Начальник милиции
Шрифт:
— Э-э… Нет.
— Опять врете?
— Послушайте, Алена Сергеевна, Андрею ничего не угрожает, я прослежу.
— Так вот какие вы там профилактические беседы проводите! Решили все свесить на моего брата?
— Я хочу ему помочь…
— В колонию для несовершеннолетних его упечь? Сироту?
— Так! — скомандовал я. — Отставить разговорчики!
Вожатая опешила, стояла и хлопала глазенками, а я — а что я? Не могу этим глазам врагом быть. Рассказал все. Ну как все… Все, что касается моих планов и действий относительно Серого. Не хотел
Алена покивала, пожевала губу с грустными глазами, всхлипнула и смахнула слезинку со щеки:
— Я знала, что Андрюша куда-то влип, я знала… Он мне ничего не рассказывал, хоть на горох ставь… Александр Александрович, прошу вас, помогите ему… Ему и так тяжело без родителей.
— Обещаю, — пожалуй, даже слишком горячо ответил я.
— Спасибо, — впервые за наше знакомство она взглянула на меня с благодарностью.
— А у вас есть в квартире газ? — спросил я.
Глава 19
— Что? — брови Алены встали домиком.
— Газопровод в вашем доме есть? — как бы между прочим проговорил я, но вышло не особо, получалось, что в лоб сказанул, уж сильно глубоко в мои мысли засел этот еще не случившийся чертов, пожар.
— Нет… Не проведен, — недоуменно повела плечиком вожатая, — почему вы спрашиваете?
— Это хорошо, что не проведен, газ — опасная штука, — выдал очевидное я.
А сам размышлял, из-за чего же тогда мог возникнуть пожар в квартире? Газа нет, курящих тоже. Или Серый курит? Надо будет узнать.
— Ну так что? Где будем педагога вам искать? — вывела меня из размышлений пионервожатая. — Я точно не подхожу на эту роль? А?
— Честно говоря, я не слишком разбираюсь в их процессуальных заморочках, то есть в наших заморочках служебных… я же кинолог, а не следователь. Не уверен, что вы, Алена Сергеевна, подойдете — вы всё-таки родственница опрашиваемого.
— А мы им не скажем, что мы брат с сестрой. А вы, Александр Александрович, — сделаете вид, что тоже этого не знаете, — в ее глазах сверкнули озорные бесенята. — Как вам такая идея? Все равно в школе кроме меня сейчас никого нет из педсостава. Берите меня.
А девушка определенно мне нравится, совсем не зацикливается на догмах и надуманной морали.
— Отличная идея, Алёна Сергеевна. Тогда разыграем небольшой спектакль, надо только Андрея предупредить. Прошу вас в машину.
Мы приехали в ГОВД, я отвел Алену в следствие, а сам пошел за Серым.
Тот сидел и корпел над вырванным тетрадным листочком в клеточку.
— Ого… Это что? — спросил я, уставившись на мудреную табличку, ячейки которой были уже заполнены текстовыми записями.
Меленько так, я ничего понять не успел.
— Служебных собак кормят два раза в день, — пояснил Серый. — Это я расписал примерное меню на неделю. Кормежка, в основном, не слишком разнообразная, Мухтар ведь у вас не щенок уже, но добавочки различные требуются. Все это можно купить в магазинах Зарыбинска.
Он повернул листок ко мне, для оценки. Я сделал вид, что пробежал глазами — не до него было сейчас.
— Отлично, пошли к следаку, потом закончишь.
— А я уже закончил. Ты нашел педагога?
— Им будет твоя сестра, — выдал я.
А чего тянуть? Больше знаешь — лучше врёшь.
— Что?! Ну не-е!.. Сан Саныч, что за подстава?
— Мы не скажем, что вы родственники.
— У нас фамилии одинаковые…
— Я по справочнику телефонному смотрел, тут в Зарыбинске чуть ли не у каждого десятого фамилия Серов. Пошли…
— Как-то фигово мне при сеструхе признаваться, — повесил голову Серый.
Всё-таки жалко ему сестру, не хочется расстраивать.
— Умей ответ держать, — отрезал я. — А потом, считай, с чистого листа начнешь. Но лишнего на себя не бери, за что спросят, говори как есть. За что не спросят, молчи. Нам чужого не надо. Понял?
— Понял, — уныло кивнул Серый и направился за мной к выходу.
Объяснение брал старший следователь капитан Голенищев. Два часа почти строчил. Несколько листов измарал. После, когда он закончил, я взял бланк с объяснением и прочитал, дал прочитать еще и Алене. Мы с ней не адвокаты, конечно, но нас все устроило.
Когда я дочитывал бумажку, в кабинет вошел ещё и Трубецкой. Будто случайно заглянул. Попросил рафинад у следователей, а сам смотрел за нашей реакцией на его присутствие в кабинете. Но никто и бровью не повел, в том числе и Серый. Трубецкой, убедившись, что его никто не сдал, и жопа его в безопасности, с еле скрываемой радостью ускакал к себе, даже сахар забыл.
А вот у меня на душе теперь было не очень спокойно. Чую, не отвяжется он от пацана просто так. Сотрудник милиции организовал шайку щипачей… Как-то странно все это, что-то здесь не так. Но что? Я пока не мог понять.
Все же, когда мы покинули кабинет следствия, я краем глаза успел заметить, что Трубецкой в него нырнул-таки. Не выдержал. Сейчас у следака выцыганит объяснение почитать. Но там ничего такого нет. Никого Серый не упоминал, ни Трубецкого, ни Интеллигента. Сначала я должен найти доказуху на этих гадов, а уж показания потом и поменять можно — или вовсе новые дать.
А лучше вообще Серовых в эти дела не впутывать, сам разберусь. Во всяком случае, насколько я знаю, срок давности даже по самому незначительному преступлению — года два. А тут вообще организация преступного сообщества и вовлечение в преступную деятельность несовершеннолетних, да еще с использованием служебного положения. Короче, целый букет. Поймал я себя на мысли, что имею огромное желание вывести на чистую воду карманника-очкарика. И это для меня сейчас не западло, как было бы раньше…
Алену и Серого я проводил до крыльца. А сам выгулял Мухтара в скверике за ГОВД. Вычесал его купленной в хозмаге щеткой. Обновил в вольере посуду. Выкинул ржавые миски-тазики, поставил новые эмалированные чашки. А сам все думал и думал.