Начальник милиции. Книга 4
Шрифт:
Я продолжал внимательно осматривать тело. Халат во многих местах продырявлен, отверстия щелевидной формы, из них совсем недавно стекали ручейки крови, собираясь в обширную лужу на полу. Но теперь они застыли и впитались в «парчу».
Понятно… Ножом потыкали. Способ убийства ясен. Яснее не бывает. Причем много раз и как-то хаотично порезали, будто неумело, и кромсали впопыхах или в приступе ярости, аффекта. Очевидно, что тот, кто это сотворил — не каждый день людей ножом режет. Судя по множеству колото-резаных — практики мало, и «пациент» не сразу умер.
Зрелище, конечно,
Мухтар и Загоруйко же только поводили носами. Первый принюхивался, второй соображал и прорабатывал план дальнейшего поиска следов. А их, на удивление, не было. По крайней мере, видимых.
Это меня озадачило — как можно было не вляпаться в кровь и не наследить, не натоптать кровавыми подошвами. Но нет, чисто, как в больничной палате перед приходом главврача.
— Ну чего вы там возитесь? Все и так ясно, — раздался голос за спиной. — Похоже на бытовуху или ограбление. Нужно проверить, было ли что похищено.
Я оглянулся на голос, там за нами маячил тип в звании полковника милиции. Немного надутый, словно индюк, важный и деятельный. Это сразу видно по его глазам, которые смотрели на бренный мир с некоторым снисхождением и иронией.
— Я бы не торопился делать такие выводы, — в задумчивости пробормотал Загоруйко, не оборачиваясь и не глядя на обладателя голоса. — Пока не будет полностью обследована обстановка на месте происшествия.
Индюк даже несколько обиделся — какой-то провинциальный молодой криминалист смеет так прилюдно возражать ему — ему, полковнику милиции, ответственному от главка. Разве он не видит, щенок, с кем разговаривает. Но Валя действительно не видел, так был увлечен работой.
То, что полковник был именно ответственный — я не сомневался. Кому еще надо нос сюда совать из высоких чинов неместных? Как рассказывал мне Баночкин, ответственными от руководства назначали разных начальников из области, что сидели в самом главке. Полномочия каждого длились дежурные сутки по составленному графику. Они должны были, как это звучит в инструкциях, контролировать процесс оперативного реагирования на заявления и сообщения о значимых преступлениях, а иначе говоря — разруливать всякие сложные моменты по дежурным суткам, принимать неотложные организационные меры к раскрытию по горячим следам и делать прочую громкую чепуху.
Громкую — потому что звучит красиво, но на деле получалось, как всегда. Все эти кабинетные тузы, много лет не нюхавшие пороху на земле, лишь лезли со своими ценными «правильными» советами и указами к тем, кто работал собственными руками, ногами и головами. И получается, что ответственные только мешали работать и путались под ногами, ведь таких не пошлешь на хутор бабочек ловить, они все-таки по дежурным сутками самые главные в области, когда генерал спит и видит десятый сон, они его правая рука и третий глаз. По итогу вся их деятельность заключалась лишь в том, чтобы собрать нами накопанную информацию и утром доложить генералу на заслушивании оперативной обстановки по области.
И в этот доклад непременно вставить, как героически и самоотверженно они организовывали
Чем красивее и подробнее составлен доклад, тем больше доволен генерал и тем деятельней выглядит работа ответственного по прошедшим суткам. Баночкин таких называл «собирателями». Собирают информацию для генерала, а другого прока от них нет. Только беды, если ты не дай бог на происшествие посреди ночи прибыл с нарушением формы одежды или в грязных ботах.
Вот и сейчас на возражение от Загоруйко этот седоватый полковник отреагировал, как и положено ему по рангу.
— Фамилия? — рявкнул он на Валю.
Тот обернулся и выпал из своих криминалистических мыслей. Понял, что это «собиратель», а перед такими следует делать вид лихой и придурковатый.
— Лейтенант милиции Загоруйко, — отрапортовал Валя, чуть растерявшись и поджав губы.
Хлопал глазами, что очки чуть не сплозли.
— Вот что, лейтенант, — наставительно пробурчал полковник. — Ты пальчики ищи. Или следы ботинок, а следственные версии строить — оставь другим, более компетентным сотрудникам.
— Виноват, товарищ полковник, — Валентин и не собирался возражать, а в силу своего научного мышления просто решил довести до полковника некоторые пункты ведомственной документации, помочь хотел, так сказать, просветиться, и несмело продолжил, не забывая нужные цифры: — Но согласно приказу и статьям УПК специалист-криминалист принимает непосредственное участие в разработке следственных…
— Умный сильно, я погляжу! — прервав Валентина, загромыхал полковник. — Ты меня еще приказам учить будешь?
Конечно, зуб даю, что приказ, на который сослался Валентин, полкан сто пудов не знал, так что можно было бы его и поучить. Но полковнику в такой ситуации главное — делать вид знающий и строгий. Известно, что настоящий руководитель в любой ситуации должен уметь руками водить.
Он бы еще эксперта пораспекал, наверное, но за спиной полковника появился прокурор Зарыбинска собственной персоной в сопровождении следователя прокуратуры Федора Леонидовича, который уже успел похихикаться с судмедэкспертшей Леночкой, я видел их сияющие рожицы. К трупам они привычные, это для них рутина, почему бы не пофлиртовать, пока мы тут с Валей зеленый свет к трупу не дали и маринуем всех в прихожей.
Все-таки на местах убийств главное действующее лицо из правоохранителей — это прокурорский работник, а тут еще и сам прокурор пожаловал. Тот самый, которого Кулебякин в разговоре называл, помнится, Витей.
И полкан немного осадил своих коней, тут сильно не поорешь, ведь ежу понятно, что на пустом месте его крик, что блажь истерички.
А Витя оказался вовсе не молодым, как мог я подумать, а примерно ровесником Петра Петровича, только, в отличие от своего товарища Кулебякина, он был высок, сух и несгибаем, как старая палка без коры. Взгляд умный, но не особо серьезный, будто он тут принудку приехал отбыть и утянуть Кулебякина куда-нибудь в баню.