Шрифт:
========== Пролог. ======
Земля медленно возрождалась после ядерной зимы.
Глупость, самоуверенность политиков и агрессия обычных людей, подогреваемых лживой пропагандой властей, ввергли планету в хаос катастрофы. Ядерные взрывы ускорили движение тектонических плит, сметая границы стран и континентов, стирая все сходства и различия. Города рассыпались в прах, сгорали леса, испарялись реки. Цунами захлестывали огромные территории, обнажая дно с другого края океана. Все острова вновь стали вулканами, рассыпаясь и изливаясь лавой на глубине или вздымаясь еще выше. Звери спасались вместе с людьми, которых волновала только собственная жизнь. Лишь немногие пытались спасти и сохранить животных, являющихся, как и люди, неотъемлемой частью этой умирающей планеты. Люди... Люди выжили в этом хаосе, подобно крысам.
Остатки здравомыслящих людей пытались, рискуя всем, сохранить знания, весь тот опыт, который мог помочь не скатиться до уровня животных, которых все же удалось спасти. И, благодаря упрямству и отчаянию, люди преуспели, если не во всем, то во многом. Они сохранили языки и культуру, возродили искусство, и
Когда радиационный фон на планете достиг немыслимых величин, люди не умирали, а рождали потомство, отличающееся от обычного представления о человеке. Многие виды растений полностью прекратили свое существование, уступив место своим более совершенным и приспособленным к окружающей действительности собратьям. Но люди продолжали жить. Мутации довольно часто не обходили их стороной. Они менялись на протяжении своей, пусть и не очень долгой, жизни, приспосабливаясь ко всему, и продолжали жить, буквально ощущая, как раскручиваются и снова скручиваются нити ДНК в их хромосомах. Дети не всегда рождались людьми. Иногда это были новые существа, похожие на людей, или не похожие вовсе. Мутации закреплялись в потомстве мутантов, создавая новые виды живых существ: разумных и не очень. Те же, кто оставался «чистыми», из-за бесконечной усталости уже не могли придумывать новые названия этим существам, обладающим теми качествами, которые были недоступны остальным выжившим в кровавой мясорубке непрекращающихся войн. Измученный разум не стал придумывать ничего нового, а одаривал этих новых разумных названиями, известными людям по старым сказкам. Названиями, как казалось людям, соответствующими способностям возникших существ. Так появились маги, вампиры, эльфы, великаны и другие, которые … Впрочем, эта история не об этом.
Когда война, охватившая Землю, стихла, и закончилась ядерная зима, брат снова пошел на брата. Считая себя высшими среди равных, маги начали собственную экспансию, пытаясь поработить все разумное. Увлеченные собственной войной они не заметили, как появились среди них одаренные невиданной прежде силы. Силу свою эти новые маги черпали из смерти и поклонялись ей, называя – Самой Прекрасной Леди. И никто не мог противостоять их мощи. Поклоняющиеся Прекраснейшей не просто олицетворяли смерть, они сами были смертью. И назвали их тогда Темными, стараясь опираться на все те же древние полузабытые сказки, а более образованные люди стали называть их некромантами. Некроманты, объединившись под знаменами Тьмы, остановили новый виток войны, навели порядок, и создали Великую Империю. Свою собственную Империю, в которой они правили всеми: и простыми людьми, и простыми магами, и эльфами, и вампирами, и великанами, и… Но, эта история опять не об этом.
Все имеет начало и конец. Все имеет рождение, расцвет и угасание. Как и все остальные империи, Великая Темная Империя пережила свой рассвет и неминуемый закат. Темных магов рождалось все меньше и меньше и, несмотря на то, что они не становились слабее, все свое могущество адепты Смерти тратили на развлечения. Случилось то, что и должно было случиться: Империя пала. А на развалинах некогда великого государства стали вновь образовываться новые страны, которые люди называли старыми названиями, черпая их из сохранившихся книг и карт. Люди даже не задумывались о том, что всех этих стран в прежних границах давно нет и в помине. Маги, наконец, нашли между собой общий язык, и мирно обосновались общинами в различных новоявленных государствах, основанных на этнических признаках. Их общины существовали автономно и от стран, которые их приютили, и друг от друга. История снова сделала виток, но система их государственности, стремясь к равноправию и демократии, оставляла желать лучшего. Являясь по сути своей, республиками с выборным правительством, фактическая власть среди магов принадлежала старой аристократии, которая некогда была приближена к Темным магам, а выборное правительство правило чисто номинально. Если законы и создавались, то очень мало, кто обращал на них внимание, а на нарушения этих самых законов аристократами правительство традиционно закрывало глаза и… Хотя, наша история и затронет эту тему, но, в общем, она не о ней.
Простые люди не любили магов и боялись их, почти так же как простые маги, в свое время, не любили и боялись Темных. Постепенно о существовании адептов Смерти стали забывать. Они вновь становились легендами, страшными сказками, которыми матери пугали непослушных детей. Но неприятие между магами и простыми людьми сохранялось. Масло в огонь тихо тлеющей ненависти добавляло то, что маги были неорганизованными, и часто не умели пользоваться доставшимися им силами. Отдать своего ребенка в обучение к Мастерам могли позволить себе очень и очень немногие семьи. Остальных же обучали родители. Как могли, так и обучали. Что не могло не породить со стороны молодых магов, не умеющих как следует использовать собственные силы, несчастных случаев. Результаты таких ошибок, иногда, носили довольно масштабный характер, и сопровождались гибелью значительного количества людей. Это положение, в конце концов, надоело всем, и на всемирной ассамблее правительства вынесли следующее постановление: “Все маги обязаны проходить обучение в специально созданных школах под контролем опытных преподавателей. Обучение начинается с возраста тринадцати лет и заканчивается при достижении учеником его восемнадцатилетия.” Все то время, когда юный маг числился учеником школы, его руку украшал браслет противодействия, не позволяющий ему обращаться к своей силе за пределами школы. Это решение соблюдалось всеми неукоснительно, что со временем стало
Но, необходимо уже и начинать нашу историю. Тем более, что начинается она не слишком радужно, а именно, с зала суда, где идет разбирательство по делу нашего героя.
====== Глава 1. ======
— Встать, суд идет. Проходит предварительное слушание по делу Деймоса Неймана, обвиняемого по статье 25 у прим 41 уголовного кодекса магической автономной республики Уэльс государства Северной Шории: «Действия в составе группы лиц, направленные на экстремизм и террористическую деятельность». Деймос Нейман обвиняется в том, что, будучи членом ультраправой группировки с самоназванием «Дети Свободы», проводил противоправные действия на территории Северной Шории. Председатель суда — Энди Смит, секретарь — Вуди Адамс. Обвиняемый в данный момент не имеет возможности присутствовать на заседании в связи с прохождением лечения в госпитале Святой Елены. Господин председатель, вот документы, подтверждающие недееспособность обвиняемого на данный момент. Заседание открытое, продолжается после перерыва. Вызывается первый свидетель защиты – Алекс Сандер...
Монотонная речь секретаря суда была прервана оглушительным в стоящей тишине грохотом. Деревянные двери отворились, и в зал вошла пожилая леди, всем своим видом показывающая, что её присутствие на данном судебном процессе необходимо. Ее черные длинные волосы без единого седого волоска были забраны в высокую прическу, на бледном аристократическом лице выделялись голубые глаза. Леди была одета в стильный брючный костюм, прошитый серебряной нитью. Из-под удлиненных рукавов пиджака выглядывали кончики изящных пальцев. Большинство из присутствующих в зале ни разу женщину не видели, однако ее облик показался многим смутно знакомым.
— Кто? Как? Кто разрешил? — задохнулся от возмущения Вуди Адамс. Внезапное появление женщины, нарушившее размеренное прохождение заседания, вывело его из равновесия, и молодой неопытный секретарь не знал, что следует предпринять в данном случае. — Как вы здесь оказались и, собственно, где отряд протекторов, охраняющих зал суда? Кто вы такая вообще?
— Какие протекторы? Не надо так волноваться, мальчик. Если бы знала, что вас не предупредят о моем появлении, то непременно постучала бы перед тем, как войти, — в голосе женщины прозвучало небольшое раздражение. – И почему вы повышаете на меня голос? Насколько мне известно, это открытое заседание, к тому же идут предварительные слушания в связи с отсутствием обвиняемого, а не настоящий процесс со всеми вытекающими последствиями. Поэтому я не понимаю, какое разрешение и от кого мне требуется?
— Анна, дорогая, что ты здесь делаешь?
— Дорогой мой друг, – обратилась вошедшая женщина к мужчине средних лет, задавшему ей вопрос. – Если ты заметил, то здесь и сейчас пытаются судить моего сына и твоего крестника. Я все-таки решила проконтролировать все сама, а то надежды на тебя не слишком много. В последнее время меня не покидают ощущения того, что ты забыл, что являешься крестным отцом Деймоса и клялся заботиться о нем, не смотря ни на что.
– Дорогая, но…
— Лучше заткнись, по-хорошему пока прошу, – сверкнула она глазами и повернулась к мужчине, которого звали Энди Смит. – Господин председатель, мое имя Анна Нейман, я — мать Деймоса Неймана. К слову, его имя Деймос Нейман не совсем полное — эта фамилия досталась мальчику от моего второго мужа. Просто один старый ко... Извините, пожилой джентльмен в свое время уверил меня, что именно с этим именем у моего мальчика будет меньше проблем. Видимо, ошибался. Но не будем отвлекаться. Перейдем к делу. Я не являюсь свидетелем защиты, но у меня имеются некоторые документы, если не подтверждающие невиновность, то содержащие смягчающие обстоятельства в деле моего сына. Данные материалы, я знаю, что не могут быть приобщены к делу, но я все-таки смею настаивать на их прочтении. Это дневник, который Деймос начал вести в тринадцать лет перед поступлением в школу, и зачаровал так, что прочесть его можно только члену семьи или с разрешения члена семьи. Я надеюсь, что никто, — суровый взгляд в сторону заседателей, — не сомневается, что я этим самым членом семьи и являюсь. Тогда, пожалуй, начнем. Господин секретарь, извольте взять дневник.