Начало пути
Шрифт:
Вот как универсальный управленец Сергей и занялся с Василием Ивановичем. Мужик понравился своей искренностью и юношеской романтичностью, хотя возрастом был далеко не пацан (ближе к сорока было этому вьюноше). Именно людей с такими чертами и хотел видеть в своей лаборатории Сергей. Сам такой, и к тому же был убеждён, что цивилизацию двигают вперёд только романтики. Наверное, поэтому Сергей насел на Василия Ивановича по полной программе – больше часа расписывал, какие перед ним открываются грандиозные перспективы, если тот перейдёт на работу в корпорацию. На робкие восклицания Василия Ивановича:
– Да я готов хоть завтра перейти к вам, но, понимаете, семья у меня! Как можно, двух дочерей-школьниц и жену снять с насиженного места. Из Питера увезти
На это Сергей ответил:
– Тайгу, говорите! А вот скажите – какие у вас жилищные условия в Петербурге? Какая там зарплата у вас и у жены?
– Да как обычно, как у большинства! Живём в двухкомнатной квартире, я получаю сорок тысяч, жена тридцать – в общем, на жизнь хватает.
– А у нас в тайге, как только вы подпишете контракт с корпорацией, вам выделят четырёхкомнатную квартиру, а зарплату лично вам установят в сто двадцать тысяч. Школа, где будут учиться ваши дети, гораздо лучше, чем в Питере, и не только по внешнему виду и по функциональности, но и по качеству педагогов. Самых опытных людей в стране туда набираем. Кроме этого, вашим дочерям здесь будущее будет обеспечено. Я имею в виду, что за хороших ребят они, когда вырастут, замуж выйдут. Не за какую-нибудь пьянь или офисный планктон, наводнивший большие города, а за нормальных ребят, крепко стоящих на ногах. У нас за выпускницами школ целая охота идёт – уже сейчас курсанты училища, которое курирует корпорация, просто на руках готовы носить девчонок. Да что я вам всё это рассказываю – пойдёмте в наш жилой городок, сами всё увидите.
Дружески приобняв мужика, я подтолкнул его к дверям кабинета.
Шок Василий Иванович испытал сразу же, как только мы, пройдя по аллее метров двести, спустились по эскалатору под землю и попали на перрон подземного трамвая. А когда через пять минут вышли на поверхность, то оказались перед стадионом, на котором бегали за мечом стайки мальчишек; пройдя еще метров сто, вошли в красивое трёхэтажное здание. Только внутри в фойе стало понятно, что это школа. Вызвав её директора, я поручил провести для Василия Ивановича краткую экскурсию.
Пока они ходили, работал в директорском кабинете – обзванивал нужных людей, в общем, моя обычная деятельность, когда нахожусь в своём офисе. Когда Василий Иванович появился после экскурсии по школе, вид у него был весьма задумчивый. Чувствовалось, что мужик получил удар в своих представлениях о жизни людей в провинции. Ковать железо нужно было, пока оно горячо, и я повёл его на экскурсию в жилую зону. Когда вышли из здания школы, то опять направились в сторону подземного трамвая, и по дороге любопытство Василия Ивановича всё-таки вырвалось наружу. Слегка дрожащим голосом он спросил:
– Сергей Иванович, неужели это метро построила корпорация на свои деньги? Это же безумно дорого! Не в каждом городе с миллионным населением есть метро, а тут всего-то посёлок с несколькими тысячами жителей!
– Что, удивительно? А на самом деле не всё так дорого – применяя уралий, затраты можно уменьшить в несколько десятков раз. Вот, например, строительство рельсового подземного путепровода обошлось чуть дороже прокладки трамвайных путей в каком-нибудь большом городе. И основные затраты пошли на художественное оформление станций и эскалаторы. А само строительство не дорого – дешевле даже, чем возведение участка магистрального газопровода такой же длины. Тут же весь смысл всё механизировать, а у нас проблем с этим не было – сначала роторными экскаваторами выкопали глубокие траншеи, затем уралием залили основание, на него уложили рельсы, а потом, используя конструкции из чудо-материала, собрали, как в детском конструкторе, туннели. Сверху, как вы видите, посадили деревья, и получился своеобразный парк с велодорожками.
– Хм… ну это ладно! Но вот то, что в этом трамвае проезд бесплатный, это совсем людей в шок вводит. Удивительно! Что у нас в стране – не капитализм сейчас?
– Так в нашем медвежьем углу по-другому нельзя. А если подумать, то корпорация ведёт себя как рачительный хозяин, а не временщик какой-нибудь, у которого одна цель – хапнуть, сколько удастся, а потом утащить добычу в какой-нибудь Лондон. Заботимся мы о своих сотрудниках, а в этом посёлке чужие не живут – все каким-нибудь боком завязаны со структурами корпорации. Даже дети, обучившись, в основном пойдут работать на благо корпорации – и в конечном счете на своё благо. У нас текучки сотрудников нет – все удовлетворены заработками, условиями проживания и интересной работой. Вот и вы подумайте, осмотритесь и присоединяйтесь к нашей дружной семье.
Василий Иванович на мой призыв ничего не ответил, промолчал. Но после того как мы, доехав до жилой зоны, посетили зимний сад на крыше жилого дома, а затем, сопровождаемые вызванным мной по телефону комендантом, осмотрели несколько резервных квартир, он в конце концов созрел. На обратном пути, ещё в вагоне трамвая, очень волнуясь, сказал:
– Знаете, Сергей Иванович, я поражён до глубины души! Даже не предполагал, что в России так могут жить обычные люди! Считайте, что я ваш со всеми потрохами! Выдержу теперь любые истерики моих девчонок, но заставлю их переехать на Урал. – Вот и ладно, Василий Иванович! Но ругаться в семье не надо, вы их сюда привезите, пускай тут походят, посмотрят, с людьми пообщаются. После этого и поговорим. Корпорация вам выделит средства на авиабилеты для всех членов семьи, и гостиницей здесь обеспечим.
Через три недели Василий Иванович уже работал в первой лаборатории, а его дочки учились в нашей школе. С новым сотрудником я не ошибся – он действительно оказался тем звеном, которое взяло на себя решение одной из тупиковых проблем – отвод тепла, образующегося от силы трения атмосферы о поверхность космического аппарата, совершающего маневры вблизи поверхности Земли. Взлёт и посадка были настоящей головной болью проектировщиков новых летательных аппаратов. А решение предложил Василий Иванович. Всё гениальное просто – вот и система вышла простой и элегантной. Получающийся мощный электрический потенциал между поверхностями обшивки подавался на лазеры и выстреливался в космос. А можно было его использовать и как оружие. Или как чисто лазерное, или как метатели плазменных сгустков. Лучи нескольких лазеров, совмещаясь, образовывали плазменные сгустки, а если они попадали в какой-нибудь предмет, то воздействие было почище, чем у 152-мм снаряда. Жуткое оружие получалось – при достаточной подаче электричества можно было стрелять 152-мм снарядами как из пулемёта.
Глава 5
Уже более пятнадцати лет продолжались сплошные нервотрёпки с вытаскиванием страны из болота пофигизма и самоуничтожения. На весы победы над тёмными силами, накрывшими Россию, были брошено личное счастье учредителей. Никто так и не женился – времени не было на любовь. Трудились по 18 часов в сутки, и даже Борис Михайлович, которому стукнуло уже семьдесят лет. Трудно было невообразимо, но впереди светила надежда на пополнение в рядах и снятие части груза с учредителей – в кадетской школе уже первая группа учащихся перешла в десятый класс. А эти ребята (как их в шутку называли янычары) не предадут, не согнутся от трудностей, не перебегут, получив знания и опыт, за бугор – будут стойко нести свой крест. К тому же ребята росли удивительно здоровые и выносливые. Сначала учредители корпорации считали, что в этом заслуга здоровых генов, которыми наградили воспитанников специально подобранные родители, но не всё было на этом завязано. Например, детишки не заражались инфекционными болезнями (гриппом, ОРЗ и прочее, прочее), после тяжёлых физических нагрузок очень быстро восстанавливались, даже, казалось бы, вездесущей простудой не болели. Кадетский медпункт практически простаивал – только иногда занимались мелкими травмами и разбитыми носами. Догадку о причинах такого феноменального здоровья воспитанников высказал Сергей на одном из совещаний учредителей. Дружески хлопнув по плечу Мишу, он воскликнул: