Шрифт:
Пролог
Проснулся в 7 часов. Утреннее солнышко озарило комнату, через открытую форточку проникал шум просыпающегося города, слышно, как урча подкатил мусоровоз, но как всегда подъезд к мусорным бакам загородили припаркованные во дворе автомобили.
– Эй, народ – зло закричал водитель – если через 5 минут вы свои драндулеты не уберете, то уеду и мусор забирать не буду.
Жильцы, впрочем, у нас покладистые, не прошло и трех минут, как завелись двигатели и пару машин отъехали, освобождая проезд.
– Пора вставать, нас ждут великие дела. Сегодня 15 апреля 2020 года. Владимир Иванович, с девяносто двухлетием тебя – поздравил я себя.
Да и больше некому поздравлять, живу бобылём, детей не сподобилось нарожать, а друзья уже давно на кладбище. Впрочем, вчера из районной администрации пришли две молодухи, поздравили через дверь, подарили подарок, оставив его под дверью, сказали, что его забрать можно через минуту, после их
А я все божий свет копчу. Хотя Бог здоровьем, да и силушкой, не обидел. Подкову конечно уже не согну, но зарядку с пудовыми гирьками пока могём. Так что на здоровье не жалуюсь, медкомиссия пять лет назад всего меня с ног до головы обследовала, недомоганий не нашла и продлили мне в ГАИ водительские права на десять лет.
Родился я 15 апреля 1928 года, так в документах написано. Родителей я своих не знаю, так что подтвердить дату рождения некому. Подкидыш я. Воспитывался в детском доме, где и фамилию мне соответствующую и дали – Найденов, а имя Владимир, в честь Владимира Ильича, а с отчеством и так все понятно, как в песне поется Иванами да Марьями гордилась ты всегда. Детдом располагался в Ленинграде на Крестовском острове рядом с яхт-клубом. Как себя помню, все время с ребятами пропадал в яхт-клубе. Поначалу на берегу ветер парусами ловили, да себе учебные яхточки одноместные строили. До войны три яхты построил, на последней профессионально стал яхтенным спортом заниматься, в регатах участвовал. К началу Великой отечественной войны исполнилось мне 13 лет и как настоящий герой и защитник Родины, я с тремя пацанами рванули на фронт. Но, не добрались, через день вернули в детдом. Когда немцы взяли город в блокаду, детские дома из Ленинграда начали эвакуировать. Наша очередь подошла к концу сентября 1941 года, на барже через Ладогу эвакуировали на большую землю, а затем в северный Казахстан, на реку Урал в казацкую станицу. В станице был конезавод, лошадей направляли в корпус Л.М. Доватора. Мальчишки с 7 класса обучались станичниками казацкой премудрости. Учили нас казаки на совесть, да и мы воинскую науку постигали до седьмого пота. К окончанию 10 класса из худосочного подростка, превратился я в детинушку с косой саженью в плечах, лучшим новиком стал, пластунскую науку усвоил, шашкой рубил, из карабина и лука с галопа коня, когда все копыта в воздухе, десятки в мишенях выбивал. Военком долго не сопротивлялся, и я в 16 лет 10 августа 1944 года был призван в армию. Воевал на 1 Белорусском фронте в разведэскадроне конного корпуса ранее бывшего под командованием Доватора Л.М. С эскадроном ходил в рейды по тылам фашистов. В разведке пригодились мои навыки стрельбы из лука, бесшумно снимал часовых. За время войны убил 14 фашистов. Был награжден медалями за "Отвагу" и "За Победу над Германией" После Победы, в июле 1945 года мой корпус был расформирован, а меня демобилизовали – 17 лет только было. Вернулся в Ленинград, где поступил в Горный институт. Возобновил занятия в яхт-клубе, где уже строил яхты олимпийского класса и на них ходил по Финскому заливу, вплоть до Таллина. В Ленинграде после войны активно стало развиваться современное пятиборье, застрельщиком был Ленинградский государственный университет. Горный не остался в стороне, и я попал в команду. С учетом боевых и казацких навыков результаты по бегу и плаванию, тогда соревнования проходили по пересеченной местности и в открытой воде, а также на коне и стрельбе были отличные, проблемы были в фехтовании, это тебе не шашкой рубить, тут фехтовать нужно. Но я настырный и к окончанию института на спартакиаде народов СССР в личном зачете выиграл третье место и удостоен звания мастера спорта СССР. Распределился я в город Пермь и началась моя работа в геолого-разведывательных партиях, которая затянула меня на всю жизнь. Исходил всю Пермскую область, Урал, Западную Сибирь, в командировках бывал и, как тогда называли, в развивающихся странах, вставших на социалистический путь развития. Открыл десятки месторождений, в том числе 8 лично, были тогда и одиночные выходы в "поля". Защитил кандидатскую диссертацию, был награжден Орденом "Трудового Красного Знамени". Дослужился до заместителя начальника управления. И тут наступил 1991 год и СССР не стало, а в 1992 году ликвидировалось моё управление, и я стал пенсионером. Руки не опустил, стал преподавать в институте, а в 2002 году в возрасте 74 лет, окончательно ушел на заслуженный отдых. Купил себе небольшой хутор, никому не нужный, на речке Ольховка у горы Масленая и с тех пор с середины весны и до середины осени живу там, а зимой в городе Перми в "хрущевке" в однокомнатной квартире, полученной по очереди в конце шестидесятых годов прошлого века. Пристрастился к сельскому хозяйству,
Пора в путь, опустошил холодильник, набрав два мешка продуктов, прихватил подарок администрации, вырубил электрические пробки и пошел к своей старенькой "буханке", в которую накануне с трудом запихал около пятисот килограмм пожитков и двинулся в путь. По трассе ехал быстро, а вот оставшиеся 60 километров по грунтовке и 10 по лесной дороге пришлось ползти как черепаха. Не доезжая двух километров до хутора, пробил переднее колесо. Помощи тут ждать не от кого, придется колесо менять самому, а запаска лежит в салоне под горой поклажи. Пришлось все вытаскивать и складировать в пяти метрах на небольшой полянке. Когда добрался до запаски, силы стали меня покидать, пронзила резкая боль в груди, в глазах потемнело, я с трудом дотащил колесо с домкратом до полянки, и рухнул на мешки с поклажей. Наступила темнота.
Глава 1
Очнулся. Утро. Солнечные лучи пробиваются через закрывающее небо зеленую листву деревьев. Щебечут птицы, радуясь новому дню.
«Сколько же я провалялся, колесо пробило в пять вечера, а сейчас, судя по положению солнца в районе семи часов утра. Выходит, потерял сознание не меньше чем на 12 часов» – сделал я не утешительный вывод.
«Стоп, а почему листья на деревьях все зеленые. Когда выезжал из дома, почки еще только стали набухать. В лесу деревья были голыми, а в тени в канавах еще были остатки снега. Сейчас же, по ощущениям, 18–20 градусов тепла, все деревья в листве. Похоже в отключке был не менее трех недель»
Взглянул на часы – 7 утра 16 апреля.
– Что за …
Рука не моя. Из рукава камуфляжной куртки высовывается бледная рука подростка, на которой болтается ремешок с «Командирскими» часами – подарком от военкомата на 25-летие Победы. Поднимаю правую руку – такая же. Мысли понеслись вскачь – «Сон, бред, видения? Нет, больно всё реально».
Решил осмотреться. Сел, дискомфорта от движений не почувствовал, тело слушалось. Посмотрел на ноги, и уже не удивляясь, обнаружил, что они тоже принадлежат подростку. Задрал штанины, из широких штанин высовывались худые бледные ноги с острыми коленками. Я сидел на мешках с вещами, которые перед потерей сознания вытащил из «буханки». Рядом лежало запасное колесо и домкрат. Но, самого УАЗа не было. От слова совсем не было, ни его самого, ни каких-либо следов его здесь нахождения. Да и лесной дороги не было. Вокруг был только девственный лес. Я же сидел на куче вещей своего скарба на полянке диаметром не более трех метров.
Взгляд зацепился за рюкзак, вспомнил, что там бритвенный набор, в котором есть небольшое зеркало. В зеркало на меня смотрело лицо пацана с выпученными от обалдения глазами. При том не просто подростка, а меня самого в тринадцатилетнем возрасте.
«Значит я всё-таки умер и переродился в самого себя тринадцатилетнего. Не знаю – плакать, умер все же или радоваться, есть возможность прожить вторую жизнь» – на этом я решил остановиться в своих размышлениях. Решил сначала успокоиться и включить логику.
В животе заурчало, организм ясно дал понять, что пора подкрепиться. С опаской осмотрел содержимое пакетов с едой, обнюхал содержимое, каких-либо признаков гниения не обнаружил. Продукты выглядели вполне пригодными к употреблению. Не мудрствуя лукаво, сделал бутерброды с колбасой, порезал на части пару помидор и на две части огурец, пока делал, слюни из рта так и текли. Насытившись завтраком, решил приступить к анализу сложившейся ситуации:
«Первое. Я умер и возродился в теле самого себя тринадцатилетнего. Себя или его? Нет – себя. Я ощущаю только себя, каких-либо ощущений присутствия в теле и в мозгах чужого – нет. Все знания и жизненный опыт мои».
Таким образом устанавливаю первую константу: Я тринадцатилетний подросток» – от данного умозаключения пот на лбу выступил. Дальше пошло лучше.
«Второе. Где я? Я точно на Земле! Все мои чувства, визуальные, обонятельные, осязательные на это указывает. Тут и насекомые, начиная от комаров и заканчивая ползающими букашками, и виды окружающих меня деревьев, состояние почвы, знакомое щебетание птиц, движение солнца и земли и даже земная гравитация. Так, что вопрос где я, относится к конкретному месту нахождения. Мне 13 лет, я должен находиться в детском доме в Ленинграде. Но, вокруг меня не Ленинград, и даже не Крестовский остров, а лес, где не ступала нога человека.» – тут я чуть не подпрыгнул – «у меня же есть смартфон".
Достав из внутреннего кармана смартфон, я уставился на него, а в ответ из его экрана на меня смотрел черный квадрат Малевича. Реанимационные мероприятия в виде нажатия, потряхивания, постукивания, к его оживлению не привели. Расстроенный неудачей, я продолжил свои размышления.
«В 7 часов утра перед попаданством и в 7 часов утра, когда я попал, солнце находилось практически в одинаковом положении, то есть я нахожусь приблизительно на одной долготе. Так что я с большой доли вероятности нахожусь на территории Пермского края. Впрочем, это легко проверить на местности, мой хутор построили еще до революции в 1907 году, а до него всего то два километра».