Начало
Шрифт:
Сареф не стал ничего договаривать и отвернулся. И через секунду ощутил, как его сзади обнимает Яника. Это было новое и совершенно внезапное чувство. Ему было стыдно, неловко, всё его тело словно окоченело. Даже Мимси в моменты ласки очень редко обнимала мальчика, не говоря уже об Авелин, которая такое поведение считала просто недопустимым. Он хотел было отстраниться, хотел сказать ей, чтобы она перестала… но какая-то крошечная часть внутри мальчика желала, чтобы Яника никогда больше его не отпускала.
— Плюнь на них, — глухо сказал Джаспер, рука которого странно дёрнулась, словно он хотел положить её Сарефу на плечо, но в последний момент передумал, — вот просто плюнь на них. Если хочешь — когда приедешь обратно, скажи им, что уходишь, и приходи к нам. Ты уже вон, какой умный — председателю управы знаешь, как такие люди нужны? Интеллект до десятки в твоём возрасте раскачивает один из тысячи. Даже Оливеру, который среди нас самый умный, это пока не удалось. И председатель только и делает, что каждые 3 месяца у всех детей Интеллект замеряет, одарённых ищет. Тут тебя и научат, и таланты твои пристроят… и друзья у тебя тут будут. А даже если и не отпустят тебя… То ничего. Ты, главное, хотя бы Полуторки дождись, а дальше тебе уже никто не указ. Ты… да ты… да ты ещё даже в Системных соревнованиях победить сможешь, если как следует в волшебника раскачаешься. И тогда твои родители пожалеют, что отказались от такого сына…
Час спустя дети, расположившись около светильника и занавесив выход, чтобы не долетал свет, рассказывали друг другу страшные истории. Виктор порылся в своих бездонных карманах и вытащил каждому по сладкой булочке и бутылку с персиковым соком, которую они все и распили. А Сареф лежал на старом шерстяном одеяле, смотрел на них и думал:
Я бы всё отдал, чтобы только никогда отсюда не уходить…
Глава 2.9
Глава 9.
Как торговец Эрбок и обещал, помощь ему в лавке была делом совершенно необременительным. С утра мальчик получал стопку листков, которые он должен был разнести по адресам по всему городу, чтобы сообщить клиентам, что их заказы готовы, и они могут прийти их забрать. В процессе этого дела ему всегда помогала Яника. И Сареф был ей за это очень благодарен, ибо сам он город знал плохо. Но с ней он умудрялся находить самые заковыристые адреса, дома по которым порой находились в таких запутанных лабиринтах, что даже бывалый горожанин может проискать их не один час.
Была от Яники и другая польза. Сареф нередко встречал других подростков, которые явно испытывали к пареньку определённый интерес. Но стоило им завидеть Янику, как они тотчас отступали.
— Это потому, что они видят, что ты со мной, а, значит, с Джаспером, — пояснила Яника после первой такой встречи, — потому и не связываются. И хорошо. Я раньше была с Уиллом Развязником. А Тани — у Стива Ярого. Но Уилл — трепло и на чужие вещи падок. А за Стива само его имя говорит. Его хлебом не корми — дай подраться с кем-нибудь. Да и гонору из-за происхождения немерено. С Джаспером намного лучше.
— А у Джаспера какое прозвище? — поинтересовался Сареф.
— Ну… прости, я не могу тебе сказать, — смутилась Яника, — лучше он пусть тебе сам расскажет. Тем более, что с этим связана довольно красивая история.
— Ну, скажи, пожалуйста! — попросил Сареф, — мне, правда, очень интересно.
Попытка убеждения… Провал!
— Нет, Сареф, прости, — девочка покачала головой, — Джаспер по твоей реакции догадается, что тебе уже сказали. Он всегда догадывается. Да и история красивая, обещаю, ты получишь большое удовольствие.
После того, как листовки были разнесены, Сареф возвращался в оружейную лавку, где Эрбок рассказывал ему тонкости обращения с оружием. Торговец в первый же день потребовал показать ему характеристики, впрочем, ограничившись первым уровнем параметров. И, увидев нужное, вынес вердикт:
— Силой тебя Система, к сожалению, обделила, так что ящики таскать не будешь. Уронишь, поранишься, или, того хуже, товар мне испортишь. Лучше будешь мою науку слушать. Эрбок любит, когда его слушает тот, кто умеет хорошо учиться.
В итоге после того, как Сареф возвращался, доставив все записки, самой большой его обязанностью было сторожить лавку, пока торговец сходит по нужде. Однако, к своему удивлению, Сареф понял, что учится не только тому, как правильно обращаться с оружием.
В лавку приходили самые разные люди, и смотреть, как торговец с ними общается, было не менее интересно, чем слушать о том, как правильно ухаживать за оружием. Одни люди были хмурые и немногословные, которые сразу говорили, что им нужно, и если этого не было, то они молча уходили. С ними торговец был так же немногословен, и любезности в свой голос добавлял самую малость, потому что, как он сказал потом Сарефу, совсем без любезности в торговле никак.
Другие позволяли себе покапризничать, выбирая то или это. И Эрбок как-то сразу понимал, кто в его лавке что-нибудь купит, а кто только зря тратит время и всё равно ничего не возьмёт. С первыми он проявлял просто чудеса дипломатии, раскручивая их не только на покупку оружия, но и на чехлы или ножны, а так же давая напутствие возвращаться к нему в лавку, так как любое купленное оружие Эрбок в первый раз всегда чинит бесплатно.
— А зачем же чинить бесплатно? — удивлённо спросил Сареф.
— А это, мой мальчик, торговая хитрость, — любезно пояснял Эрбок, — мне нужно, чтобы за первой починкой мои покупатели всегда возвращались ко мне. Так я веду учёт, сколько и в каких условиях прослужило моё оружие. Если клинок, с которым ходят на легендарных монстров, прослужил десять лет, я буду знать, что сделал оружие качественным. А если какой дворянин спустя год принесёт мне сломанную шпагу, которую он за год-то единственный раз достал из ножен, то так я пойму что поставщик металла на эту шпагу дал мне дрянной материал, и больше я с ним дела иметь не буду.