Начало России
Шрифт:
Взять хотя бы назначение литовского митрополита Романа. К нему из Константинополя направили уполномоченного, болгарина Киприана. Он был хорошим богословом и проповедником. Считалось, что Киприан поможет Роману обращать литовцев в христианство. Как уж обращал, трудно сказать. Что-то не слишком они тянулись к Православию. Да и кто потянется, если государь язычник, а возле него отираются католики? Но Киприан выполнял и другие обязанности, он был из ближайшего окружения патриарха, информировал его об обстановке в Литве. Умер Роман, Московская митрополия предприняла немалые усилия и отправила грекам немалые суммы, чтобы ему не назначали преемника.
Но
Но вскоре обнаружилось, что посол был себе на уме. Болгарин из Греции, загостившийся у литовцев – что ему было до Руси, до замыслов Дмитрия и св. Алексия? Он жил иначе: родина там, где можно устроиться получше. А проекты Ольгерда открывали для этого самую широкую дорогу. Он предложил литовскому государю свои услуги, и тот оценил полезную фигуру. Сошлись душа в душу. Киприан отлично представлял ходы и выходы в патриархии, обладал прекрасным слогом, умел взвесить, какие аргументы будут самыми действенными. Он составил обращение к патриарху от имени Ольгерда «с просьбой поставить в митрополиты» не кого иного, как самого Киприана. Добавил и угрозу от имени Ольгерда «если он не будет поставлен, то они возьмут другого от латинской церкви». А на св. Алексия написал жалобу, «наполненную множеством обвинительных пунктов».
В последующих официальных документах патриаршей канцелярии письмо квалифицировали как «ябеду». Отметили и то, что Киприан «сам был не только составителем, но и подателем ябеды и ходатайства о собственной персоне» [50]. Но он сохранил в Константинополе влиятельные знакомства, а Ольгерд постарался подкрепить прошение убедительными суммами. В 1376 г. Киприан появился в Киеве в качестве митрополита. В Москве возмутились, Дмитрий Иванович не признал его, отписал: «Есть у нас митрополит Алексей, а ты почто ставишься на живого митрополита?»
Патриарх постарался сгладить ситуацию. Прислал делегацию, разъяснял, что речь вовсе не идет о разделении Русской Церкви. Просто Алексий уже стар, много лет не ездил в западные епархии (где его три года держали в тюрьме), и Киприана назначили временно. После смерти Алексия он станет «одним митрополитом всея Руси». Но двоедушие новоявленного святителя не вызвало у московских властей ни малейших симпатий. История с ябедой не осталась тайной для них, как и теплые отношения болгарина с Ольгердом. Ну и куда поведет Церковь литовский подручный? А Киприан явно показывал, куда. Он обратился к новгородцам, сманивал перейти из подчинения Московской мирополии в свою, Литовскую. Правда, поспешил. Новгород в это время не стремился нарушать дружбу с великим князем, поползновения отверг.
Дмитрия Ивановича, русских бояр и духовенство оскорбляла и сама попытка греков поставить митрополита, не спросясь у них. С каким трудом добивались, чтобы во главе Церкви был соотечественник, а Византия снова навязывала чужеземца. Но св. Алексий и в самом деле состарился, со дня на день собирался в последний путь.
А у Дмитрия Ивановича после его отказа возникла другая идея. Его духовником был коломенский священник Митяй. Великому князю доводилось советоваться с ним не только по личным, но и по политическим вопросам. Митяй, в отличие от св. Сергия, набрал изрядный опыт как раз в государственных делах, и Дмитрий назначил его печатником (канцлером). Как было бы хорошо – государь и митрополит действуют заедино! Св. Алексий имел некоторые сомнения в кандидатуре Митяя. Опасался, как бы не получился перекос в обратную сторону, и митрополит вместо пастыря не превратился в царедворца в рясе. Но такого преемника, чтобы был идеальным во всех отношениях, не существовало, и св. Алексий благословил Митяя. Его постригли в монахи с именем Михаила, возвели в сан архимандрита.
В начале 1378 г. митрополит отошел в мир иной, лег под сводами Успенского собора рядом со св. Петром и Феогностом. На его кончину немедленно отозвался Киприан. С его точки зрения, все складывалось отлично, сейчас и Владимирская Русь попадала под его владычество. А разве лишними были митрополичья казна, деревни, земли? Он засобирался в Москву. Но Дмитрию Ивановичу проныра не требовался, у него уже был нареченный митрополит, благословленный покойным святителем. Великий князь выстававил заставы на дорогах с приказом не пускать чужака. Однако Киприану очень уж хотелось заполучить наследство Алексия, он даже сделал вид, будто не понял столь откровенного «намека». Проехал в обход застав «иным путем». Небось, великий князь побоится скандала, примет.
Дмитрий не побоялся. Если гость залез через границу непрошеным, какой мог быть разговор? С треском выдворил Киприана обратно. Тот вспылил, дошел до того, что объявил государя и все великое княжение Владимирское отлученными от церкви. Но на Москве не особо впечатлились и отлучение пропустили мимо ушей. Чья бы корова мычала! С Киприаном еще предстояло судиться, насколько честно он поставлен. Другой вопрос, что надо было законно утвердить Митяя. Св. Алексий даже не успел рукоположить его в епископы. В общем-то не сомневались, все вопросы уладятся. Правительство располагало доказательствами махинаций Киприана, готово было не поскупиться на мзду патриарху. Поломаются ради престижа, но не откажут.
Однако из Византии доходили очень тревожные известия. Генуэзцы отомстили Иоанну V за его уступки венецианцам. Выделили солдат его опальному сыну Андронику, укрывшемуся у них в Галате. Среди ночи он ворвался на улицы Константинополя, во дворце его ждали купленные сторонники. Царевич схватил отца и брата Мануила, упрятал в ту самую башню, где недавно сидел, объявил себя императором. Силясь завоевать популярность среди подданных, обвинил Иоанна – утратил «ромейскую» честь, склонился перед турками. Но если не склоняться, где оставалось искать поддержку? Только на Западе. Андроник разогнал церковных деятелей, окружавших отца, снова соглашался принять унию.