Начальник милиции. Книга 4
Шрифт:
Ну да, подумал я, ведь американцы еще сами не знают, что не будут принимать участие в Олимпиаде. Но и наши войска не знают, что ждет их Афганская война.
— Вот только одного не пойму… — морщил я лоб. — Зарыбинск слишком мал для таких масштабов. Это сколько надо подготовить воришек? Чтобы такую оказию устроить на играх…
— Провинциальный городок выбран неслучайно, — улыбнулся одним уголком рта КГБ-шник, — я уже говорил, тут все схвачено, а нашего ведомства практически нет. Так, два предпенсионера сидят, бумажки пишут и предприятия курируют. Вот только
— Есть, выходит, еще подобные преступные сообщества? Ячейки?
— Уверен, что есть. Мы работаем. Пистонов, придя в себя, дал ценные показания. Теперь будет проще их найти.
Я почувствовал какое-то странное ощущение в груди. И не смог удержаться:
— Ха! Получается, я всей стране помог? Так? Ну ты же Пистона не поймал. Вообще, думал, что я все организовал.
— Получается, что помог… Но мы возьмем у тебя подписку о неразглашении. Еще хотелось бы услышать от тебя некоторые соображения по этому вопросу. Но не здесь и не сейчас. Наш руководитель хочет с тобой встретиться.
— Да? На работу меня хотите позвать? Хм… А у вас есть подразделения, где с собаками можно? Хе…
— У нас все есть.
— И все же я, пожалуй, откажусь. Понимаешь, мы полугодие закрыли, теперь надо следующий квартал поднимать. Мухтару будку утеплить надо, кабинет мне новый выбить, еще…
— Поговорим об этом позже, Александр Александрович, время еще есть подумать, — ровно и серьёзно произнёс Виталик.
Я, чтоб его, и не знал, что он так умеет.
— Ну да… Сначала подозреваете, а потом приглашаете… Интересная тактика. Кстати, а почему на меня-то думали? У меня на лбу написано — шпион? Диверсант? Или как там вы их называете? Агенты?
— У тебя был ключ.
— Какой еще ключ?
— Золотой портсигар. Он используется как пароль для контакта с куратором. Большего я сказать не могу, сам понимаешь.
Меня осенило.
— То есть такой портсигар не один?
— Нет.
— Ясно… Вот блин. Из-за какой-то штуковины меня чуть в шпионы не записали. Забавно…
— Не только из-за штуковины. Были еще моменты…
— Какие? Можно узнать?
Виталий кивнул.
— Ты перевелся в Зарыбинск, и после этого здесь вдруг наблюдается всплеск карманных краж.
— Ну так я в следствии не потянул просто. Не мое это, бумажками заниматься. Вот и перевелся кинологом, — говорил я то, что запомнил.
— Мы это проверили, да… В следственном отделе Угледарска ты вел себя как посредственный сотрудник, а здесь вдруг проявил недюжинную прыть. Повысил суточную раскрываемость, организовал физподготовку личного состава в отделе, фактически, подмял под себя руководство, и это все сделал вчерашний выпускник школы милиции. Зеленый лейтенант…
— Ага, я такой, когда не высплюсь. Злой и активный.
Виталий улыбнулся.
— Будем считать, что это так. Но теперь ты понимаешь наши подозрения.
— Тут воздух чистый, дышится легче. Вот и открылись у меня вдруг милицейские способности…
— Можешь не оправдываться, — кивнул Виталий. — В любом случае, наше ведомство тебе
— Да без проблем, коллега. Можно тебя так называть? Я же к вашему главному на прием пойду. Кто знает, что он там мне предложит…
— А ты, Александр Александрович, если что, не отказывайся… Такие предложения раз в жизни делаются. И сдай портсигар. Это вещественное доказательство.
— Да легко. Я все равно не курю. Слушай… А к Алёне зачем ты клеился и к Асе? Получается, дурил девок? — цокнул я языком. — Нехорошо вышло.
— Берегите их. Хорошие они девушки, — неожиданно проговорил Виталий.
— Что есть, то есть… А Трубецкой где? Нашли?
Тот сдвинул брови.
— Нет, но найдем.
— Купер?
— Его роль во всем этом без показаний Трубецкого недоказуема. МВД его просто по-тихому отправило на пенсию.
— Так. А если я Трубецкого найду? Вы Купера прижмете?
— Вот тогда и поговорим.
— Слушай, Виталий… — я придвинулся на краешек кровати, забыв, что от головокружения могу и свалиться, — А прокуратуру вы не проверяли? Ведь не зря же материал по сгоревшему, еще и без пальца, за несчастный случай хотели выдать. Даже вопросы эксперту соответствующие не поставили по группе крови. Я попросил Тамару Ильиничну — и она только тогда провела исследования. Не странно ли?
Виталий окинул меня взглядом. Нет, он за меня не не беспокоился, но будто хотел заглянуть куда-то внутрь, под оболочку.
— Мы все проверим, Александр Александрович, не беспокойся. Сам понимаешь, что не все следователи прокуратуры семь пядей во лбу. Бывают и ошибаются… — он помолчал, подумал, а потом добавил. — А ты точно простой кинолог?
— Ну вы же наверняка уже всю подноготную на меня уже знаете, — усмехнулся я. — Кинолог я, точнее не бывает. Сотрудник советской милиции. С детства мечтал носить погоны… А труп сгоревшего идентифицировали? — не отставал я.
— Это один из приятелей Пистонова — Алексей Ильич Огородников. В Зарыбинске известен, как художник Ильич.
— Я так и думал, — вздохнул я. — Жалко его, неплохой был мужик.
— Фальшивомонетничество, подделка документов, — хмыкнул КГБ-шник.
— Все мы не без греха, Виталий Владимирович…
Провалялся я в больничке больше недели. Хотя просился на волю уже на следующий день своего там пребывания. Не люблю зазря тушку пролеживать и бездельничать. Но врачи оказались строгие и щепетильные. Возможно, они мне внимания уделяли даже и больше, чем обычным пациентам, как особому больному. По всем местным газетам раструбили о том, как молодой кинолог обезвредил опасного преступника. Можно сказать, мы с Мухтаром — теперь местная знаменитость. Его фотка как-то тоже просочилась в газеты, та, которую еще Ася сделала, при нашем первом интервью.