Начало пути
Шрифт:
Итак, ранив, а затем вырубив командира, Пашка попытался расстегнуть гимнастерку и достать записки. Но увы, его счастливая звезда закатилась, толком не успев взойти. Крик Радована, шум короткой борьбы раненого сержанта с бывшим уголовником не остался неуслышанным. Бойцы Радована находились неподалеку, и голос сержанта они знали отлично. В общем, Пашку Нестеренко довольно быстро скрутили, повязали, а импровизированные карты старинных схронов предусмотрительно подобрал Головачев.
Учитывая, что в строю осталось только шестеро здоровых солдат, один из которых, эстонец Леер, на роль полноценного воина ну никак не тянул,
Несмотря на небольшой опыт участия в боевых действиях и совершенное отсутствие опыта руководства, Васька оказался абсолютно прав. Спустя три часа по громкоговорителю офицеры из штаба корпуса объявили о полном взятии Шенкурска под контроль республики, в связи с чем все разрозненные мелкие группы уцелевших при артобстреле, еще не успевшие присоединиться к своим частям, быстро покидали свои убежища и направлялись в расположения своих рот. А поскольку Головачев дураком не был, он не забыл прихватить с собой оружие убитых ими архангельцев, чтобы доказать, что они не только по подворотням прятались, но и реально воевали.
Так рассказали Радовану соседи по палате, такие же, как и он, шедшие на поправку юноши, искренне завидовавшие ему - еще бы, он герой, любимец очень популярного во всем корпусе капитана Васильева, да к тому же, по слухам, баснословно богатый. Хотя ни тем, ни другим, ни третьим Радован себя и не считал, все равно такая легкая, белая зависть приятно грела душу.
Радован поднялся с кровати, полной грудью вдохнул свежий сентябрьский воздух, проникавший в палату через распахнутое настежь окно. Начало осени выдалось на редкость теплым для этих северных краев, и ноги словно сами несли Радована на утреннюю прогулку.
Дверь приоткрылась, и заглянула дежурная медсестра, миниатюрная, худенькая, светленькая, в коротком халатике, обнажавшем стройные, не прикрытые чулками ноги. Девушка поглядывала на Радована, словно угадав его желание пойти проветриться, и, судя по всему, была не прочь составить ему кампанию.
– Здравствуй, Людочка!
– Как дела, малышка?
– Загляни к нам и поставь мне укол - у тебя рука легкая!
Бойцы на соседних койках наперебой шумели и здоровались с Людочкой, беззлобно шутили и интересовались, как девушке ночью спалось - все уже прекрасно знали, что последние несколько ночей Радован и девушка провели в ординаторской. И весьма неплохо, надо сказать, провели. Во всяком случае, жаловаться Радовану не приходилось.
Утренний обход завершился час назад, так что время было свободное, благо, Радован сейчас в связи с ранением был избавлен от командования отделением, а Людочка только что сдала очередное дежурство, так что прогуляться в приятном обществе девушки Радован был вовсе не против. Он добродушно улыбнулся и подмигнул медсестре.
Но приятную прогулку пришлось отложить - спустя считанные секунды после прихода Людочки в палату ввалился запыхавшийся парень с ефрейторскими лычками, и коротко бросил:
– Радик, тебя ротный вызывает!
М-да, начинается! Васильев, надо сказать, к Радовану в палату заглянул практически сразу после того, как тот очнулся, но уже три недели его не вызывал. Впрочем, чему тут удивляться - сам капитан не так давно тоже восстанавливался после полученных в Сямже ранений, а потому напрягать парня лишний раз не хотел.
Делать нечего, приказ есть приказ. Благо, статус больного не обязывал его надевать форму, да и Васильев того не требовал. И Радован, еще раз подмигнув медсестричке, как был, в больничном халате, вышел через прохладный коридор на залитую утренним светом шенкурскую улицу. Полной грудью вдохнул прохладный ароматный воздух, с наслаждением потянулся. Эх-х, хорошо!
Госпиталь разместили в восточной половине Шенкурска - она меньше пострадала от артобстрелов, и большая часть зданий уцелела. Даже окна в палатах, в основном, не пришлось повторно застеклить. Странно. Вообще, как болтали раненые в палате, архангельцы как-то неожиданно быстро оставили Шенкурск - то ли боялись в окружение попасть, то ли приказ какой-то новый из Архангельска поступил, то ли еще чего. Но факт остается фактом - сопротивление защитников города прекратилось столь же внезапно, как и началось. Что ж, может быть, Васильев прояснит картину прошлых дней, не просто же так он его выдернул. Значит, возможность позадавать вопросы у Радована наверняка будет.
Рота Васильева, вновь понесшая значительные потери - около половины личного состава убитыми и ранеными, была расквартирована недалеко от госпиталя, так что всласть насладиться свежим осенним воздухом при прогулке Радовану не удалось. За несколько минут дошагав до расположения своих товарищей (кстати, надо будет своих навестить, узнать новости) он поднялся на второй этаж, доложился дежурному:
– Я к капитану Васильеву. По его приказу. Пропусти!
Дверь в кабинете офицера была приоткрыта, и Радован, для порядка пару раз постучав по поцарапанной двери, заглянул внутрь!
– Разрешите, това ...
– Заходи, располагайся. Давай без чинов и званий.
– Слушаюсь!
– Радован прошел навстречу офицеру. Васильев знаком указал на стоявший напротив его стола небольшой стул.
– Кстати, о званиях. Я добился, чтобы тебе было присвоено звание старшего сержанта. Командовать по-прежнему будешь отделением, только теперь ты вдобавок будешь заместителем лейтенанта Москаленко. Считай, теперь ты второй человек во взводе и непосредственный его командир в случае выбытия по какой-либо причине из строя самого лейтенанта.
– Благодарю, това ... простите, благодарю вас, хотел сказать.
– Не за что, Радик. Я с тобой, вообще, хотел поговорить о другом.
– Слушаю.
– Это хорошо, что слушаешь - разговор наш может затянуться.
– лицо капитана посуровело, но, заметив недоумение Радована, Васильев улыбнулся.
– Можешь расслабиться. Ты ведь об этой теме мне и так проболтался практически самостоятельно.
– Не понимаю, о чем вы.
– Думаешь, я не понял, что ты не просто так агитировал меня дать тебе добро на самоволку, еще тогда, в Сямже? Или ты считаешь, что я всерьез поверил, что тебе сорока на хвосте принесла весть о тайниках с ценным хабаром? Ты ведь уже и сам мне намекал еще тогда, когда мы обнесли полковника Вексельмана, что можно еще поработать в этом направлении. А когда я дожал твоего Головачева, он мне все выложил, как на духу.