Начало России
Шрифт:
Покорением Фракии османы не удовлетворились. Впрочем, для любого правителя XIV в. показалось бы диким останавливаться на достигнутом. Но это была не единовременная завоевательная война, соседей подминали постепенно. Сперва турки выступили на Болгарию. В первых стычках сшибли болгарские отряды, овладели перевалами Балканских гор. А евреям вовсе не улыбалось, чтобы их города подвергались осадам и разорению, чтобы порушился торговый путь по Дунаю. В результате Шишман сдал Болгарию без боя, в знак покорности отдал родную сестру в султанский гарем. Но за это царь приобрел защитников, турки стали помогать ему отбиваться от венгров и сербов.
Потом
На следующий год Мурад выступил в противоположную сторону, подраться за Малую Азию с самым сильным из сельджукских вождей, эмиром Карамана. Лазарь Сербский рассудил, что настал подходящий момент вернуть независимость. Его поддержали Твардко и Вуко Бранкович, собрали 30-тысячную рать. В их собственных владениях турок не было, но князья загорелись отбить и Македонию, раньше-то она принадлежала сербам. Начали брать македонские крепости, истребляли османские гарнизоны. Видя такое дело, воодушевились болгары. Им турецкое владычество принесло куда больше неприятностей, чем их царю. Для султана драли дополнительные подати, ввели и дань детьми, набирали мальчиков в корпус янычар.
Болгария восстала, а Шишману не оставалось ничего другого, кроме как возглавить народ. Но Мурад оценил угрозу, быстро замирился с караманским эмиром и перебросил все силы на запад. Для начала он постарался расколоть поднявшиеся на него страны. Двинул полчища на Болгарию, осадил Шишмана в Никополе, и царь капитулировал. Султан отлично представлял, что эта личность для него не опасна, да и болгарские евреи замолвили словечко через родственников в Турции. Мурад простил Шишману бунт и даже оставил его на престоле. Повернул на Сербию. Армии встретились в 1389 г. на Косовом поле. Под началом Лазаря и Вуко Бранковича стояли сербы, отряды болгар, валахов, албанцев. Твардко прислал хорватов и боснийцев. Но и под знаменами султана набралось немало сербов, болгар, греков.
Это случилось всего через 9 лет после Куликовской битвы. Там и тут складывалось примерно одинаковое соотношение сил. Но кое-что было по-другому. Русь сражалась в порыве к единению, начинала ощущать себя чем-то целым. Балканские славяне сошлись с врагом на пути к разделению. На Косово поле пришло сборище ополчений и дружин, чужих друг для друга. Хотя в героизме сербы ничуть не уступали русским. Зять Лазаря Милош Обилич пожертвовал собой, перед сражением явился к Мураду под видом перебежчика и нанес султану смертельный удар. Надеялся вызвать замешательство, обезглавить неприятелей. Но вышло не лучше, а хуже. Мурад был человеком мягким, нерешительным. Колебался, не вступить ли в переговоры. А его лучшим полководцем был сын Баязет – он не зря носил прозвище Илдирим (Молния).
Он сразу взял на себя власть убитого
Во всех событиях, сотрясавших Балканы, Византия практически не участвовала. Она была ни на что уже не способна. Но смена султана коснулась и ее. Мурад еще кое-как считался с императором, позволял ему тешить себя видимостью «царского» положения. Баязет презирал константинопольских политиков. В Малой Азии оставался единственный византийский город, не покорившийся туркам, Филадельфия. Баязет заставил Иоанна V и Мануила открыто признать себя подданными султана и участвовать в походе на их собственный город. Император и его наследник были вынуждены уговаривать греков сдаться, а когда они отказались, идти на приступ вместе с османами.
После этого Баязет указал, что Мануил с византийским войском должен постоянно находиться у него на службе. Численность войска составила… 100 человек. Это была армия империи! Да и служба была лишь замаскированным заложничеством. Когда Иоанн задумал построить новые стены вокруг Константинополя, Баязет цыкнул на него и пригрозил ослепить Мануила. Царь послушно сломал начатые укрепления. Византийскими владениями турки распоряжались вообще без его ведома. Второй по величине город империи, Салоники, исправно платил дань, но там возникали заговоры, бурлили смуты. Правительница города Елена Кантакузина и епископ попросили, чтобы султан взял их под полное владычество, Елена самолично отвезла дочку в наложницы Баязету. Он взял и дочку, и Салоники, назначил там турецких начальников, обратил ряд храмов в мечети, ввел набор детей в янычары.
Иоанн V терпел, утешался вином и танцовщицами, но в 1391 г. умер. Теперь получалось, что Мануил, торчавший в ставке султана, должен просить разрешения занять трон! Он полагал, что это будет окончательным унижением. Решил поиграть в самостоятельность. Сбежал в Константинополь, и патриарх возвел его на царство. Что ж, Баязет нахмурил брови и красноречиво указал: «Если не хочешь повиноваться мне, запри ворота своего города и правь внутри его, а за стенами все мое». Турки заняли пригороды и предместья, и Константинополь очутился в блокаде. С внешним миром он мог связываться только морем.
Надежды на спасение Мануил очередной раз возлагал на Запад. Слал призывы в Италию, Венгрию, Германию, Францию, безоговорочно соглашался принять унию. Официально заключить ее мешало лишь одно обстоятельство: у католиков по-прежнему было два папы, Урбан VI в Риме и Климент VII в Авиньоне. С кем из них заключать? Приглашение помочь европейцев заинтересовало. Бессильная Греция, раздавленные турками Болгария и Сербия выглядели легкой и заманчивой добычей. Но сорганизоваться было сложно. В каждой державе кипели собственные страсти.