом власть предержащей номенклатурной элиты и после распада СССР и уже «официального» крушения коммунистической идеологии, вся эта элита устроилась значительно комфортнее и когда кто-то пытается доказать что «наверху» есть люди желающие возвращения «застойных» или даже «сталинских» порядков, хочется спросить: а зачем? Единственное, но пока, правда, не давшее явных отрицательных результатов их упущение состоит в том, что их «яркий» образ жизни стал значительно более заметен бессознательным массам, ведь все их амбиции направлены на достижение исключительно утилитарных запросов, что, кстати, вырабатывает у них образ мышления характерный для западных элит. И хотя системы их мышления, их ценности, запросы, амбиции, интересуют нас только как исходные данные по которым мы будем рассчитывать фундамент на котором будет построена наша Элитарная Формация, а также для моделирования вариантов ее построения (в смысле наибольшей безопасности для нас, интеллектуалов), мы должны признать что советская партноменклатура весьма недальновидно повела себя, так безрассудно отдавшись Западу. Конечно, ее будущее нас совершенно не волнует, просто занимательным выглядит сам факт, что постсоветская буржуазия «клюнула» по сути на ту же самую удочку что и бессознательные массы, правда на более высоком уровне. Это если о чем то и говорит, то только о том, что по своему суммарному интеллектуальному уровню эти нувориши стоят лишь немного выше бессознательной массы, т. е. по сути это и есть та же бессознательная масса, но с более развитыми качествами необходимыми для выживания в том мире который они для себя создали. Однако здесь следует отметить, что для удобства, в сообществе которое мы называем бессознательной массой интеллектуалов нет вообще, применяя физическую терминологию можно назвать такой социум — "идеальной бессознательной массой".
Итак, используя невоенные методы борьбы (военные — впереди, для тех кто не согласится принять правила игры или решит их пересмотреть), Запад, в лице прежде всего Соединенных Штатов, довольно быстро культивирует свойственные своим «кроликам» повадки и прежде всего — приоритет индивида. Это особенно важно так как здесь Запад получит двойную выгоду. Первое — насаждается принцип — "Каждый сам за себя", входящий в прямое противоречие с основными коммунистическими доктринами, а второе — снижается эффективность возможного будущего противостояния Западу хоть какого-то организованного сообщества на территории СССР, что уже произошло. Однако западная пропаганда тоже отнюдь не являет наиболее совершенный тип, даже при всех ее преимуществах перед коммунистической. Она призвана обслуживать утилитарные ценности, поэтому в работе с бессознательными массами исповедует индивидуализм. Да, в коммунистическом обществе он губителен, но для буржуазии это то что надо. В сущности Западная буржуазия тоже опасается собственных бессознательных масс, хотя и меньше чем коммунистическая, ибо отработала лучшие методы управления, а одним из главных предохранительных условий является создание как можно большего числа мелких собственников, что способствует переходу подавляющей части бессознательной массы в разряд естественных сторонников и главной опоры любого современного политического режима. Еще Маркс заметил, что мелкий буржуа, особенно если он вышел из пролетариев, если чего и боится, — так это опять стать пролетарием, и конечно власть предержащие это понимают, к тому же этот важный фактор полностью объясняется психоанализом. И дело, собственно, не в том имеет или не имеет бессознательная масса собственность, но в том, что наделение ее этой собственностью проводится исключительно с целью поддержать устойчивость современных общественно — политических систем на более высоком уровне и главное, отбить у массы какие-либо посторонние интересы. К этому можно добавить, что возрастание числа собственников, пусть даже мелких, обостряет конкуренцию, естественно на низовых уровнях (мелкий бизнес, сфера обслуживания), еще более сковывает бессознательную массу, ибо боязнь потерять свой бизнес означает стать пролетарием.