Начальник Нового года
Шрифт:
– Понятно, придется мне все-таки ехать в контору, – вздохнув, произнесла Таня по громкой связи.
– Белгород будет здесь в пять, – ни на секунду не отпуская Катю, сказал в сторону телефона Макс.
– Ты лучше не отвлекайся, – посоветовала невидимая Таня и отключилась.
– Сам знаю! – буркнул Макс, толкнул дверь ногой и крепко поцеловал Катю.
В этот момент дверь стала снова открываться, и в проеме опять показались какие-то головы.
– А! Рр-р-работнички! – гаркнул Макс.
Катя вздрогнула.
– Ну и где вы все были?
Но работнички не обращали на начальника никакого внимания, а разглядывали Катю.
– Она? – спрашивали они друг у друга. – Да, вроде она.
– Меня зовут Катя, – вежливо сказала счастливо найденная Золушка и снова улыбнулась.
– Она! – закричали работнички. – Ого-го! Эге-гей! Нашлась!
– Так, идем отсюда, быстро! – сказал Макс и потащил Катю прочь. Растолкав работничков, он выбрался из конторы, но, прежде чем уйти, громко крикнул:
– Работаем Белгород! Сегодня будет заказчик!
– Ого-го-го! Эге-гей!
Макс встал перед Катей, хитро прищурился и сказал:
– Я знаю, куда мы поедем!
– А я нет, – ответила Катя и улыбнулась так, что снег вокруг заискрился.
– В Сокольники. И знаешь, что мы там будем делать? Кататься на лыжах. Обыкновенных, беговых. Что ты, Кать? Сокольники на самом деле – это совсем не так плохо, как все… Кать, ты что?
Его счастливая Золушка стояла перед ним и смеялась, а из ее мокрых счастливых глаз текли слезы.
– Эй, Кать, на морозе нельзя плакать. – Макс совсем растерялся. – Может, сейчас и не мороз, а оттепель, но все равно зима. Кать! Я не понял, у тебя что там, первая любовь была в Сокольниках?
Катя как-то странно замотала головой и заплакала еще пуще.
– Или что? – продолжал допытываться Макс. – С кем ты там гуляла? Не гуляла? Каталась? И с кем?
– С бабушкой, – раззявив рот, прорыдала прекрасная Золушка. – А теперь вот с тобой.
– Ну, значит, на лыжах ты кататься умеешь, – подытожил Макс, сгреб Катю и запихал ее в машину.
Через несколько часов они – мокрые, краснощекие, уставшие и голодные – уже ехали из Сокольников. В огромном Буцефале запотели стекла, и Катя рисовала на окне сердечки и лошадок, а Макс то смотрел на нее, то судорожно зевал, рискуя вывернуть челюсть. Зевая, он отворачивался, загораживался плечом и вообще всячески старался как-то замаскировать свой зевок. Но спать хотелось неудержимо, и каждый следующий зевок был все страшнее и страшнее. У Катиного дома Макс наконец-то бросил руль, потянулся, и тут уж ему пришлось закрыть себе рот сразу двумя руками, потому что долго сдерживаемый зевок получился просто чудовищным.
Он тряхнул головой и приготовил уже бодрую фразу про кофе, хотя на самом деле хотелось только уложить Катю к себе под бок, обнять ее и проспать как минимум неделю… Но в этот момент запиликал мобильный.
– У меня зазвонил телефон, кто говорит? – Макс смотрел на Катю и мечтательно улыбался, они ведь и правда ни разу не спали вместе. Ну, то есть не спали… в смысле не спали.
– Слон! Слон, твою мать, Макс. Заказчик приехал, а ты, блин, где? Всех поднял, всех пригнал, а сам?
– Заказчик! – взвыл Макс.
– Вот именно, – веско сказала Таня и отключилась.
– Катенька, пока, я поехал! – закричал в панике Макс и стал трогаться с места, но Катя почему-то не выходила и смотрела на него огромными испуганными глазами.
– Тебе было так прямо вот ужасно скучно? – спросила она.
– Нет, ну что ты, с чего ты взяла? – рассеянно ответил Макс, пытаясь сообразить, что именно работнички сейчас показывают Белгороду. – Тебе помочь выйти, да? Таня все время говорит мне, что я с девушками себя вести не умею, – приговаривал он, обегая Буцефала и вынимая послушную Катю. – Сто процентов слон. Слушай, тут такая фигня, мне просто срочно-срочно надо лететь. Я тебе потом позвоню, ага?
– Ага, – отозвалась Катя, и хоть Макс и думал про Белгород, ему вдруг показалось, что она произнесла это очень грустно. Даже как-то безнадежно.
– Кать, ты не грусти. У меня вот такое, – Макс махнул рукой, имея в виду работничков, телефоны, Белгород и прочую ерунду, – регулярно бывает. Но это ведь все фигня, правда? Главное, что нам было весело, да, Кать?
Тут его Катенька как-то странно дернула подбородком и сказала:
– Весело, да. Очень! Пока, Макс!
– Пока, – с облегчением махнул рукой он и дал по газам.
Катя
– Что происходит? – спросил толстый Андрюша. – К нам приехал цирк? И почему вы все здесь?
Художники-реставраторы, одетые в спортивные костюмы, стояли в вестибюле музея. Стены были украшены елочными гирляндами, с потолка свисали разноцветные фонарики, на окнах красовались густо налепленные снежинки, вырезанные из белой бумаги. Толстый Андрюша в джинсах и с карандашом в зубах крутил головой с видом человека, которому снится очень странный сон.
– Быстрей иди к нам, – помахали ему рукой, – а то Змей Николаевич начнет ругаться.
– Ты забыл, что у нас сегодня эстафета?
– Какая эстафета? Я думал, Новый год.
– Это и есть новогодний праздник. Конкурс «Начальник года».
– О господи! – наконец-то дошло до Андрюши.
– Тише, ребята! Наш начальник года идет.
Со стороны музейных залов к реставраторам двигался их начальник. Он был наряжен в спортивный костюм от Боско ди Чильеджи, щедро разрисованный пестрыми цветами. На спине красовались крупные буквы: Россия.
– У нас будет чемпионат мира? – громко спросил наивный Андрюша.