Начальник службы безопасности. Продолжение
Шрифт:
В воскресенье встретились на Старо-Петергофском, у въезда на нашу территорию. Димон на своем Иж «Комби» каких-то совсем уж древних годов встал на нашей стоянке во дворе и теперь пытался открыть багажник, тихо матерясь – тот открываться никак не хотел.
– Наверное, из-за ржавчины, – пошутил я.
– Если бы из-за ржавчины, я бы на «Юноне» туда все оборудование не положил бы, – не понял юмора наш внештатный техник, продолжая дергать крышку багажника, – а там, ведь открылся сразу, зараза.
– А ты с ним поласковее.
– Куда уж ласковей, другой бы давно этот металлолом давно в утиль сдал, а я все езжу и езжу.
– Так сдай и купи что-нибудь поновее.
– Не-е, я привык. Батя мой на этой машине сколько лет отъездил, и я еще поезжу. Опять же, ее никто никогда не угонит, да и из этой машины ни один вор ничего не украдет. Сразу видно, что ничего ценного в ней быть не может. Так что есть свои плюсы.
– Действительно, можно и на сигнализации сэкономить.
– Так у меня ее и нет.
Тут наконец-то замок поддался, и Димка смог добраться до покупок. А их оказалось немало. Одних проводов сколько. А еще и регистратор, и видеокамеры, и блок бесперебойного питания… Несли все вдвоем загруженные полностью.
В кабинете Бокова сложили все на стол для переговоров, и наш спец стал оглядываться, что-то бормоча себе под нос. Потом с торжеством в голосе молвил:
– А все-таки я молодец, что на всякий случай прикупил парочку дымовых датчиков. Как чувствовал, что видеокамеры спрятать в таком кабинете особо будет некуда. Конечно, и датчики не панацея, придется лепить их не совсем туда, куда положено, но ведь и посетители этого кабинета не все подряд пожарными будут. Небось не заметят несуразности.
– А почему бы их и не установить там, где положено.
– Могу и так, но вы же первый не дадите мне штробить потолок в этом навороченном кабинете, а так я провода в воздуховоды спрячу, и их совсем не видно будет. Поэтому и датчики будут не посередине потолка, а немного сбоку. Ну, а микрофон спрячу над креслом Бокова в вентиляционном отверстии за решеткой. Он очень чувствительный и любой, даже самый тихий разговор в кабинете запишет с легкостью.
– Ну, раз все продумал, лепи свою аппаратуру. Лишь бы получилось все, как надо.
– У меня получится, что тут может не получиться.
Да уж, все-таки повезло мне с ним. Такого специалиста сложно найти, чтобы и соображал, и творчески к делу подходил, и в выходные поработать никогда не отказался, да еще и за работу запрашивал по-божески.
Димка возился часа три. Труднее всего оказалось тянуть провода из кабинета шефа в мой кабинет. Но и с этим он справился блестяще – воспользовался вентиляционными коробами. Потом он немного поговорил сам с собой в разных местах начальственного кабинета, и мы сели смотреть и слушать видеозапись. Получилось все просто замечательно. И картинка, и звук прямо как в кино были. Молодец, зараза.
Думаю, Игорь Юрьевич будет доволен, когда увидит, на что его деньги потрачены. Я расплатился, как положено, и мы разъехались по домам.
В понедельник все было готово к встрече так называемых гостей: еще раз проверил, работает ли звук и видеозапись в начальственном кабинете; охране на въезде на территорию была дана команда визитеров пропустить, но только после регистрации данных их документов в специальном журнале для посетителей; в приемной перед кабинетом шефа уже полчаса, как скучали мои помощники – бывший опер Василий с бывшим участковым инспектором и бывшим же муниципальным депутатом Романом. Ну и я, конечно же, болтался рядом, как же без меня. На всякий случай под пиджак надел свою любимую кобуру с ПМ.
Кобура эта была с любопытной историей. Не поверите, она в прямом смысле этого слова была снята с тела настоящего американского полицейского. Не знаю, как там уж правильно назвать их опера, но это был самый настоящий коп из Соединенных Штатов Америки, то есть США, если коротко.
В 1988 году, когда я тащил службу участковым в самом «крутом», девятнадцатом отделении милиции самого «крутого» Выборгского РУВД, к нам из главка прислали двоих оперов, не оперов, не помню как их правильно называть, из полиции Нью-Йорка. Сказали, что они приехали по программе обмена опытом. Тогда это было модно.
Наши руководители отделения должны были показать коллегам, как мы круто боремся с преступностью в нашем самом большом по обслуживаемой территории и вообще сделать так, чтобы они там у себя в Америке всем рассказывали, что и здесь ребята работают не хуже, а в чем-то даже лучше, чем у них. Короче, задача была не из легких.
Наш начальник, майор Рыжов, услышав о таком «подарочке» из главка, слегка запаниковал и попытался отбиться от столь великой чести, но ему это не удалось. Думаю, что в ГУВД тоже уже сами не знали, куда девать гостей, вот и сбагрили их к нам. Ну, а куда еще, ведь именно у нас тогда одних оперов было больше десятка, и командовал ими майор Порошин – человек по-своему легендарный. Если с кого и писался Жеглов для кинофильма «Место встречи изменить нельзя», так это, по-моему, с него. Во всяком случае, я тогда так считал. В любом случае наш заместитель по УР был опером с большой буквы, и за всю свою службу я таких больше не только не встречал, но и не слышал ни о ком подобном.
Так вот, услышав про приезд к нам в отделение американцев, он в отличие от начальника не заменжевался, а сразу сказал: что у нас, что в Америке обмен опытом проходит, скорее всего, по одному сценарию, и он ему знаком во всех подробностях. Поэтому, увидев в кабинете начальника двух американских полицейских, Виктор Николаевич, так звали Порошина, хлопнул каждого по плечу, пожал им руки и увел к себе, на свою оперскую половину этажа – наши УРовцы отгородились от всех дверью с кодовым замком, чем немало гордились.
На вопрос в спину от начальника, а сможет ли он с ними общаться на английском языке, буркнул, что опера всегда поймут друг друга и без всякого там английского. Общаться на родном для американцев языке в нашем отделении милиции не мог никто. Это я знал точно.
Я тогда был участковым на площади Мужества, где располагалась довольно известная в городе «Круглая баня». Вот именно там и проходил обмен опытом между нашими операми и американскими. На высшем, так сказать, уровне!
Два дня! Два дня и одну ночь продолжалось плодотворное сотрудничество. Два дня американские полицейские доказывали, что они ничем, в принципе, не отличаются от наших. Было выпито все спиртное, купленное на остатки месячного фонда для работы с агентурой целого отделения! Потом выпили изъятое спиртное за различные нарушения торговли на территории всего отделения милиции за месяц. А наша территория была больше всех в Выборгском районе города!