Начало. Дневник помощника прокурора
Шрифт:
Только собрался к этой справке вплотную приступить, звонит Хавронин. Слёзно просит забрать оставшийся у Лины Михайловны костюм Деда Мороза и отвезти хозяевам. Покрыл я его матом, но делать нечего, потащился за костюмом. Транспорт не ходит, на остановках огромные толпы. Когда я подошёл, народу было уже прилично, троллейбуса не было минут 40. Толпа утроилась.
Кое-как влез со своим тюком в троллейбус. Давно меня так жарко не обнимали и не толкали. В общей сложности, с Покровки до Елоховки ехал час. В диспансере на нашу необязательность
Наученный горьким опытом, я с транспортом связываться не стал, пошёл пешком. С успехом за полчаса быстрым шагом добрался до конторы. Угодил прямо к началу профсоюзного собрания. Утверждали смету на 1982 год. Утвердили.
До конца работы 30 мин. Делать ничего не стал, просто сел и сидел. За добытой в 92 о/м елкой пришёл Вася. Тут и день рабочий кончился. По домам.
Шеф расписал дежурства. Все домашние. Это он хорошо придумал. Я дежурю в ночь с воскресенья на понедельник.
Выдали зарплату – 102 руб. Завтра в суд по ст. 209 УК (с адвокатом).
31.12.1981
В ИВС никого.
Посмотрел уголовное дело, поступившее с обвинительным заключением. Только собрался идти за очередной ёлкой, как влетает Игорь Яковлевич с исписанными листками в руках: - Напечатай, срочно! Не могу, - отвечаю, - за ёлкой иду.
Как он начал бушевать. Но я гну свою линию: - Печатной машинки нет.
Он опять в крик. Я плюнул на всё и пошёл за ёлкой. Вернулся минут через 40. Игоря Яковлевича не было. Канцелярия говорит, что уехал в город. Завещал, что если я к его приходу бумагу не отпечатаю, то снимет с меня штаны и публично подвергнет истязанию.
Сел, перепечатал. Зовёт Валерий Павлович. Сделай, - говорит, - копию с письма. И дело мне протягивает. Взял, сделал. Так Валерий Павлович хоть спасибо сказал.
Между тем, дело к двум часам. Я монатки быстренько собрал и в суд. НПэшки нет – потеряли. Считают, что я дело лучше всех знаю. Ну, ладно. Пришёл к 14-00. Дело назначено слушанием на 13-00. Начали.
Перед прениями Иншутин объявил перерыв (подсудимый не под стражей, болен) и говорит мне: - Проси год условно, всё равно тот работать не будет (блуждающая почка и т.д). На том и порешили. Я, правда, колебался, хотел просить 1 год ИР.
Ну, пока суд, да дело, отговорились, дело уже к пяти. Я речь произношу, смотрю, судья уже приговор пишет. В общем, в контору я вернулся к 17-30.
В дверях сталкиваюсь с Игорем Яковлевичем и Валерием Павловичем. Оба навеселе. Желаем друг другу счастья и здоровья, расходимся.
В конторе только Юрий Витальевич и Сапожков. Рассказывают, что встретили Новый год коньяком и шампанским (женщин отпустили в 14-00). Звали шефа, но тот отказался: - Я уже второй год не пью.
Хавронин говорит: - На рекорд пошёл, зараза.
– Как это? – не понял Сапожков.
– На третий год, - уточнил Юрий Витальевич.
У них осталось две бутылки пива. Разлили на
Тут в контору заявляются дежурный следователь и два милиционера из 92 о/м. Привезли БОМЖа-ворюгу. Я его быстренько допросил.
– А как с арестом? – интересуются.
Пишу указания, - для решения вопроса об аресте связаться завтра по телефону с дежурным по прокуратуре В.П. Кониным по его домашнему телефону. До того времени содержать задержанного в ИВС. На словах объясняю, что срок есть, поэтому чтобы сегодня со своими арестами никуда не лезли. БОМЖа увозят.
Мы, наконец-то, распиваем наше пиво. Из конторы уходим в 19-15. Год закончен.
04.01.1982
Оперативки не было. Видимо, шеф решил отказаться от её регулярного проведения. Праздники закончились без происшествий.
В ИВС двое. Один прошлогодний БОМЖ-ворюга и один злостный хулиган-таксист, вопрос с которым сложный. Против него свидетельствуют две проститутки, и пока всё.
Игорь Яковлевич вручил мне мелко исписанный лист со всякими дурацкими указаниями, срок исполнения части которых определён завтра, остальных - 07.01.1982 г. Я смотреть не стал, взял молча. Всё равно не выполню.
Игорь Яковлевич пишет на Марину Львовну докладную записку, собирается подавать её шефу. Основной аргумент – не отменила несколько постановлений о приостановлении дел. Тут я с Беляевым малость поспорил.
– Какого чёрта, - спрашиваю, ей напланировали столько заданий, если знали, что она должна уйти в отпуск? Потом, городское внеплановое задание кто делал? Опять Марина Львовна!
– Она должна была ещё до этих заданий приостановленные дела проверить и т.д. и т.п.
В общем, не знаю, убедил или нет. Там видно будет.
Почти целый день проторчал в 29 о/м, разбирался с задержанными (надо обобщать приказ № 76). В ИВС жуткий холод. Я там окоченел.
Вечером у шефа приём. Тоже дёргал по мелочам. Таксиста всё же арестовал. Сказал: - Лучше я отвечу за незаконный арест, чем за совершённое им новое преступление.
05.01.1982
У Конина отрубили батареи. Он перебрался к нам в кабинет. С увлечением делится со мной случаями из жизни. В частности, поведал, почему в своё время Курилин стал жевать Людмилу Анатольевну.
В том 1978 г. у нас была проверка. Проверял город. Шеф страшно боялся. Про Курилина Валерий Павлович ничего не сказал, но я думаю, что Курилин тоже боялся. По результатам общей проверки (а не конкретного дела) наказывают прокурора и замов, при условии, что те, в проверяемый период, не считали работу своих подчинённых (по конкретным делам) упречной. При наличии докладных записок со стороны зама о недостатках в работе помощника, выговор получает не зам, а помощник. Вот Михаил Трофимович и прикрывал себе зад. А Валерий Павлович взял Люську к себе следователем.