Начало пути. Пермска волость

Соколов Александр Алексеевич

20 стрел сделал из лозы орешника, благо его в подлеске хватает. Для наконечников использовал жесть, от трех пустых банок из-под тушенки. Для крепежа использовал нитки из носка, пришлось одним пожертвовать, все равно в портянках хожу. Стрелы отполировал и пока отложил.

Очередь дошла до копья. Из набора кухонных ножей, состоящего из ножа для овощей, шеф-ножа, филейный ножа, универсальный ножа, выбрал шеф-нож с длинной лезвия 20 сантиметров. Демонтировал ручку шеф-ножа с помощью плоскогубцев швейцарского ножа, выпрямил с одной стороны шляпки двух заклепок. Вырезал дубовое древко длиной полтора метра диаметром четыре сантиметра, сделал в верхней части по центру вырез на длину ручки шеф-ножа, проделал шилом дырки, совмещённые с отверстиями стальной ручки ножа и закрепил заклепками. Для большей надежности, обмотал бечевкой. В общем копье получилось на славу.

Настала очередность

каяка. Распаковал его из сумки, разложил на берегу ручья, установил каркасную конструкцию и, прилагаемым ножным насосом накачал его баллоны. Прихватив арбалет и спиннинг, отправился добывать провиант на дорогу. Отталкиваясь байдарочным веслом, по ручью спустился в реку, и заработав веслом двинулся вверх по течению. От моей гребли, каяк двигался рывками, но постепенно я приноровился и рыскание прекратилось. Не забыл. В яхт-клубе нам ставили технику гребли на байдарке. Работая веслом в легком темпе – 60 гребков в минуту, каяк против течения, правда слабого – 0.5 метра в секунду, двигался резво, километров 7 в час. Обойдя растянувшуюся на 500 метров заводь, заросшую рогозом и осокой, откуда доносился гомон и кряканье в сотники утиных глоток, развернулся и со скоростью течения подплыл к краю камышей. То ли утки не пуганные, то ли благодаря камуфляжной окраски лодки, остался не замеченным. Утки высиживают яйца, так что охочусь только на селезней. А вот и он, из зарослей на чистую воду выплыл селезень, весом не менее полутора килограмм, я даже залюбовался его окрасом, зеленой головой, шеей и красным зобом и всё это великолепие освещалось ярким солнцем и бликами от воды. Стряхнув наваждение, произвел выстрел. Селезень не успел среагировать и арбалетный болт пробил его на сквозь. Ну, да, где уж тут среагировать, скорость болта 230 метров в секунду. Смерть селезня для утиной стаи прошла не замеченной. Подплыв к добыче, вытащив болт, забросил ее в каяк. Тихо вернулся на место засады. Ждать долго не пришлось, появился в 40 метрах еще один селезень, который также стал моей добычей. Но, тут тихо не получилось, раздался оглушительный взрыв, одновременных взмахов крыльев и утиная стая в сотни четыре голов, поднялась в воздух. Быстро захватив добычу, я отплыл подальше. Вода в реке прозрачная, рыбы в реке много. Ждать, пока утки успокоятся, не стал. Решил половить на блесну. Удачно. Фактически каждый пятый заброс результативный. Поймал жереха на килограмм 9 и две кумжи по 6 и 7 килограмм. К этому времени утки успокоились и подстрелив еще одного селезня, вернулся к себе на утес.

На утесе, развел очаг, выпотрошил добычу, с селезней выщипал по 30 перьев, облепил с оставшимися перьями глиной, жереха также облепил глиной, а икру и филе кумжи, порезанные пластинами, засолил. Пообедал прошлой добычей. В очередном лимоне оказал одна косточка, которую тоже прикопал. После чего занялся оперением стрел. Для закрепления оперения использовал нитки носка. Когда закончил, костер как раз прогорел, в угли положил запекаться селезней и жереха.

Пришло время испытания лука. Техника и навыки стрельбы не подкачали. К третьему выстрелу приноровился к луку, а дальше пошло как по маслу. С расстояния в 50 метров семь стрел попали в десятисантиметровую рожицу, нарисованную мной на трухлявом бревне. Натяжение лука было для меня тяжеловато, но это дело наживное. Оставшись довольным испытание, снял с лука тетиву. Поужинал остатками судака и завалился спать.

Глава 3

Утром, 24 апреля, в восьмой день попаданства, после зарядки и водных процедур, позавтракал красной икрой, доел последний лимон и стал собираться. Снял палатку, упаковал прямо в глиняной корке запечённых селезней и жереха, уложил в рюкзак смену белья, из неприкосновенного запаса три баки тушенки, по паре упаковок гречи и пшенки, пачку соли, банку сгущенки, картошку, пятилитровую бутыль с кипяченой воды, котелки, пару мисок, спиннинг, две лопаты, влагостойкие мешки для соли, блокнот для зарисовки карты, сапоги – ходить придется по солончакам, а также на всякий случай для товарного обмена, прихватил две чашки с блюдцами, завернул их в свитер, упаковал всё в каяк и тронулся в путь. Из оружия у меня арбалет, копьё и лук, также можно использовать охотничий нож, туристский топорик и как за сапожник – кухонный нож для овощей. По речке поплыл вниз по течению экономным ходом в 60 гребков в минуту, в будущем надеюсь довести до сотни гребков, со скоростью 8 км/час.

Высокие берега реки прикрывали заросли ивняка, орешника, черемши, вода вдоль берега была покрыта кувшинками, начинавшими свое цветение. Температура воздуха поднялась до 25 градусов, так что греб полностью голым.

Через час достиг места впадения в реку Шакву. Внимательно,

через прицел, просканировал окружающую обстановку. Человеческого присутствия не наблюдалось, и я продолжил движение. Ширина Шаквы была побольше, метров 80, течение не спешное, берега также окаймляли заросли ивы и орешника, а далее всё тот же дремучий лес. К часу дня сделал привал, спрятался за ветвями плачущей ивы и с удовольствием отобедал половиной селезня, вкус был замечательны, мясо мягким и сочным, и само отделялось от костей. Размял ноги и тронулся дальше.

Через пять часов хода, стал подыскивать место для ночлега. Понравилась маленькая речушка, впадающая в Шакву, поднялся по ней метров на сто, где обнаружил небольшой пляж, окруженный вокруг густым подлеском, скрывающем от посторонних глаз. Забрался на дерево, осмотрев окрестности, после чего вытащил каяк на берег и обустроил лагерь. Уже в сумерках, вскипятил на завтрашний день воду в пятилитровом котелке, питьевой воды за день потребляю много. Поужинал второй половиной селезня, попил чайку и завалился спать. Ночью как всегда прошел дождь.

Проснувшись с первыми лучами солнца, осмотрел округу в прицел, позавтракал филе форели, вкус восхитительный, свернул лагерь и продолжил путь.

Через полчаса доплыл до Сылвы. Река величаво и неспешно несла свои воды на север. Её ширина превышала 400 метров. В десяти метрах от берега продолжил свой путь.

Следующие три дня прошли спокойно. Двигался в своем ритме. В середине третьего дня прошел слияние с Чусовой. Скоро Кама. По моим прикидкам тут должны уже быть обжитые места. Со всей осторожностью проплыл еще километров пятнадцать, в 17 часов, зайдя в очередной ручей, обустроил себе лагерь. В питании перешел на подножный корм. Поймал жереха и кумжу, филе которой засалил. В сумерках развел костерок, побаловал себя ухой с картошкой. Пару десятков картофелин сварил в мундире, вдруг долго из-за безопасности, огонь развести не удастся.

Утром, через полчаса после начала движения, аж вздрогнул от душераздирающего крика, раздавшегося с берега из глубины леса. Быстро вооружившись, направил каяк берегу, спрятался в густых ветвях ивы. Медленно двинулся через лес, прячась за деревьями в направлении услышанного крика.

Метров через семьдесят впереди показались просветы, начался подлесок, переходящий в кустарник, послышались голоса, среди которых выделялись короткие возгласы, издаваемые хорошо поставленным командным голосом. Я лег на землю и пополз. Начался малинник. В трех метрах справа от меня здоровенный корявый пень с остатками поваленного ствола. Аккуратно переместился за него. Упавший остаток ствола одним концом лежал на пне, образовав зазор между собой и землей. Через зазор стал осматривать открывшуюся картину. Передо мной раскинулся огромный луг, справа по границе леса были расположены в линию семь шалашей. Рядом с шалашами лежат убитые шесть мужчин, одетых в холщовые рубахи и такие же штаны и три женщины, в холщовых сарафанах, на ногах у всех были лапти. Перед вторым от меня шалашом, бородатый мужик со спущенным штанами, лежа на девчонке, совершал возвратно-поступательные движения, девчонка только всхлипывала, в этих всхлипываниях отражалась смертная тоска от полной безнадеги.

В метрах пятнадцати перед шалашами на земле плотно сидели два десятка молодых женщин, мужчин и маленьких детей, которых по периметру охраняло три воина в кожаных доспехах, с копьями в руках. На спине каждого из них был приторочен лук. Между ними и шалашами стоял воин в чешуйчатых ламеллярных доспехах, с бронзовым шлемом на голове, в правой руке держал меч, за спиной у него составной лук. Перед ним на коленях находился седой мужчина, который что-то говорил воину, как я понял, главному. Главный в ответ рассмеялся и демонстрируя свое превосходство и полное пренебрежение, приложил лезвие меча к шеи седого.

В этот момент из самого дальнего шалаша раздались крики, из шалаша вышли еще три воина, двое из которых за волосы тащили за собой двух голых женщин, а третий нес перед собой кучу меховой рухляди. Главный дал им какую-то команду, и они потащили свою ношу в левую сторону от меня, в направлении, прохода, образованного подступающим лесом, который сжал луг до бутылочного горлышка.

Что мы имеем, отряд пришлых воинов напал на племя или род мирных аборигенов. Тут восемь воинов, притом очень хорошо вооруженных. По всей видимости это охотники за людьми. У них есть транспорт, и там наверняка есть еще люди. Я могу стрелять из лука со скорострельностью 12 выстрелов в минуту, то есть один выстрел за пять секунд. Из арбалета скорострельность 10 выстрелов в минуту, 6 секунд на выстрел. Скорострельность из лука выше, но стрелять придётся стоя, а из арбалета можно лёжа, а в лежачего намного сложнее попасть, чем в стоячего.