Начало
Шрифт:
Но этот новый день сулил быть совсем необычным – старуха с самого утра мела полы, а в печи уже томились горшки с разной снедью. Кот с удивлением следил за своей хозяйкой – такое поведение хозяйки он видел впервые, но вопросов не задавал и не вмешивался. Раз так – значит так надо. Ей всё же виднее.
– Ох, касатик мой серенький, кажись, успела… – выдохнув, старуха опустилась на лавку возле стола, намереваясь перевести дух, но тихий неуверенный стук в дверь избушки
Кот с не меньшим удивлением посмотрел на дверь – к ним никогда не стучались, ибо дверь всегда была открыта, и все гости это знали.
– Бегу, бегу! – отозвалась на стук хозяйка, семеня к двери.
За дверью стояла молодая девушка с немного спутанными огненными волосами и удивлённо-испуганными глазами цвета неба.
– Здравствуй, Дочка! Да ты проходи, присаживайся! В ногах-то чай правды нет! – приглашала в дом гостью хозяйка под одобрительное мяуканье кота.
– Я…я… – девушка, растерянно оглядываясь, всё же вошла в избушку
– Да, Дочка, да… Всё знаю… Да и ты, вижу, сама всё понимаешь правильно… – вздыхала старуха, семеня обратно к печи.
– Вопросов-то у тебя небось много? – интересовалась хозяйка, выставляя горшки на стол.
– Да… Нет… вроде… – несколько замялась девушка. – Как там… они?
– Кто они-то, дочка?
– Все… – потупила взгляд гостья, ощущая всю невозможность ответа на свой вопрос.
– А, все… Держатся. По-разному, но держатся. Плохо им там… без тебя, – усаживала гостью за стол хозяйка.
– Мяу! – подтверждал слова хозяйки кот, изучавший гостью, лёжа на печи.
– Мне без них тоже…
– Ведаю, Дочка, всё ведаю… всем плохо и тяжко…
– И вам? – удивилась девушка
– И мне, – кивнула хозяйка. – Знаешь сколько слёз, проклятий да мольб на мой горб сваливается ежечасно? Ой много, Дочка, ой много…
Гостья бесшумно ела, слушая хозяйку и осматривая её жильё.
– Переживаю я за них сильно…
– Ну, врать, что за тобой не хотели – не буду. Хотели. Молили. Просили. Требовали.
– И?.. – насторожилась девушка, оглядываясь на полотно.
– Хотеть не вредно. Пока время не пришло – все там будут.
– Обняла бы их всех… Согрела и успокоила.
– Так обними! Ты теперь многое можешь: и обнять, и согреть.
Кот спрыгнул с печи и забрался на лавку, где его ждала крынка сметаны, а разговор хозяйки с гостьей шёл и шёл, казалось, часами…
– Ох, утомилась я, Дочка… пойду прилягу… – встала из-за стола старуха, направляясь к печи. – А ты чувствуй себя как дома, не стесняйся, – улыбнулась хозяйка гостье, которая уже заметно приободрилась.
Кряхтя, хозяйка забралась на печь и, отвернувшись к стене, заснула…
– Я многое могу… могу ведь! Да, кот?
Но серый кот не отозвался, и лишь тихое «мяу» раздалось из-за двери, да тихий скрежет коготков о дерево. Отворив дверь, девушка обнаружила на крыльце маленького рыжего котёнка, который спокойно смотрел на свою хозяйку.
– Да, Кот? – повторила вопрос девушка, усаживая кота на лавку и подставляя ему новую крынку сметаны.
– Мяу! – одобрительно ответил рыжий кот, наблюдая, как его хозяйка осторожно, но уверенно начала сплетать нити в полотно.
Сказки перед сном
– Ладно, народ, давайте шустро до лабы домчим и по домам, – мы подходили бодрым шагом к спуску в подземный переход между корпусами.
– Может, всё-таки лучше по улице? – неуверенно спросил Марк. Он явно волновался, хотя поводов для волнения не было ровным счётом никаких.
– Там холодно. Да и пока по улице крюк сделаешь, кучу времени потеряешь, а тут раз – и на месте, – отозвался Глеб, который шёл чуть впереди Марка.
– Уже поздно, в переход в это время лучше не ходить… – немного замялся Марк, но всё же не отставал от нас.
– Ты про студента-потеряшку? – спросил я Марка, спускаясь по ступенькам вниз – в переход.
– Про него самого.
– Что ещё за Потеряшка такой? Очередная байка? – усмехнулся Глеб, ныряя в проход за мной.
– Ну, байка не байка, а я от брата слышал эту историю. – Проходя мимо небольшого выступа из потолка – видимо балка какая-то – я, больше на автомате, легонько стукнул пальцем по листу пенопласта, которым был оббит выступ для безопасности. Весь лист был усеян следами таких же ударов.
– А, то есть это уже на уровне легенды стало, – усмехнулся Глеб, пригибаясь под выступом, чтобы не зацепить его головой.
– Ты бы вернулся – стукнул, – Марк, повторивший мой манёвр, несколько взволнованно поглядывал на Глеба.
– Да ну, вы бросьте, суеверия, приносящие вред имуществу, – самые вредные суеверия, – отмахнулся Глеб, догоняя меня.
– Зря ты так. Потеряшка не любит этого. Вот увидишь – когда выйдем из перехода, у тебя что-нибудь да пропадёт. Причём важное, – Марк уже поравнялся с нами.
– Например, ключи, – добавил я, обращая внимание на мигающие лампы в переходе. – Они когда-нибудь наладят здесь свет?
– Кто вообще этот ваш Потеряшка? – с лёгкой толикой раздражения в голосе осведомился Глеб, доставая телефон.
– Не пытайся – в переходе связь работает только на лестницах, – заметил его движение Марк. – А Потеряшка – студент, который давным-давно, после летней сессии, решил из главного до Глазного дойти переходом и заблудился…
– Так от главного до Глазного нет перехода, – перебил его Глеб.