Начало: Пожар

Аннотация

Мила 2.0. Начало: Пожар – короткая история приквел к первой книге "Мила 2.0" Дебры Дризы.

Мила не может вспомнить ничего до пожара, в котором умер ее отец. Это нормально иметь некоторое провалы в памяти после посттравматического стресса, но Мила не помнит, что бы когда либо училась ездить на велосипеде, или когда то была влюблена. Ничего.

То,

что она не знает, не должна помнить – это то, что она была сконструирована в компьютерной лаборатории и запрограммирована все это забыть. Потому что, если она вспомнит, она сможет узнать о своем истинном предназначении.

Вопрос в том: если она пережила пожар, тогда, что она видела в последний момент перед потерей сознания?

Какой-то голос в моей голове убеждает меня, что бы я очнулась. Я борюсь с ним, и глубже закутываюсь в свое уютное одеяло. Этот сон слишком хорош. Я плаваю в океане, не пытаясь плыть куда то определенно, просто дрейфую и нежусь в теплых лучах солнца, что греют мою кожу. Над головой кричит чайка, она летит так низко, что я могу коснуться ее рукой.

Все выглядит умиротворенно, и даже при том, что здесь нет моих родителей, но я чувствую их присутствие, как только ступаю на песок.

Забавно. Я не могу представить худший сценарий в мире, чем тот, в котором мама вытаскивает меня потанцевать, с моими то двумя левыми ногами.

Но я знаю, даже если все танцуют, они все равно меня будут на меня палиться. В общем, как и обычно.

– Знаешь, моя жизнь очень похожа на документалку, в которой я постоянно себя калечу. Я говорю нашу обычную шутку, в то время отказываясь просыпаться. За шумом волн, я слышу громкий папин смех, но прислушавшись - слышу душераздирающий крик матери.

Океан шумит, в то время как охватывает мои конечности, что начали тяжелеть, но в хорошем смысле слова.

Мало того, солнце очень припекает, но вода… вода настолько блаженно теплая.

Теплая, даже в моих легких. Только вот воздух горьковатый на вкус. Чем больше я плаваю, тем больше чувствую этот запах, он медленно душит меня, как будто меня укрывают толстым одеялом.

Горький. Едкий. Горячий.

Я задыхаюсь…

Задыхаясь, я открываю глаза.

Никаких танцующих людей. Никакого теплого океана.

По началу только тьма. После того, как мои глаза привыкают, странный, темный туман, похожий на клочья виднеется в тусклом свете, который просачивается через мое окно. Я качаю головой, пытаясь прогнать от себя остатки сна. Туман? Но мое окно закрыто. Я до сих пор слышу громкий, не прекращающийся шум океана с некоторого расстояния. Но это не имеет никакого смысла.

Мой взгляд перемещается от окна к двери, и мои легкие сжимает в спазме. Находясь в темноте, я должна была предугадать, что тонкие лучи оранжевого света исходят с той стороны двери. Свет, что мерцает.

Это не туман. Это дым.

Это не шум океана. Это пожар.

Пожар.

Я бросаюсь обратно к кровати и одеваю свои тапочки.
– Мам? Пап?
– Я ступила на одну из своих разбросанных балеток, споткнулась и ударилась об свой ночной столик.

Прямоугольный на вид, он издал глухой стук.

Мой будильник мигал зелеными цифрами 10:42. Я открыла рот, что бы позвать папу опять, но затем остановилась. 10:42, 10:42. Они не приходят домой так рано.

Впервые я была благодарна за то, что они задержались на одном из своих приемов, связанных с работой.

Но это также значит… Что я сама по себе. Я должна выбраться сама.

С этой мыслью, что дала мне стимул, я обула свою обувь и побежала к двери, протягивая руку к дверной ручке…

Горячо.

Я вскрикнула и облизала свои обожженные пальцы. Пожар должен быть снаружи.

Этим путем я не смогу выбраться. И нет возможности позвонить кому то и позвать на помощь, я вспоминаю, как оставила свой мобильник заряжаться на полочке в коридоре возле ванной. Нет, окно мой единственный вариант. Я отошла назад, мое сердце билось очень быстро, дыхание становилось все прерывистей. Дым попал мне в горло, горячий и неприятный.

Люди умираю в три раза чаще от отравления угарным газом, чем от ожогов, и у меня есть только три минуты, что бы выбраться прежде, чем отключится пожарная сигнализация.

Я наполовину заливалась истерическим смехом, наполовину рыдаю, вспоминая последнюю просмотренную документалку, которую смотрела вместе с родителями. Предполагаю, что принудительный еженедельный просмотр Дискавери с попкорном, наконец то принес свои плоды.

Вокруг меня дым светился белым, напоминая ползучий туман.

Три минуты.

Пожарная сигнализация …

Мой безумный взгляд находит устройство на потолке в центре моей комнате. Ничего. Даже нет красного света. Наверно батарейки сдохли. Но как это возможно? Мама все время меняет их раз в полгода.

Я кашляю и иду к окну, мимо белых полок, на которых лежат все мои любимые книги. Мои старые фото с верховой езды, моя бейсбольная перчатка с автографом папиного любимого подающего из команды Филипс.

Я игнорирую кожаную перчатку и беру фото. Семейное фото мамы, папы и меня, идущих на пляж. Это мое любимое. Мамины волосы развивает ветер, ее улыбка сияет, а рука папы обнимает меня за плечи, которые еще до их пор в песке после нашего песочного боя. Я потянулась к окну и возилась с ним, пока не смогла отпереть замок. Запихнув фото за пояс своих пижамных штанов, прежде, чем колебаться, я просто вылезла на крошечный балкон.

Свежий воздух и тьма спешили меня поприветствовать - было так холодно, что мои и от того раздраженные легкие сжимали легкие спазмы в знак протеста. Я ускорила свои движения. Пока я боролась за то, что бы восстановить свое дыхание, сердце бешено билось под ребрами. Я снаружи. Все, что я должна сделать, это схватить вот эту ветку над своей головой, спуститься вниз по дереву, и я буду свободна.

На улице никого не видно, и дома выглядят тихими, освещенные лишь светом с крыльца и светом из окон вторых этажей. Очевидно, еще никто не знает о пожаре. Настолько, насколько папу раздражают соседи, которые все время мусорят возле нашего гаража, в том числе и бесконечные гаражные распродажи, после которых большинство из них сжигают купленные вещи. Нет, все, что мне нужно, это спуститься вниз и постучать в дверь Рогерсам, что бы они позволили воспользоваться свои телефоном.