Начало опричнины
Шрифт:
Списки казенных стародубских вотчин по завещанию Грозного и меновой грамоте Старицкого были составлены в начальный период опричнины, когда антикняжеская земельная политика правительства достигла кульминации. Введя в действие Уложение о княжеских вотчинах 1562 г., а затем отправив десятки стародубских княжат в казанскую ссылку, правительство прибрало к рукам богатейшие княжеские вотчины, располагавшиеся крупными гнездами на территории некогда независимого Стародубского удельного княжества. Данные о размерах вотчин показывают, что фонды конфискованных земель были в целом весьма значительны. Только в селах Татарово Новое, Никольское и Шустово, частично принадлежавших казанскому поселенцу князю А. А. Нагаеву, числилось в конце века 7485 четвертей пашни [1241] . Вотчина княгини М. Стародубской с. Пантелеево, записанная в царском завещании, имела 888 четвертей пашни [1242] . В вотчине ее племянника казанского ссыльного князя Н. М. Стародубского селе Хмелево было 612 четвертей пашни и т. д. [1243] .
1241
ПКМГ, т. I, отд. I, и стр. 858—860, 862—863.
1242
ПКМГ, т. I, отд. I, стр. 860—861.
1243
ПКМГ, т. I, отд. I, стр. 861.
Казанские переселенцы разом лишились всех своих имуществ и вследствие этого оказались без средств к существованию. Казна со своей стороны не выражала ни малейшей охоты тратить на них собственные средства. Выходом из создавшегося положения явилось решение о наделении опальных дворян небольшими поместьями в местах поселения. Конечно, «казанской землицы» было совершенно недостаточно для сколько-нибудь полного земельного обеспечения всех опальных княжат и дворян. Власти учитывали это обстоятельство и, предвидя раздоры в среде ссыльных, передали вопрос о распределении казанских поместий на усмотрение самих поселенцев. Вся местная администрация в Казанском, Свияжском и Чебоксарском уездах была целиком передана в руки самих опальных княжат.
Ярославские князья, которые были самой многочисленной группой среди казанских ссыльных, постоянно назначались воеводами в Казани [1244] . В Свияжске, ставшем местом поселения множества Ростовских и Стародубских княжат, вся местная администрация была передана в их руки [1245] . Наконец, в Чебоксары на воеводство назначались исключительно Ростовские князья [1246] .
Новые казанские воеводы прибыли на место назначения после 13 марта 1565 г. и вскоре приступили к «устройству» ссыльных дворян: отводили им дворы, поместья и т. д. [1247]
1244
Воеводами в Казани были: зимой 1565 (7073) г. — боярин кн. И. А. Куракин-Булгаков, кн. М. М. Троекуров, кн. А. И. Засекин-Сосунов; по Разряду 13 марта 1565 г. — боярин кн. П. А. Куракин, окольничий М. М. Лыков, кн. Ф. И. Засекин-Сосунов; по Разряду 1 мая 1566 г. — боярин кн. П. А. Куракин, кн. Г. А. Куракин, кн. Ф. И. Троекуров, кн. А. И. Засекин-Сосунов, кн. Д. В. Ушатый. (См. Разряды, лл. 317 об, 318 об, 327 об). В писцовой книге 1565—1567 гг. названы еще двое казанских воевод — М. М. Лыков и кн. А. Ф. Аленкин. (Материалы, стр. 8).
1245
В 7073 г. воеводами в Свияжске были боярин кн. А. И. Катырев, А. И. Шеин, кн. Н. В. Стародубский и кн. М. Ф. Прозоровский. По Разряду 13 марта 1565 г., все они были оставлены на месте, кроме последнего, замененного кн. Н. Д. Яновым-Ростовским. По Разряду 1 мая 1566 г., там были кн. Катырев, Н. М. Сорока-Стародубский, М. Ф. Бахтеяров-Ростовский и Н. Д. Янов-Ростовский. (Разряды, лл. 317, 318 об, 327; ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 848, л. 21 об.).
1246
В 7073 г. воеводами в Чебоксарах были князья П. П. Пронский, И. Ф. и В. Ф. Бахтеяровы-Ростовские. 13 марта 1565 г. Пронский был заменен князем И. Ю. Хохолковым-Ростовским, остальные оставались на своем месте. В том же составе они управляли Чебоксарами по Разряду 1 мая 1566 года. (Разряды, лл. 317, 318 об, 327).
1247
Указ о ссылке дворян был издан тотчас после Земского собора. Однако осуществление его потребовало, по-видимому, нескольких месяцев. Переселение множества семей в места отдаленные, за сотни верст от Москвы, представляло определенные трудности, особенно с наступлением весенней распутицы.
Как мы отметили выше, наличные фонды казанских земель никак не соответствовали числу и земельным окладам сосланных в Казань лиц, поэтому размеры поместных «дач» первоначально были крайне невелики.
Например, боярину и воеводе князю П. А. Булгакову писцы отделили в сентябре 1565 (7074) года в дворцовых селах 130 четвертей пашни и 30 четвертей перелогу, в то время как полный поместный оклад князя П. А. Булгакова был равен 1000 четвертей «доброй угожей земли» [1248] .
1248
ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 643, лл. 241—246.
Воевода князь Г. А. Булгаков, поместный оклад которого равнялся 900 четвертям пашни, получил тогда же 125 четвертей пашни и 12 четвертей перелогу [1249] .
В Свияжске боярин и воевода князь А. И. Катырев-Ростовский получил в сентябре 1565 (7074) года 80 четвертей пашни и 40 четвертей перелогу, при окладе в 1000 четвертей [1250] .
Другие княжата и дети боярские получили еще более мелкие поместья. Некоторые испомещались целыми семьями. Например, общее поместье получили князь Дмитрий Шемяка Гагарин с братьею и племянниками (всего 12 человек). Одно небольшое поместье получили 13 братьев Тетериных и т. д. [1251]
1249
ЦГАДА, ф. Поместного приказа, № 643, лл. 247—251..
1250
ЦГАДА, № 848, лл. 131 об. —136.
1251
ЦГАДА, № 643, лл. 263—266 об, 273—276.
Русское правительство произвело первый раздел казанских земель вскоре после завершения семилетней Казанской войны [1252] . В мае 1557 года казанский воевода разделил земли принадлежавшие казанскому хану и его мурзам, между русскими феодалами, дворянами и детьми боярскими [1253] . Значительную
1252
О раздаче земель в Казани см. Г. Перетяткович. Поволжье в XV и XVI веках (Очерки из истории края и его колонизации). М., 1877, стр. 246—253.
1253
Интересно заметить, что дворянский идеолог И. Пересветов еще осенью 1549 г. изложил проект покорения Казани и раздела богатейших казанских земель: «Слышал есми про ту землицу, щю Казанское царство, у многих воинников, которые в том царстве в Казанском бывали,, что про нее говорят, применяют ее подрайской земли угодием великим». «Хотя бы таковая землица и в дружбе была, ино бы ея не мочно терпети за такое угодье». (А. А. Зимин. Пересветов, стр. 378, 332).
1254
ПСРЛ, т. XIII, стр. 283. Утверждение русских феодалов на казанских землях сопровождалось повсеместным введением барщины, широко распространенной в центральных уездах России. «И пахати учяли, — замечает летописец, — на государя и на все русские люди и на новокрещены и на Чювашу» (там же).
После введения опричнины и издания царского указа о казанской ссылке, расхищение земель коренного населения Среднего Поволжья приобрело еще более широкий размах. На этот раз правительство пустило в поместную раздачу значительный фонд государственных «черных» и дворцовых деревень, а также земли, «исстари» принадлежавшие татарам, чувашам и мордве. Все эти земли были переданы на поместном праве княжатам и детям боярским, сосланным на житье в Казанский край. В одном Казанском уезде переселенцы заполучили 10 сел, 3 сельца, 28 деревень и 10 пустошей, 525 крестьянских дворов. В их руки перешло около 14 тысяч четвертей пашни, а если считать вместе с перелогом и пашенным лесом, — более 23 тысяч четвертей пахотной земли [1255] .
1255
ЦГАДА, № 643, лл. 366—369. Пашня везде дана в пересчете на три поля.
Очевидцы и современники опричнины довольно точно определяли ее смысл и значение. Так, Шлихтинг рассказывает, что после взятия Полоцка царь Иван стал подумывать, «как ему уничтожить своих приближенных, а особенно тех, кто отличался знатностью и древностью рода», и затем учредил опричнину, чтобы «уничтожить» знать [1256] .
Видные опричные дипломаты Таубе и Крузе утверждают, что единственной причиной учреждения опричнины было то, что царь Иван «давно уже присматривался, как бы ему истребить самые благородные княжеские и дворянские роды» [1257] .
1256
А. Шлихтинг. Новое известие, стр. 16. (Курсив наш. — Р. С.).
1257
G. Hoff. Указ. соч., стр. 5., (Курсив наш. — Р. С.).
Интересные сведения об опричных земельных переселениях сообщает английский путешественник Джильс Флетчер, побывавший в России в 80-х гг. XVI века. Его «Записки» свободны от крайней тенденциозности, которая отличает писания Шлихтинга, Таубе и Крузе.
Учредив опричнину, рассказывает Флетчер, Грозный провел такие меры, которые подорвали влияние «удельных князей»: «Овладев всем их наследственным имением и землями, лишив их почти всех прав и проч., и оставив им одно только название, он дал им другие земли на праве поместном (как оно здесь называется), владение коими зависит от произвола царя и которые находятся на весьма далеком расстоянии и в других краях государства, и этим способом удалил их в такие области, где бы они не могли пользоваться ни милостью, ни властью, не будучи тамошними уроженцами или хорошо известными в тех местах; почему теперь знатнейшие дворяне (называемые удельными князьями) сравнялись с прочими, с тою только разницею, что во мнении народа и относительно привязанности его к ним они стоят выше, и что во всех общественных собраниях они постоянно занимают свое первое место» [1258] .
1258
Д. Флетчер. О государстве Русском, стр. 41 (Курсив наш. — Р. С.) К. Н. Бестужев-Рюмин совершенно произвольно предположил, что Флетчер имел в виду действие Уложения Грозного о княжеских вотчинах 1562 г., ограничившего права княжат на их вотчины. (К. Н. Бестужев-Рюмин. Русская история, т. II, СПб., 1885, стр. 261). С. М. Середонин указал на то, что, по известию Флетчера, меры Грозного шли гораздо дальше приговора 1562 г., ограничившего права княжат, но не отнимавшего у них родовых вотчин. (С. М. С е р е д о н и н. Сочинение Джильса Флетчера, как исторический источник, СПб., 1891, стр. 86). Середонин считал известие Флетчера достоверным в своей основе, хотя и не лишенным некоторого преувеличения. С. Ф. Платонов писал о «полной справедливости» слов Флетчера, но при этом указывал только на пересмотр землевладения и конфискацию княжеских вотчин, как следствие зачисления отдельных уездов государства в опричнину. (С. Ф. Платонов. Очерки, стр. 110). И только С. В. Рождественский, автор капитального исследования по истории служилого землевладения в XVI в., подверг сомнению сообщение Флетчера. Он писал: «Документальные источники нигде не говорят о насильственном обмене княжеских вотчин на поместья в других краях государства... Если фактическая сторона поземельной политики XVI в. передана Флетчером преувеличено и неправильно, то еще менее верно схвачена им основная цель этой политики». (С. В. Рождественский. Служилое землевладение, стр. 132—133). Подобная оценка земельной политики Грозного является ошибочной.
Проницательный наблюдатель, Флетчер весьма точно определяет направленность земельных мероприятий опричнины. Репрессии против Ростово-Суздальских, Ярославских и Стародубских княжат, ссылка многих из них на поместья в Казанский край и конфискация значительной части их родового землевладения нанесли страшный удар влиятельной боярской аристократии, многочисленным потомкам удельных династий Владимиро-Суздальской земли.
В опричнине получили продолжение репрессии против удельных князей, старомосковской знати и фрондирующих дворян.