Начало самодержавия в России
Шрифт:
Близость Сильвестра к интересам зажиточной верхушки посада делает понятной и его борьбу со стяжательством церковников, за секуляризацию монастырских земель и сел.
Популярность нестяжательства в качестве истинно праведного для служителей бога образа жизни возрастала в периоды антифеодальных волнений. Возвышение вслед за Адашевым священника, являющего пример бескорыстного служения православной вере, было также вполне последовательным шагом для создания впечатления о демократизации правления в соответствии с громогласными заверениями царя на Красной площади.
Целый ряд идей Сильвестра вошел в качестве слагаемого в правительственную программу и проправительственную
Кто таков «Иванец Пересветов»?
О публицистических сочинениях середины XVI в. и об их предполагаемом авторе — И. С. Пересветове существует огромная литература. Многие ученые отстаивают реальность существования писателя Пересветова. По их убеждению, этот бывалый «воинник», служивший многим королям, приехав на Русь и присмотревшись к существующим здесь порядкам, сменил меч на стило публициста и создал цикл сочинений, в которых доказывал необходимость коренных политических преобразований в стране на пользу таким, как он, «воиыникам» — служилым людям.
Другие исследователи высказывают мнение, что фамилия Пересветов — не что иное, как псевдоним, под которым видные политические деятели бурной эпохи Грозного высказывали свои программные политические взгляды. [21]
Издание сочинений И. Пересветова, подготовленное А. А. Зиминым, усиливает сомнения в том, что все они принадлежат одному лицу. Кому бы, однако, ни принадлежали эти сочинения, несомненна исключительная близость их содержания к программе реформ правительства Адашева — Сильвестра — Ивана IV.
21
Обстоятельный обзор литературы о Пересветове и его сочинениях см. в кн.: Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники: Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958. С. 217, 225–227.
Заметим, что гипотеза о существовании Пересветова — автора всех произведений цикла — придает их изучению известную предвзятость: мешает видеть серьезные различия между ними, и прежде всего различия тех политических позиций, с которых они написаны. Так, в частности, приписываемое Пересветову «Сказание о книгах» дошло до нас в двух редакциях, резко различающихся между собой. «Сказание о книгах» в его первой редакции — произведение церковное. В нем отсутствуют малейшие признаки проблематики, столь характерной для дворянской публицистики середины XVI в. «Сказание о царе Константине» по содержанию несовместимо с повестью Нестора Искандера «О взятии Царьграда», рядом с которой его поместили составители многих «пересветовских» сборников XVII в. В повести Искандера Константин — великий герой. Для Нестора Искандера падение Царьграда объясняется лишь «греховной» природой человечества; он рисует идиллическую картину трогательного единения царя Константина со своими вельможами. В «Сказании о царе Константине», так же как и в «Сказании о Магмете-салтане», вельможи — главные виновники гибели Византии.
Наиболее
Исследование «Сказания о Магмете-салтане» неизбежно приводит к выводу о близости позиций автора этого произведения к взглядам и к практической деятельности А. Ф. Адашева. Если предположить, что автором «Сказания о Магмете-салтане» является Адашев, получает разгадку тайна его внезапного приближения к Ивану IV и его неограниченного влияния на царя, она получает объяснение в глубоком уме, широких общественных взглядах и литературном таланте выдающегося публициста.
Полное соответствие большинства проектов Пересветова реформам Адашева неоднократно отмечали все исследователи. Основной пафос «Сказания о Магмете-салтане» — критика боярского правления времен малолетства Ивана IV, предложение кардинальных реформ для оздоровления государства и укрепления его могущества, призыв к завоеванию Казани, утверждение самодержавия как единственной формы власти, способной прекратить хаос и произвол вельмож, предотвратить развал государства и провести необходимые реформы — по существу выражает пафос деятельности Адашева. и его соратников в правительстве компромисса. Именно этими идеями насквозь проникнут и «Летописец начала царства», составленный под руководством Адашева, а в некоторых частях и написанный им самим.
Напомним главные пункты проекта реформ, изложенных в «Сказании о Магмете-салтане» и воплощенных правительством Адашева.
Во главе государства царь-самодержец, но не деспот. При нем его «верная дума». Это явная Избранная рада.
Ограничение прав наместников на местах. Регламентация поборов с населения. Кормления по выданному правительством «доходному списку». Наместничество и кормления были практически ликвидированы правительством Адашева к 1556 г.
Создание местного управления. «И по городам у него… десятския установлены и тысящники на лихия люди… на тати… и на ябедники…». То же в царском судебнике 1550 г.: «…да устроил по всем землям старосты, и целовальники, и соцкие, и пятидесяцкие по всем городам».
Магмет-салтан дал «судебные книги», т. е. кодификацию законов. Это предложение предвосхитило издание Судебника 1550 г. Закон у Магмета-салтана — единственный источник права. Это требование сформулировано и в статье 97, предписывающей судить только по Судебнику. Магмет-салтан посылает во все города «прямых» судей. Суд равен для всех. Мера наказания определяется в соответствии с совершенным деянием. Над судьями устанавливается строгий контроль. В принципе такие же меры приняты в Московском государстве правительством Ивана IV.
Огромное внимание уделено в «Сказании о Магмете-салтане» вопросам (проектам) организации военной службы и устроения воинников. Автор его предлагает создать постоянную личную охрану монарха. Правительство Адашева учреждает постоянное стрелецкое войско в 3000 человек, располагающееся сначала в селе Воробьеве — в том самом месте, куда в дни московского восстания укрылась царская семья. Войско Магмета в «Сказании» организовано по десяткам, сотням и тысячам во главе соответственно с «десяцкими», «соцкими» и «тысящниками». Русское войско, идущее на Казань, организуется точно так же.