Начало
Шрифт:
– Ты должен жить, древний.
И что? И с кем жить? Ты вообще, о чем, паучиха? И как жить, если у тебя все кости переломаны, ну, или почти все – может расскажешь? Поучишь уму-разуму. Да я уже кровью захлебываюсь, это говорит о том, что мои легкие ею переполнились, видимо несколько ребер проткнули ткани, а это неминуемая смерть. Кровь не удалишь из легких, значит, скоро мне станет нечем дышать, я итак дышу через раз. Минут десять, максимум полчаса и можно хоронить, ну, или сожрать меня –разницы никакой. Вон сколько вокруг маленьких пауков собралось, ждут моей смерти. Кстати, интересно, это я не сразу подумал. Я же дышу, хоть воздух должен был давно закончиться, выходит, здесь есть атмосфера, и она вполне пригодна для моего
Глаза мои стали закрываться от слабости, но тут из темноты появился носильщик –огромный черный паук, этот был высотой метров пять, он поднял меня передними лапками, прижал к своей мохнатой груди и понес вслед за паучихой –туда, куда наверняка давно не ступала нога человека, и не только его. Мне внесли в огромное помещение, оно было настолько гигантским, что я со своим ночным зрением даже не смог хотя бы приблизительно определить его размеры, понял только, что оно гораздо больше футбольного стадиона. Не знаю для чего это помещение строилось, но сейчас вся эта обширная территория была завалена яйцами различного размера, от мелких – размером с футбольный американский мяч, до гигантских, высотой с двадцати четырех этажный многоквартирный дом.
Пахло здесь, скажем так, довольно специфично. А причиной этому было то, что все помещение было примерно на метр покрыто водой. Хоть водой бы я эту жидкость не назвал, скорее это был густой питательный раствор, и как я понял, его создали из мертвых тел как я догадался – уж слишком сильно пахло органикой, и много скелетов великанов и каких-то других существ лежало повсюду. Думаю, что здесь лежали, и победители и побеждённые. Вот кто точно выиграл от нападения на эту базу –паучиха. Ей на блюдечке принесли питание для ее деток, и она создала питательную средублагодаря которой росли ее яйца, а они непростые.
Я понял, откуда мой земляк взял корабль. Каким-то способом он сумел найти путь в это подземелье, затем догадался подобрать небольшое яйцо и забрать его с собой. Нашел где-то безопасное место, подкормил его, вырастил и получил отличный корабль. Еще он догадался набрать несколько бочек подкормки. Точно, не дурак. Ведь до всего догадался сам, хотя вероятнее всего сначала обнаружил паучиху, потом в сети нашел информацию о том, как размножаются, и на чем передвигаются пауки в космосе. Даже мне, глядя на этот огромный стадион с яйцами, стало понятно, как и начем бороздили пауки бескрайную вселенную.
Одна такая паучиха могла снабдить целую армию пауков космическими кораблями, и они летели и завоевывали все большие территории, потому что всегда можно найти планету, на которой паучиха сможет вырастить новые яйца. Наверняка, из части яиц появлялись пауки, но остальные точно служили средством для передвижения по космосу. А может, через какое-то время яйцо из корабля само превращалось в паука. Кто ж его знает – биотехнологии, мать вашу, это вам не семечки плевать.
И здесь паучиха, наверняка, готовила новое вторжение. По прикидкам в этом помещении находилось уже примерно пятьсот яиц, ну пусть не все станут космическими кораблями разного размера, но все равно этого достаточно, что завоевать любую галактику, особенно если у этих яиц есть какое-то оружие.
Крутой парень, мой земеля, сумел пробраться внутрь станции и украсть яйцо, да только вот воспользоваться своей удачей не успел –грохнули его, и кораблик достался мне совсем даром. Любопытно, а ампы вообще поняли, что у них оказалось в доке? Думаю, что нет, иначе бы взорвали бы его, а не дали мне пользоваться этим яйцом. Ну, это тоже понятно, на станции работают и живут обычные ампы, не воины, что-то они могут и не знать. В общем, необъяснимо пока это все для меня.
Однако жизнь продолжалась. Паук поднес меня к паучихе, и та положила меня на вновь снесенное, как я понял специально для меня, яйцо, размером примерно с медицинскую капсулу. Мягкая кожистая скорлупа продавилась, и я провалился внутрь. Там
– Терпи, древний, – услышал я далекий шипящий голос. – Мы сделаем тебе другое тело, это совсем слабое и больное.
– Надеюсь, не тело паука, – пробормотал я мысленно, говорить я не мог хотя бы потому, что в мой рот залилась какая-то вонючая жижа, заполняя все мое тело. Я еще какое-то время дышал, но скоро грудная клетка остановилась, и я полетел навстречу чему-то огромному и бескрайнему – может быть, наконец, к смерти? – Я как-то привык быть двуногим.
– Ты останешься тем же внешне, – услышал я шелестящий голос паучихи. –Но внутри ты станешь другим, возможно когда-то ты отринешь внешнюю оболочку и вернешь себе прежний вид, того, кто создавал новые миры, и того, кто создал когда-то нас –высший и самый разумный вид во вселенной.
Круто! Но меня, похоже, с кем-то перепутали, только говорить мне об этом почему-то очень не хотелось. Да и не надо это. Как говорил мой отец, если человеку свойственно заблуждаться насчет тебя, не мешай ему, многие вообще живут всю свою жизнь среди иллюзий и только перед лицом смерти вдруг обнаруживают реальность, и она им совсем не нравится. И я решил ничего не говорить паучихе. А вдруг она поймет, что я прав? Что тогда? Смерть как у тех в скафандрах? Я не хочу.
Может потому, что боюсь возврата мучительной боли? Ведь даже моему безграничному терпению однажды может придти конец, на этот раз я едва сдержался, чтобы не заорать. Хоть понимал, что никто не придет, и никто не поможет, у каждого в этой жизни своя полоса препятствий, попутчиков много, но свою дорогу ты можешь пройти только сам. Внутри яйца кричать уже не хотелось, да и как покричишь, если в твои легкие залита какая-то гадость? Да и боль постепенно ослабла, и мне даже захотелось жить, настолько интересно было узнать, а что дальше? Я сдохну или нет? А если не сдохну, то каким я выползу из яйца?
Но я точно знал, что это не смерть. Смерть – избавление, а если тебе больно, значит, ты еще жив. Как там говорят старики: если ты проснулся утром, и у тебя нигде не болит, значит ты умер. А у меня в этой яйце болело все: руки, ноги, голова, желудок, почки, печень. Временами боль из тупой становилась острой, да такой мучительной, что я исстирал в порошок зубы, сжимая их.
Мне казалось, эта странная процедура никогда не закончится, что я так и буду лежать в этой вязкой влажной темноте и страдать, страдать, страдать. Возможно, это и есть адовы муки, которые нам всем предстоят после смерти. Впрочем, меня, наверное, уже этим не испугаешь. Раньше я не понимал церковного выражения –мученик. А теперь понял, это такой же парень, как я, только чуть несчастнее.
Я долго не мог потерять сознание, но в какой-то момент мне повезло и удалось забыться. Не знаю, сон это был или не сон, потому что мне ничего не снилось, но я уже больше не ощущал боли, просто лежал и и меня легко покачивало. А потом почувствовал, что мне уже не так комфортно, не так тепло и не так мягко. Скоро понял, что лежу на чем-то твердом. Я открыл глаза и увидел серые тучи над головой, которых ну никак не могло быть в том яйце.
Я приподнялся на локтях и огляделся. Точно. Как-то оказалось, что я лежал на центральной площади базы рядом с лифтовым провалом. Недалеко от меня стояло на опорах, а теперь я знал, что это не опоры, а ноги, яйцо, и оно было не моим. Почему я так решил? Потому что изменился цвет яйца, он стал желтым, изменились размеры, оно стало раза в полтора больше, изменился вес, яйцо стало массивнее.