Начальник
Шрифт:
— Хорошо, — не отрывает взгляда от компьютера.
— Билет и адрес отеля отправила вам на электронную почту.
— Вещи собрала? — Останавливает меня вопрос возле двери.
Я понимаю, что это входит в мои официальные обязанности, сопровождать его в командировках, но обычно такие поездки проходят без участия помощниц. Адвокаты самостоятельно их посещают, так как здесь остается много дел, которые они согласовывают удаленно. Из-за чего цикл работы не прерывается, поэтому мне не понятна его настойчивость.
— Нет.
— Поспеши. В аэропорт поедем вместе.
— У меня не получится, —
— Интересно, почему? — Откидывается на спинку стула.
— Здесь много работы, которую необходимо выполнить за время вашего отсутствия.
Я не придумываю. Документов действительно много. Еще есть его расписание, которое тоже необходимо регулировать. А в командировке я не буду особо полезна. Мне нет смысла его сопровождать.
— Татьяна тебя заменит.
— Но она же не знает…
— Разберется, — прерывает Виктор, и смотрит прищурено, готов ко всему, чтобы я ни сказала.
— По личным причинам, завтра ни как не получится, извините.
Его бровь слегка приподнимается.
— По каким таким личным?
— О которых не рассказывают начальству.
Он думает, что я ищу лишь отговорки, но поводов избежать эту поездку несколько. Во-первых, чтобы иметь возможность поговорить с Кириллом, если он вдруг придет ко мне. Во-вторых, нам лучше сейчас побыть на расстоянии, чтобы определиться с чувствами, отношениями, обдумать все. В-третьих, на этих выходных я планировала переезд от сестры, на что тоже требуются силы как физические так и моральные. Сейчас совсем не время куда-либо ехать.
— Подойди.
Встаю в нескольких шагах от мужчины, после чего он вздыхает и подходит вплотную.
— Почему ты такая упрямая? — Лбом касается моего лба. Вздыхая его запах, чувствуя рядом, хочется прикоснуться к нему. Убедиться, что все еще здесь не сбежал от меня, после рассказа о том вечере. Но я не решаюсь. Слишком много неопределенности. — Не спорь со мной. Делай, как говорю.
— Мне, правда, нужно остаться, — пытаюсь не смотреть на его губы, но на малом расстоянии они так и притягивают взгляд.
Сердце начинает учащенно биться, а дыхание сбивается.
— Тебе нужно быть рядом со мной.
— Нет, — усилием воли отстраняюсь от него, — мне нужно работать. Я…
Его губы вдруг накрывают мои, сливаясь в страстном поцелуе. Это произошло так внезапно, что от удивления я приоткрыла рот, чем начальник сразу же воспользовался, углубив поцелуй. Его рука не спеша скользит по моему телу, и ложится на выпирающую его часть, из-за чего с губ срывается стон. А его поцелуи переходят на шею, вызывая вихрь мурашек по всему телу.
Руки сами зарываются в его волосы, крепче прижимая к себе. Такое наслаждение полностью вытисняет все мысли из головы, заставляя сосредоточиться только на ощущениях, которые дарят его поцелуи, руки и член, что упирается мне в живот.
Если бы он продолжил, я бы не смогла отказаться, но Виктор резко отстраняется, держа меня на вытянутых руках. Его зрачки расширены, и дыхание сбито, а во взгляде виднеется голод. Как у него хватило сил остановиться?
— Ты едешь.
Глава 27
— Мама опять звонила, — говорит сестра, когда я вечером возвращаюсь домой.
— Что хотела? — Безразлично спрашиваю я, снимая обувь.
— А ты как думаешь?!
Да тут и думать особо нечего. Опять наверно с соседкой встретилась, которая указала ей на то, как воспитывать свою дочь. И почему она слушает этот бред? Почему она способна слышать всех, кроме меня? У нее, правда, словно слух отключается, когда я ей что-то говорю. Зато мнение посторонних людей для мамы почему-то важнее. Конечно, какая-нибудь тетя Валя лучше знает, что необходимо ее дочери, нежели она сама!
— Хочет, чтобы уволилась и вернулась домой? — Прохожу в комнату и, открыв шкаф, присматриваю, чтобы из вещей взять с собой.
— Ага, — вздыхает сочувственно сестра, внимательно наблюдая за моими действиями.
Виктор не дал мне возможности отказаться. И как бы глупо это ни было, придется его сопровождать в поездку. Я видела, как сильно была удивлена Татьяна, когда я передавала ей список дел. Обычно начальник по командировкам разъезжал самостоятельно, то есть не то чтобы опытных сотрудников, вообще никого не брал. А вот меня ему захотелось. И, скорее всего, не только для рабочих моментов.
— А куда это ты собираешься? — Подозрительно смотрит на сумку, в которую я складываю вещи. Волнение в ее глазах наполняет сердце теплотой. Вот тот человек, который переживает за меня по-настоящему, которому я небезразлична. Как же хорошо, что в моей жизни есть сестра!
— Всего лишь трехдневная командировка.
— Уже? Почему так быстро? С кем? С начальником? Тебе же рано еще! О чем он только думает?! Катя, нет! Тебе нельзя ехать!
— Оля успокойся!
— Нет, я против! Ты еще не готова! Как ты собираешься работать? Там столько незнакомых людей будет. Чужой город. Не боишься раскрыть себя? Как в глаза начальнику смотреть будешь? А если он тебя уволит, когда заметит эту особенность? Хотя, знаешь, так даже лучше будет. Езжай! Дай ему только повод уволить тебя. И зачем я все это говорю?! Ты же все равно по-своему сделаешь…
Так она еще долго причитала. Пришлось успокаивать, раскрыв немного правды о наших отношениях с начальником. Она была сильно удивлена, когда узнала, что ему я могу смотреть в глаза. Как? Почему? Так и сыпались с нее вопросы. Да я и сама не знаю. Скорее всего, из-за доверия. Когда доверяешь человеку, не боишься презрительного осуждения, что может отразиться в его глазах. Когда проблема поглощает тебя полностью, ты не можешь сфокусироваться ни на чем другом. Не можешь думать ни о чем другом. В чужом взгляде я видела боль, отчаяние, безысходность, гнев, вину… Особенно сильная эмоция, которую я испытывала — это стыд. В первую очередь перед той женщиной и мальчиком. Как мне жаль, что все обернулось именно таким образом. Чувствовала себя ничтожеством, которое все осуждают. Как это делали мама, Кирилл, его жена, руководитель, даже соседки… Да много людей, которые слышали эту историю, качая головами, говорили «как она могла» «это же ужас» «такая никчемная, ничего не могла сделать» «из-за нее все погибли».