Начало пути
Шрифт:
— Хорошо, Фелимид. Дождусь. Но и ты будь осторожен. Я всё же аниран. Напасть на анирана — грех. Убить анирана — грех. А ты простой, обычный. Будь осторожнее.
Фелимид усмехнулся и сказал словами старейшины Элестина:
— Не грех напасть на того анирана, кто никогда не станет «милихом». И убить не грех, ведь он, возможно, испепелит наш мир. К счастью, я верю тебе, Иван. И верю в тебя.
Я замер на мгновение. Мне показалось, что этот королевский дознаватель знает куда больше, чем пытался показать ранее. Весь вчерашний день он держался со мной вполне уверенно. Был спокоен и не мельтешил. Может, прощупывал?
— Ты веришь в меня? — тихо переспросил я. — Иначе
Фелимид оставался таким же спокойным.
— Нет, не перерезал бы. Но если бы заметил в тебе дивное двуличие, утром за тобой пришёл бы не Рэнэ. Понимаешь, о чём я? Я переговорил с каждым простолюдином из деревни, принадлежащей примо Маркуру. Я спросил: что вы видели? И каждый из раза в раз повторял лишь одно. Они не путались в своих словах и обо всём рассказывали одинаково. Несчастная мать мальчика, которого ты спас, видела тебя близко. Как я сейчас смотрю на тебя. Она видела, с какой яростью ты убиваешь тех, кто пришёл забрать её ребёнка. И сказала мне, что с такой яростью карать зло может только настоящий защитник, настоящий посланник небес. Ведь только в его сердце есть место состраданию. Тому анирану, который не готов стать «милихом», чуждо сострадание. Им движет лишь похоть, жажда власти, стяжательство, удовлетворение своих прихотей. Ему всё равно, что будет с нашим миром. Ему интересен лишь он сам.
В очередной раз я замер, словно статуя. Похоже, этот королевский дознаватель, действительно знает на-а-а-амного больше, чем рассказывал.
— А откуда ты это знаешь? — прошептал я.
— Потому что я прочёл в «Книге Памяти Смертных» не только окончание, — абсолютно спокойно сказал Фелимид.
— Фелимид, ты полон загадок, — всё ещё оставаясь напряжённым, произнёс я. — Мне это не по душе. Я не люблю сюрпризов.
— Я обещаю, что помогу тебе, аниран. Верь мне, как я верю тебе. Это главное… Прости, но я должен тебя оставить. Я отправлюсь очень рано и ещё раз попрошу тебя оставаться здесь. Не стоит никому давать пищу для разговоров. О тебе позаботятся, пока меня не будет.
Фелимид низко поклонился, как ранее делал его мажордом, и удалился. Закрыл дверь и я услышал, как щёлкнул замок.
— Однако, — я подёргал дверь и убедился, что она заперта. — Наверное, я очень слабо разбираюсь в людях. Думал, выбрал себе союзника. А оказывается, это он меня выбирал. Прощупывал и выбирал. И если бы я не прошёл тест, кто знает, чем бы всё завершилось…
Поздним вечером ко мне вновь наведался Рэнэ, узнать, не желаю ли я отужинать. Затем сказал, что ужинать мне придётся в одиночестве, так как хозяин занят, и отчалил. А я, после сытного ужина, долго валялся на мягкой перине и раздумывал о том, что, по существу, слишком доверчив. В незнакомом доме с незнакомыми людьми всю ночь спал как убитый. Даже не подумал о том, что эти незнакомые люди в своём доме могут легко подняться на второй этаж и окончить мой аниранский путь прочерком острого кинжала. Ведь я не неуязвим. По телу метки не разбросаны. Они ведь только на ладонях. Медведь легко распорол мою грудь, стрела Бриона пробила лёгкое. Ладно, пусть регенерация на высоте, как говорится, но ведь я не бессмертен. Я почти что такой же хрупкий, как они.
Ну, почти что…
Глава 8
Не время сражаться, время прятаться
В эту ночь я долго не мог уснуть. После странного разговора с Фелимидом действительно решил стать на страже самого себя. Передвинул кровать ближе к окну, чтобы было время вскочить и дать отпор, если бы внезапно отворились двери, принял
Но в дверь ко мне никто не ломился. В конце-концов, глубокой ночью я не выдержал сидения на страже и заснул. А проснулся, когда уже давно рассвело. Сквозь прикрытые ставни пробивались лучи света и кое-что ещё. Пробивались странные звуки, командные голоса и лошадиное ржание.
На световой скорости промелькнула мысль, что прибыл сам принц Тревин. Но она улетучилась, когда раздались женские визги. Они сплелись в кучу, звучали громко и прекратились лишь тогда, когда грубые мужские голоса приказали заткнуть пасти тем, кто эти визги издаёт. Я встряхнул головой, разгоняя сонливость, сел на мягкой перине и собирался было распахнуть ставни настежь. Но что-то меня остановило. Ставни были закрыты неплотно и в широкую щель я прекрасно рассмотрел, что происходит во дворе.
Вереница конников втягивалась в поместье. От врат до самого двора они выстраивались попарно и неторопливо приближались. По секундной оценке я определил, что конников было не меньше двух десятков. А то и больше. Но самым странным мне показались их одежды. Конники носили не коричневые кожанки, которые я видел на воинах десятка Умтара. Они были одеты в странные белые одежды. Эдакие обтягивающие белые рясы на крепких телах. Все при островерхих металлических шлемах, поверх которых сидел старый знакомый монашеский клобук. Такой в этом мире я видел дважды.
Едва я сообразил кто пожаловал в гости, сполз с кровати, спрятался под окном и осторожно выглянул. Вряд ли меня мог кто-то заметить за ставнями, но я решил не испытывать судьбу. Через щель изучал конников, которые скапливались на просторном дворе, и прислушивался к разговорам.
Грубый голос командира в очередной раз приказал визжащим женщинам заглохнуть. Я легко определил кто командует конниками не только по командному голосу, но и по странному треугольному знаку красного цвета на груди. Такой знак я мельком видел на некоторых жителях, когда меня, сидящего в клетке, привезли в город. А потому быстро сообразил, откуда прибыл этот отряд. Что подтвердил сам командир, когда ему навстречу вышла жена Фелимида — Мириам, — сказав ей, что они прибыли по указанию первосвященника Равенфира. Он не стал демонстрировать подписанный судьёй ордер на обыск, как сделали бы в моём мире. Он безапелляционно заявил, что где-то на территории имения скрывается коварный душегуб.
Надо отдать должное Мириам. Хоть я не видел её лица, расслышал ледяной голос. Холоднее, наверное, чем голос самой Снежной Королевы. Она бесстрашно заявила, что никто не смеет въезжать на территорию имения, пожалованное самим королём Анфуданом Третьим, без согласительного указа принца Тревина — его сына и первого наследника. Командир храмовников усмехнулся, сделал жест рукой, призывающий солдат спешится, и щёлкнул пальцами. В тот же момент ему в руку сунули свёрнутый в рулон пергамент.
— Примо умеют читать? — я расслышал, как ехидно он поинтересовался у Мириам. — Всё как положено. Даже с печатью. Держите.
Он передал ей свиток, дождался, когда она его развернёт и прочтёт. А затем, когда Мириам растерянно вернула его обратно, оттолкнул в сторону.
— А теперь пошла прочь с дороги, бесполезное животное! — злобно прорычал он и перешагнул через упавшую женщину. — Перевернуть здесь всё вверх дном! Обыскать каждую щель! Он должен быть здесь!
Я услышал скрип собственных зубов. Увидел, что всех испуганных слуг собрали у крыльца, а потому никто не кинулся на помощь жене Фелимида. Она осталась сидеть на коленях в грязной земле, а храмовники принялись рассредотачиваться по поместью.